Кровавый снег Даманского. События 1967-1969 гг. - Виталий Дмитриевич Бубенин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не беспокойтесь, Иван Иванович. Я и в казарме могу. Что здесь такого.
Дежурный доложил нам, что на заставе все в порядке. В торце здания — маленькая пристройка из двух небольших комнатушек и такой же кухоньки. Это и было жильем начальника заставы. За чаем мы вернулись к прерванному разговору.
— Понимаешь, Виталий, в район Киркинского и Даманского надо бы выставить офицерское скрытное наблюдение, а я сам надолго не смогу покинуть заставу.
— Так давайте меня прямо завтра и спланируем. Мне все равно надо участок изучать и в обстановку конкретно врастать. К тому же у меня уже есть опыт общения с китайцами на границе.
— Это когда же ты успел его приобрести? — поинтересовался Иван.
— Было дело.
— Расскажи, расскажи, — заинтересовался Стрельников.
В 1964 г. после окончания третьего курса погранучилища нас, курсантов, направили на стажировку на границу. Ну а мне, как всегда, везет. Попал я в Зайсанский погранотряд, это в Казахстане, на западной границе с Китаем, на 2-ю погранзаставу. Местность гористая, абсолютно безлюдная. Только где-то в этих горах неподалеку чабаны пасут отары овец да верблюдов. Однажды начальник заставы направил меня во главе укрупненного конного наряда на проверку линии госграницы. А проходила она по водоразделу горного хребта. Это довольно высоко. За двое суток с привалом и ночевкой у чабана, что выпасал скот в этом районе, мы, наконец, прибыли на место. С рассветом поднялись на водораздел и спокойно поехали в нужном направлении. Горы там абсолютно безлесые. Голые, покрытые сплошным травяным ковром. На склонах там и тут как бы нарочно рассыпаны огромные каменные валуны. Едем мы преспокойно, любуемся природой, вдруг неожиданно увидели, как из-за одного такого огромного валуна наперерез нам скачут китайские пограничники на своих низкорослых лошаденках. Человек пятнадцать их было, а нас всего четверо. Когда они подъехали совсем близко, я, как учили, стал давать им отмашку рукой, мол, вы находитесь на советской территории, и я требую, чтобы вы ее покинули. Ни больше, ни меньше. Так нам было приказано действовать при нарушении китайцами советской границы.
Китайцы нагло кружили вокруг, толкая нас, что-то громко и зло кричали. Мои отмашки начали их забавлять. Один из них пытался подхватить моего коня под уздцы и отвести в сторону. Я пришпорил вороного и чуть не выдернул китайца из седла. Благо он успел убрать руку. Другой китаец тем временем на своей довольно крепкой лошади пытался сходу наехать на меня. От испуга моя лошадь резко отпрянула и у меня чуть было не свалилась фуражка. Поправляя ее и опуская руку, задел кобуру пистолета. Крышка щелкнула и открылась. Китайцы поняли это по-своему. Раздалась резкая команда. Отскочив в сторону, они вскинули автоматы и направили на нас. Обстановка накалилась до предела. Мои солдаты мгновенно залегли за камнями, наведя автоматы на китайцев. В напряженной тишине резко прозвучали три характерных щелчка. Значит, предохранитель снят, затвор передернут, патрон дослан в патронник. Еще мгновение и произойдет непоправимое.
— Отставить! — что есть мочи заорал я.
— Встать, оружие за спину!
Солдаты быстро выполнили мои команды. Китайцы молча, напряженно следили за нами, готовые в любое время открыть огонь. Мой конь, чувствуя напряженность всадника, стал всхрапывать и гарцевать на месте. Я с трудом удерживал его.
— Лови лошадей. Садись. За мной, поехали. Все нормально.
Китайцы тоже, видимо, стали успокаиваться и опустили автоматы. На этот раз все обошлось. Мы ехали дальше по водоразделу, утверждая тем самым, что охраняем здесь свою землю.
Иван внимательно выслушал мой неторопливый и не столь подробный рассказ. По его устремленному взгляду было понятно, что он о чем-то напряженно думал.
— Значит, на отмашки не реагируют? — спросил он.
— Почему не реагируют? Еще как реагируют, смеются нагло в лицо. За дураков нас держат.
— Виталий, знаешь, у нас такой же приказ. В случае нарушения границы в разговоры на вступать, давать отмашку. И это приказ, и его надо выполнять. Даже если тебе плюют в лицо. Понимаешь, нам нельзя иначе. Обстановка неясная. И не известно, как китайцы поведут себя дальше. Но пока мы не имеем права обострять ее. Но ответственность за охрану границы с нас никто не снимал. Даже наоборот, требования усилились. Что-то мы засиделись. Пора и отдохнуть.
Проснулся я по обыкновению рано. Но Стрельникова уже дома не было. Дежурный по заставе доложил мне, что начальник еще в 4 часа утра ушел на границу и не велел будить. Приятная забота командира о подчиненном. Впрочем, потом я узнал, что это характерная черта для Стрельникова — заботиться о подчиненных. За это уважали и любили его солдаты.
Уже где-то через неделю я достаточно освоился на заставе. Этому в немалой степени способствовал начальник. Он ничего не скрывал и, не щадя своего самолюбия, все выкладывал мне начистоту. Подробно изложил положение дел со службой и воинской дисциплиной. Охарактеризовал каждого солдата и сержанта. Кто на что способен. От кого что можно ожидать. Он с сожалением и болью говорил, что коллектив заставы не сколочен, не дружен. Есть элементы круговой поруки и укрывательства недостатков со стороны сержантов. Комсомольская организация работает слабо. В дальнейшем, когда я повнимательней присмотрелся и изучил ситуацию, обстановка не показалась мне столь трагичной. Только потом я понял, что у Стрельникова была высокая планка требовательности к себе, неудовлетворенности сделанным, ответственности. Конечно, Иван долгое время работал один на заставе. А по штату положено три офицера. И конечно, он не везде успевал. Но были и другие причины. В тот период уже начали всерьез заниматься укреплением дальневосточной границы.
На базе Иманской пограничной комендатуры стали восстанавливать 57-й пограничный отряд. Для его формирования со всего Тихоокеанского округа, от Чукотки до Владивостока, собирали «лучший» личный состав. Единственно, что с судимостью не было солдат. А так, полный комплект. У некоторых по 20— 30 суток ареста, чем они безмерно гордились. Вот такой контингент. На заставах не хватало офицеров, старшин. Участки на десятки километров оставались необорудованными, пролегали по дремучей тайге, горам и болотам. Отсутствовали надежные средства связи, нормальное материально-техническое обеспечение. Примитивные бытовые условия дополняли картину.
В этих условиях командование отряда: подполковник Демократ Владимирович Леонов, начальник штаба Борис Васильевич Палинов, его заместитель Иван Яковлевич Иванов, начальники отделений и служб майор Иван Григорьевич Корниенко, капитан Петр Иванович Косинов и многие другие офицеры прилагали
