Иоланда — дочь Черного корсара - Эмилио Сальгари

— Эх, сообщи нам дочь нашего старого предводителя о своем прибытии в Америку, то испанцам бы ее не видать. Самые славные флибустьеры с Тортуги сочли бы за честь взять ее под свою защиту. Странно, почему она не вспомнила, что у ее отца столько верных друзей на Тортуге, где ему и по сей день принадлежит дом с поместьем, которым я семнадцать лет управляю один.

— Может, она хотела сделать нам сюрприз, и не попадись навстречу испанский фрегат, захвативший голландское судно, быть бы ей сейчас королевой Тортуги.

— Эй!.. Смотри-ка, Кармо!..

— Что, капитан?

— Какие-то огни движутся там на север.

— Уж не те ли это корабли, которые посланы за нами в погоню? Говорят, это три больших высокобортных судна с экипажем из бискайцев, готовых помериться силами с гораздо более многочисленной эскадрой, чем наша. Так что осторожней с этим людом, капитан.

— Огни движутся к северу, значит, мы не пересечемся с ними на пути, — возразил Морган.

— Лишь бы это не был обманный маневр, чтобы напасть на нас с тыла, когда мы попадем под обстрел форта на мысу у Маракайбо, — сказал Кармо.

— Вряд ли они подоспеют к тому времени. Предупреди Пьера Пикардца, чтобы он держался ближе к берегу, и вызови наверх всю команду.

Пока исполнялись его приказы, Морган не спускал глаз с ярких точек, продолжавших удаляться от залива Маракайбо, вместо того чтобы спешить к городу на помощь. Увидев, что они исчезли в темноте, он с облегчением вздохнул, и на лбу у него разгладились морщины.

— Если они вернутся, — пробормотал он, — то будет уже поздно. На рассвете мы подойдем к форту Барра, а там посмотрим, долго ли устоят испанцы.

Восемь кораблей, входивших в эскадру, прижались к берегу, уходя как можно дальше от порывистого ветра.

Вот уже показался остров Сапара, но на его берегах не было ни одного огонька, который свидетельствовал бы о том, что испанцы приняли меры предосторожности.

За несколько часов до рассвета эскадра, так никем и не замеченная, вошла на полных парусах в залив Маракайбо и очутилась в проходе между полуостровом Синамайкой и западной оконечностью острова Табласо.

Моряки стояли уже на своих местах за укрытиями вдоль борта и возле пушек, а капитаны — на мостиках с рупорами в руках.

— Кармо, — сказал Морган, приглядываясь к показавшемуся уже форту Барра, — передай пушкарям, чтобы они не стреляли, даже если испанцы встретят нас огнем.

Сумерки стали рассеиваться, когда эскадра внезапно появилась в водах, омывающих подножие форта. Корабли выстроились в одну линию с «Молниеносным» в центре.

По сигналу тревоги испанский гарнизон высыпал из казарм и расположился на эскарпах. Солдаты, должно быть, были поражены, увидев перед собой эскадру, не замеченную даже каравеллами, несшими охрану у входа в залив.

Губернатор, похоже, даже не дал себе труда предупредить командующего фортом о возможном нападении, настолько не поверил он угрозам Моргана.

Испанцы, однако, не пали духом и встретили эскадру шквальным огнем, полагая, что легко ее потопят или заставят уйти из залива.

Однако они имели дело со стреляным береговым братством.

Несмотря на град ядер, пиратские корабли спокойно продолжали двигаться к берегу, вовсе не собираясь отвечать.

Кое-где попадали уже мачты и реи, развалились укрытия, были убиты или ранены флибустьеры, но никто не смел нарушить приказ Моргана — настолько железной была дисциплина, царившая на пиратских кораблях.

«Молниеносный» оказался уже в двух швартовых от берега и готовился спустить шлюпки на воду, как вдруг, словно по мановению волшебной палочки, неистовая пальба прекратилась.

Когда рассеялся дым, поднимавшийся над бастионами, пираты, к своему удивлению, увидели, что возле пушек нет ни единой души.

— Что бы это значило? — спросил себя Морган, ни на миг не покидавший капитанского мостика. — Сдаются они, что ли? Но ведь испанцы считают свой форт неприступным. Пьер!

Флибустьер, носивший это имя и являвшийся, как мы говорили, одним из самых бесстрашных Береговых братьев и капитаном второго ранга, оставил румпель и приблизился к Моргану.

— Что, по-твоему, означает эта неожиданная тишина? спросил его Морган. — Не пахнет ли тут ловушкой?

— Надо проверить, — ответил без колебаний флибустьер. — Дайте мне сорок человек, держите наготове еще сотню, и я посмотрю, что там делается.

Шлюпки были уже спущены на воду. Флибустьер отобрал себе людей и поплыл к берегу, в то время как другие корабли готовили часть экипажа к высадке, чтобы поддержать его предприятие.

Постоянно опасаясь ловушки, Морган велел дать залп из всех двадцати пушек с правого борта. На передовые посты противника посыпался град ядер, но ответом было только молчание, нигде ни души. И вот, высадившись на берег, сорок корсаров, вооруженных одними пистолетами и палашами, карабкаются на скалы, стараясь опередить друг друга.. Добравшись до зубчатых стен, они забрасывают форт бомбами и, дождавшись взрыва, лезут друг другу на плечи, чтобы, одолев последние эскарпы, ворваться внутрь.

Но перед ними одни лишь пушки да мушкеты, брошенные в спешке отступающим противником. Полагая, что пиратов нельзя остановить, гарнизон, напуганный огромным числом кораблей, поспешно ретировался в Маракайбо, решив в отместку взорвать пороховой погреб, а вместе с ним и дерзких врагов. По счастью, корсары находились еще на эскарпах, где их оглушил ужасный взрыв.

С грохотом рухнули казематы, в зубчатых стенах образовались огромные бреши, не причинив, однако, вреда морякам с «Молниеносного».

Услыхав страшный грохот, за которым последовали клубы дыма, моряки с других кораблей поспешили высадиться на берег, чтобы прийти на помощь своим товарищам, которых, как они считали, одолевают испанцы, но вместо этого до них донеслись победные крики.

Узнав об отступлении гарнизона, Морган твердо решил напасть на город, прежде чем его жители успеют укрыться в лесах.

Гибель форта немедленно вызвала панику среди "несчастного населения, которое в прошлом уже испытало ужасы разграбления, учиненного флибустьерами Черного корсара, Пьетро Олоннэ и Микеле Баско.

Вместо того чтобы готовиться к обороне, люди поспешно бросились в леса, унося с собой все самое ценное. Среди гарнизона также царила паника, рассеять которую не в силах было присутствие губернатора и его военачальников.

Имя Моргана, покорителя Портобелло, наводило страх на самых старых солдат, доказавших свою доблесть на полях сражений в Европе, завоевавших и уничтоживших такие империи, как государства ацтеков и индейцев в Мексике и Перу.

Флибустьеры, оставив немногочисленную охрану на кораблях и погрузившись на шлюпки, быстро приближались к городу, готовые сокрушить все на своем пути.