Мой босс из ада (СИ) - "Anyuta"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
М-да… разговор зашел куда-то не туда. Ну вот зачем я приплела эту девицу? Но отступать было некуда.
— С чего вы это взяли? — удивился шеф. — Я вообще, знаете ли, не позволяю себе на работе ничего такого.
— Аха! Не позволяете! — все так же несло меня. — Как будто я на видела эту цацу! А у нее, между прочим, духи вонючие, и туфли стучат, а вы ее, вы, вы… ее целуете!
Неожиданно мое красноречие пошло на убыль. Остатками мозга я понимала, что мой бунт провалился. И вместо рассудительной здравомыслящей деловой леди, которой мне хотелось бы предстать, мой шеф любуется истеричкой, закатывающей ему чуть ли не сцену ревности.
Представив это со стороны, я опустилась на диванчик. Я была опустошена и раздавлена. Все, сейчас Глеб Юрьевич окончательно разозлится и выставит меня отсюда с позором. Представляю, какую характеристику он мне даст!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Неожиданно кто-то заботливо тронул меня за плечо. Я уставилась на пластиковый стаканчик воды, маячащий у меня перед носом. Кажется, это становится у нас традицией. Я с благодарностью взялась за пластик, стараясь не поднимать глаз.
Однако вместо того чтобы потребовать у меня немедленно покинуть офис и больше никогда здесь не появляться, Глеб Юрьевич неожиданно спокойным голосом произнес:
— У этой, как выразились, цацы, на самом деле отвратительные духи. И туфли ужасные. И вкуса нет. Но я ее люблю.
После этих слов мне почему-то захотелось разрыдаться. И дышать сразу стало нечем — будто рыбке, выброшенной на берег.
— Что поделать, она моя сестра.
Сестра! Я вспомнила черные глаза девицы, волосы цвета августовской ночи, идеальные черты лица… И как я раньше не замечала? Сходство было очевидным! Да если бы натянуть на ту дылду скучный офисный костюм и смыть вызывающий макияж, то от братца было бы не отличить.
Очередной глоток воды застрял поперек горла. Я закашлялась, разбрызгивая во все стороны капли.
И тут же передо мной возник белоснежный платок.
— Это на случай если вы планируете плакать, — пояснил мой босс.
Кажется, за два месяца работы здесь у меня соберется целая коллекция отличного текстиля. Если, конечно, меня еще не уволили по какой-нибудь обидной статье.
— Я должен поблагодарить вас за откровенность. Простите, я правда не думал, что работа со мной так трудна… Обещаю, что найду решение. Завтра. Сегодня я устал.
Он и правда выглядел растерянным и уставшим. И даже начавшая подсыхать рубашка смотрелась как белый флаг. И мне вдруг показалось, что я, возможно, и не хочу, чтобы он что-то там решал. А хочу прийти завтра на работу и услышать обычное: неужели нельзя делать это быстрее!
— Хорошо, — тихо сказала я, — я… пойду, да?
— Идите. Я еще с полминуты постояла в дверях.
— До свидания!
12
Бунт? Вот, как, значит, он для себя это определяет? Что ж, пускай так оно и будет. Бессмысленный и беспощадный. Нет, в моем восстании смысл то уж точно есть. Но щадить я никого не буду! И пусть он продолжает стоять напротив меня без рубашки, демонстрируя свой идеальный торс. В конце концов, мне нечего терять кроме своих оков.
— Глеб Юрьевич, вы создаете нечеловеческие условия труда для своих секретарей! — выпалила я. — У вас невозможно работать! Вы хамите и критикуете, критикуете и хамите, а потом опять критикуете!
Глаза моего шефа изумленно округлились, брови поднялись, образовав миленький домик. Он что, правда, до этого момента не подозревал, что его считают исчадьем ада? И даже сверхбыстрая смена сотрудниц у него в приемной не наводила на такие мысли?
— Послушайте, я не понимаю, — произнес он, стараясь взять себя в руки. — Все мои требования абсолютно адекватны и не выходят за рамки трудового законодательства…
С каждым его словом мое возмущение крепло. Рамки, значит? Требования адекватные?
— Ну конечно… сменить туфли, убрать помаду, переделать отчет восемьдесят раз, изготовить пару сотен открыток… Куда уж адекватнее! У нас же в городе нет больше ни одной типографии! Одна я осталась! И вы с ножницами, — с азартом продолжила я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Он молчал, а я продолжала:
— А ваша предыдущая секретарь? Она поздравила меня с прибытием в ад!
