Безрассудное желание - Хелена Фенн

— Спорим, что сверху видна Африка! — восторженно крикнул Тони.

— Не будь дурачком, — покровительственно поправила его сестра. — Оттуда можно увидеть в лучшем случае Нью-Йорк.

Взрослые с улыбкой слушали их болтовню.

Дорогой лимузин бежевого цвета мягко подкатил по мощенной брусчаткой дороге и остановился за машиной Хэнка. Из него вышла высокая, хорошо сложенная светловолосая женщина. На ней был облегающий бледно-розовый костюм, из-под которого виднелась белая блузка. В джинсах и свитере Рут сразу же почувствовала себя этакой серой мышкой, совершеннейшей провинциалкой.

— Мистер Кэнон? — Женщина с улыбкой протянула руку. — Я — Барбара Гарднер, агент по продаже недвижимости, — представилась она и, быстро оглядев Рут и детей, добавила: — А это, полагаю, ваша семья?

Барбара выглядела настолько привлекательной, что у Рут от волнения перехватило дыхание. Правда, когда та подошла ближе, облегченно вздохнула: по возрасту блондинка годилась им с Хэнком в матери.

Хэнк улыбнулся, а Рут почувствовала себя неловко. Как бы хорошо ни отзывался о своем друге Остин, Хэнк явно не из тех, кто способен жениться на женщине с двумя детьми. Зачем ему такая обуза? Он без труда найдет себе какую-нибудь очаровательную наследницу крупного состояния, чтобы провести с ней медовый месяц на собственной яхте где-нибудь в Средиземном море.

— Мы просто друзья, — с достоинством пояснил Тони.

— И очень хорошие друзья, — уточнил Хэнк, похлопывая мальчика по плечу.

Барбара Гарднер достала огромную связку ключей и решительно направилась в сторону дома.

— Маяк, разумеется, очень старое строение, — на ходу рассказывала она. — Все остальное появилось здесь в начале нынешнего века.

Внутри дом оказался таким же загадочным, как и снаружи. Из окон огромной гостиной, выходивших на пролив, открывался потрясающий вид. Высокий потолок держался на огромных дубовых балках. В конце залы находился массивный камин с бронзовой подставкой для дров. Одну стену полностью занимали встроенные книжные шкафы.

Небольшая арка вела в холл, из которого можно было войти в четыре спальни и комнату для хозяев с собственным камином, из нее открывался завораживающий вид на морской простор.

С чердака ход вел прямо на маяк. Отталкивая друг друга, дети бросились по винтовой лестнице вверх, чтобы увидеть если не Африку, то по крайней мере Нью-Йорк.

— В таком доме, как этот, обязательно должны водиться призраки, — полушутя-полусерьезно заметил Хэнк, когда они поднимались по лестнице.

Даже если бы он положил ей за ворот целлофановый пакет со льдом, и то Рут, наверное, так бы не вздрогнула, как от замечания Хэнка. Она невольно остановилась и, чувствуя, как краснеет, посмотрела на спутника. Неужели он догадывается о моих видениях и хочет пошутить надо мной? — подумала она.

— В чем дело, Рут? — Хэнк остановился, пропуская вперед Барбару Гарднер, которая легко, несмотря на возраст, поднималась по крутым ступенькам, горячо расхваливая при этом достоинства дома.

Участливый голос Хэнка подействовал на Рут успокаивающе. Ей стало стыдно за свою подозрительность. И в самом деле, откуда Хэнк может знать о ее видениях? К тому же, судя по всему, он не такой человек, чтобы смеяться над этим.

— Не беспокойтесь, все в порядке, — вяло ответила она.

Хэнк недоверчиво нахмурился, но потом, ободряюще улыбнувшись, протянул ей руку, и они, как школьники, взявшись за руки, начали восхождение на маяк.

Взобравшись наверх, все удивились тому, что маяк оказался действующим и в его старых стенах стояло вполне современное оборудование. В центре верхней площадки были установлены мощные, с многочисленными гранями, прожектора.

— В пасмурную погоду маяк по сигналу из метеорологического центра зажигает огни, — объяснила Барбара.

— Я вижу Нью-Йорк! — послышался с другой стороны круглой галереи возбужденный голос Тони.

— Кажется, он смирился с тем, что Африка отсюда не видна, и вполне удовлетворен более близким объектом для наблюдения, — улыбнувшись, шепнул Хэнк.

Рут хотела ответить и вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Такое же ощущение она испытала однажды, когда упала с лошади и от испуга на время потеряла дар речи. Как странно, одна лишь улыбка Хэнка может оказывать на нее такое воздействие!

— Наслаждайтесь видами, осмотрите еще раз дом и окрестности, а на обратном пути заезжайте в мой офис, — с этими словами Барбара отдала Хэнку связку ключей и подробно рассказала, как проехать в ее контору, которая находилась рядом.

Некоторое время спустя Памела и Тони помчались вниз. Рут и Хэнк остались вдвоем.

Посмотрев ей в глаза, Хэнк нахмурился, будто прочел в них нечто такое, с чем не мог согласиться. Внезапно он привлек женщину к себе и поцеловал. Его язык осторожно раздвинул ее губы и скользнул внутрь. Рут неожиданно для себя тихонько застонала.

Хэнк нежно обнимал ее, продолжая кончиком языка ласкать ее рот. Но вдруг, словно очнувшись, отпрянул. Тяжело дыша и не глядя на Рут, он пробормотал:

— Простите меня!

Меньше всего в эту минуту Рут хотелось услышать его извинения. Натянутое как струна тело жаждало ласк. Смущенно опустив голову, Рут, не произнеся ни слова, пошла вниз. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Пока Хэнк, шедший сзади, не мог видеть ее лица, она должна справиться с охватившим ее смятением…

Потом все четверо пошли на пляж, развели на берегу костер, принесли из машины сумку-холодильник и расположились на отдых.

— Что вы думаете о доме? — осторожно спросил Хэнк.

— По-моему, замечательный, — ответила Рут, думая вовсе не о доме, а о поцелуе.

— Огромный, — глубокомысленно заметил Хэнк, поджаривая на прутике сосиски.

Памела и Тони носились по пляжу. Их щеки раскраснелись от бега и свежего морского воздуха. Рут безумно хотелось, чтобы Хэнк снова поцеловал ее, но, увы, мужчины так недогадливы. Вот, пожалуйста, занялся сбором мусора, чтобы после их отъезда пляж оставался таким же чистым, каким был до этого. Рут ничего не оставалось, как помогать.

Пока они собрались, доехали до офиса Барбары Гарднер, утомленные прогулкой дети заснули на заднем сиденье. Хэнк ушел в контору, а Рут осталась сидеть в машине. Рассеянно глядя на двигающиеся туда-сюда по ветровому стеклу дворники, она с грустью думала о том, что покидает место, где ей хотелось бы остаться навсегда.

4

По характеру Хэнк Кэнон был человеком весьма практичным. Он никогда не витал в облаках, не фантазировал. Напротив, всегда твердо стоял на ногах и реально смотрел на вещи. По роду занятий ему нередко приходилось рисковать, и это приучило его ничего не предпринимать сгоряча. Впрочем, как говорили близкие, он уже с семи лет отличался способностью подавлять присущую ему от рождения запальчивость.