Натрезим - Трофимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Согласитесь, вы в обоих случаях будете испытывать очень разные чувства. Мне нужен не отчаявшийся старый тролль, а гордый и уверенный в себе полководец. Так что прощайте, вождь Зул'Джин, великий герой Амани. И ещё одно... Не переживайте. Много личностей в одном теле — это нестрашно...
Я послал ментальный приказ стоящим за стенами в полной готовности некромантам, а также оживлённым и порабощённым заклинателям троллей. И в следующий момент их сила ударила в алтарь, а через него и в тело тролля, мне оставалось только присоединиться и завершить процесс. Ну и проконтролировать, разумеется, чтобы некроманты по привычке не сделали моего нового генерала слугой Нер'зула.
Причина, по которой мне пришлось доверить подготовку ритуала некромантам, была банальна и не особо приятна для моего самолюбия. Я, увы, сильно устал во время боя, а работы, в том числе и умственной, предстояло много. Раздав необходимые приказания "штабу", я рухнул спать часа на четыре, с целью хоть немного восстановить силы.
А когда проснулся, то первым делом принялся считать потери. А они были немалые. Я, конечно, собирался обновить армию, но не всю же сразу! Из четырёх сотен взятых в поход гулей уцелело полторы, скелеты, которых некроманты погнали вперёд себя на Малакрасса, были вырублены подчистую, да и самих некромантов осталось только четверо из двадцати. Семь убитых дротиками горгулий на фоне таких потерь казались мелочью. И всего два обстоятельства не делали мою победу пирровой.
Во-первых, большую часть угробленной нежити я мог поднять заново. Так что в ближайшие дни мою армию ждало количественное и качественное усиление.
А кроме моих мертвяков в Зул'Амане было две сотни мёртвых троллей и несколько десятков живых. Большинство из которых, кстати, были детьми и женщинами, то есть теми, кто не смог уйти через горы. Пришлось даже выделить для них охрану.
А во-вторых, племя Амани очень не скоро сможет оправиться от моего удара. И даже если им вдруг удастся внезапной атакой уничтожить остатки моего воинства, потеря шаманов, вождей и лучших воинов уже обрекла троллей на регресс и одичание.
После взятия в плен Зул'Джина и Малакрасса, как вскоре выяснилось, племя развалилось на множество мелких родов. Это было вполне закономерно, так как, по мнению самих троллей, их лидеры пали в ночном бою. И хотя тролли жаждали отомстить, у них не нашлось харизматичного лидера, готового заново объединить рода. А поодиночке никто из новых вождей не рискнул идти отбивать Зул'Аман обратно.
И прошедшие два дня до ритуала тролли не беспокоили меня не то что вылазками, но даже и разведкой. Что было очень хорошо, так как мне было настолько жалко тратить захваченный высококачественный материал на простейшую нежить, что я запретил некромантам поднимать мертвецов, выставил стражу и принялся разбирать записи Малакрасса, попутно потроша его разум и допрашивая других захваченных. И если бы тролли собрались, то они без проблем бы вышвырнули меня из своей столицы. Но те вели себя тихо...
...Тело тролля засияло от переполняющей его энергии, Зул'Джин даже не успел вскрикнуть, как его выгнуло дугой, а изо рта пошла пена. Заранее зачарованный и напитанный под завязку Силой металл (являющийся не чем иным, как адамантином), разложенный вокруг алтаря в соответствующих узлах ритуального круга, начал стремительно растекаться. Струйки жидкого адамантина, с каждым мигом ускоряясь, потекли к алтарю и уже через несколько секунд начали покрывать тело тролля. Зул'Джин не кричал, его тело, сияя тёмно-фиолетовым светом, висело в воздухе, выгнувшись дугой и соединяясь с алтарём только приковывающими его цепями, по которым и тёк адамантин. Когда весь металл оказался на теле тролля, два моих скелета, повинуясь ментальному приказу, подтащили ко мне Малакрасса, пребывающего без сознания и покрытого толстой плёнкой собственной крови – руны для ритуала, за неимением красок, я вырезал прямо на его теле. Схватив колдуна за шею, я быстрым движением пробил ему сердце когтем и швырнул тело на алтарь. Вспышка. Зул'Джин прекратил парить и рухнул сверху на Малакрасса, металл почти мгновенно покрыл обе фигуры, а ещё через миг его объяло фиолетовое пламя.
Держать нужный напор энергии было тяжело, некроманты и захваченные моей волей заклинатели троллей один за другим выдыхались, в конце концов, я остался один. Но всё уже было кончено. Магический огонь, бушующий на алтаре, начал утихать, открывая моему взору впечатляющую картину. Огромная призрачная фигура с меня ростом, закованная в адамантиновый доспех, слегка сияла и даже визуально излучала потустороннюю мощь, вполне способную потягаться даже с некоторыми старшими натрезимами, вроде Вариматаса.
Когда я только планировал этот ритуал, то взял за основу внешность стража, что охранял Фростморн. Хоть самого его я и не видел, по крайней мере в этой жизни, но подобные, хоть и гораздо более слабые призраки встречались мне в подземной цитадели Тикондруса, той самой, где я вселился в Мефисторота. Да и ритуал их создания мне тоже был известен, оставалось его только слегка доработать.
Отослав некромантов и троллей, я повернулся к безмолвно стоящему на алтаре духу, после чего хмуро и устало, безо всякой торжественности, произнёс:
– Просыпайся, Джинкрасс. Время дорого.
Глаза существа, созданного в результате слияния Зул'Джина, Малакрасса и шестнадцати некромантов, чьи души были запечатаны мной в адамантине, засветились холодным синим светом, и оно беззвучно сошло с алтаря.
– Чего желаешь, Мефисторот? – холодным, потусторонним голосом с металлическими нотками спросило "существо".
Джинкрасс и не думал кланяться или проявлять почтительность. Я в работе в первую очередь ориентировался на прививание абсолютной верности и сохранение всех знаний и умений множества душ, а не на приятный характер.
– Осмотри Зул'Аман, – я пожал плечами. Перед верным слугой можно и не играть роль гордого и всезнающего властителя. – Я выставил охрану на стены, но ты лучше знаешь этот город.
– Сносить и строить заново, – Джинкрасс позволил появиться в своём голосе лёгкой усмешке.
– А ты... то есть почему Зул'Джин не реконструировал?
– Наследие предков, памятники былого величия. У Зул'Джина был на этой почве сдвиг, – своё бывшее имя генерал произнёс без каких-либо эмоций. –