На его лице отразилась крайняя степень удивления. Видимо, самому ему это место адским не казалось. Но он все-таки сказал:
— Ваша предшественница была крайне нерасторопна, невнимательна, она…
Услышав знакомые слова, я больше не могла себя сдерживать.
— Вот! — закричала я. — Это все, что вы можете сказать о тех, кто, между прочим, приходит на работу на час раньше, двадцать раз в день варит вам идеальный кофе, спасает от назойливых звонков! А дела я у нее приняла в идеальном порядке!
— Ну да, в последнее время она действительно стала справляться лучше…
— А потом сбежала! И я бы сбежала! Если бы не неустойка…
Стоило мне перейти на повышенные тона, и взгляд моего начальника стал рассеянным. Наверное, никто раньше не позволял себе кричать на него. Но меня уже было не остановить. И, к сожалению, несло меня совсем не в ту степь.
— И я ни разу, слышите, ни разу не ушла с работы вовремя! — в запале продолжала я. — А у вас еще хватает наглости ходить голышом и демонстрировать все это! — я широко развела руки в стороны, демонстрируя размах его плеч. — Конечно, у вас-то есть время на спортзал!
Шеф, видимо, только сейчас вспомнил, что он стоит передо мной наполовину обнаженным. Он помял в руках мокрую рубашку и рассеяно начал натягивать ее на себя. Выглядеть более целомудренно, впрочем, он не стал. Мокрая ткань тут же облепила его тело, демонстрируя безупречный рельеф мышц.
— Спасибо за высокую оценку, — бормотал он, морщась от прикосновения влажной и наверняка холодной рубахи. — Но, понимаете, спорт дисциплинирует, и поэтому я стараюсь…
— Аха, стараетесь! — не снижая накала, продолжала я. — А я, может, тоже мечтаю о попе, как у Дженифер Лопес, но пропустила фитнес, когда вырезала открыточки для ваших партнеров!
— Зачем как у Дженифер Лопес, — лепетал шеф. — У вас и так нормальная…хм… вполне среднестатистические размеры.
Среднестатистические!
— Да в этих серых костюмах, которые вы заставляете меня носить, я вообще сливаюсь с офисной техникой! В них и Джей Ло была бы среднестатистическая! Вы негодяй и феодал!
Глаза шефа расширились от ужаса, как будто это не я, ксерокс в компании с факсом пришли требовать у него сокращения рабочего дня и немедленной оценки состояния своих ягодиц. Но, видимо, решив, что я сошла с ума, он решил разговаривать со мной соответственно.
— Нет, я хотел сказать…
— Что печатная машинка должна быть в чехле! — меня уже было не остановить. — Я же вижу, каких женщин вы считаете потрясающими! Чтобы и каблуки, и помада, и платье красное…
М-да… разговор зашел куда-то не туда. Ну вот зачем я приплела эту девицу? Но отступать было некуда.
— С чего вы это взяли? — удивился шеф. — Я вообще, знаете ли, не позволяю себе на работе ничего такого.
— Аха! Не позволяете! — все так же несло меня. — Как будто я на видела эту цацу! А у нее, между прочим, духи вонючие, и туфли стучат, а вы ее, вы, вы… ее целуете!
Неожиданно мое красноречие пошло на убыль. Остатками мозга я понимала, что мой бунт провалился. И вместо рассудительной здравомыслящей деловой леди, которой мне хотелось бы предстать, мой шеф любуется истеричкой, закатывающей ему чуть ли не сцену ревности.
Представив это со стороны, я опустилась на диванчик. Я была опустошена и раздавлена. Все, сейчас Глеб Юрьевич окончательно разозлится и выставит меня отсюда с позором. Представляю, какую характеристику он мне даст!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Неожиданно кто-то заботливо тронул меня за плечо. Я уставилась на пластиковый стаканчик воды, маячащий у меня перед носом. Кажется, это становится у нас традицией. Я с благодарностью взялась за пластик, стараясь не поднимать глаз.
Однако вместо того чтобы потребовать у меня немедленно покинуть офис и больше никогда здесь не появляться, Глеб Юрьевич неожиданно спокойным голосом произнес:
