Майя: Форс-минор - Бодхи

— Но ведь работа на поле — это очень тяжелая работа, и мужчины могли бы помогать женщинам. Ведь женщины помимо этого еще и домашним хозяйством занимаются, и детьми, так почему не облегчить им хотя бы часть работы?

На его лице изобразилось недовольство и негативное отношение ко мне. Вот она, его натура! Пока я держусь в той узкой колее, которую мне предлагают, я получаю подобострастную физиономию с натянутой улыбкой. Как только я делаю маленький шаг в сторону, подвергая сомнению то, во что человек свято верит, то сразу же вижу, что он из себя представляет. Искренний поступок срывает маски и разоблачает фальшь, я наконец сталкиваюсь с реальностью, и как живительно это столкновение! Из этой трещины в привычном распорядке мира выстреливают ростки настоящих размышлений, которые основываются на реальном опыте, а не на фантомах, в результате чего возникает подлинный интерес к жизни, живая страсть, захватывающая радость исследования. Что же для меня интереснее — жить в понятном, знакомом, комфортном, лицемерном картонном мире или же бросить вызов той стихии, которую меня так добросовестно учили не замечать? Казалось бы, ответ однозначен, но какая же это громадная сила — обыденность. Как сладкоголосая сирена она заманивает, прельщает и усыпляет мертвым сном, и не остается даже смутных воспоминаний о том, куда ты собственно держал путь.

— Мэм, здесь все так, как должно быть. Всех это устраивает, и никто не собирается ничего менять. Это будет против воли Аллаха.

Да уж, с этим не поспоришь — когда на арену выходит Аллах или Христос, мне остается только уйти в тень, потому что кроме ненависти, отстаивающей заветы своих богов, я ничего не получу — ни интересной дискуссии, ни описания опыта, ни здравых аргументов.

Женщины в Индии — не более, чем домашний скот. И это не преувеличение, ни о каком равноправии и речи не может быть! Обычаи, выпестованные тысячелетними омрачениями предков, здесь до сих пор оберегаются так ревностно, что инаконравственный в Индии рискует жизнью в прямом смысле этого слова. Но я пока еще об этом не знала. Не знала я и о том, что женщинам и мужчинам нельзя на улице даже за руки держаться, любой полицейский может подойти и ударить по рукам дубинкой. И это происходит на улицах Дели! А что говорить обо всех этих бесчисленных захолустьях, там вообще еще каменный век, от которого хочется бежать без оглядки, забыв поскорее то, что увидела.

За девушку, которую выдают замуж, родственники обязаны заплатить жениху и его семье, ведь теперь они будут кормить эту скотину. А если денег нет, то семья невесты идет на обман — выдают девушку замуж, а денег потом не отдают. В страшном сне не приснится, что до сих пор (!) делают некоторые семьи женихов в этих случаях. Они сжигают девушку… Эту историю мне рассказала богатая индианка, которая всю жизнь борется за права женщин в Индии.

Или вот еще история из серии ужасов — она обошла все информационные ленты мира. В Индии до сих пор процветают касты, и до сих пор связать свою жизнь с человеком из низшей касты практически невозможно. Так вот, один юноша влюбился в девушку из низшей касты, и несмотря на все старания родственников не желал отказываться от своей возлюбленной. Наказали их примерно — линчевали на общем собрании жители родной деревни — конечно же, в полном согласии с волей богов и предков. Прямо-таки представляю эти добрые, умудренные лица старейшин, выносящих вердикт — «повесить обоих». И это происходит сейчас — в наше время. Я-то думала, что живу в мире прогресса и разума…

Сравнение женщины с домашней скотиной даже не совсем правомерно, потому что за убийство коровы индуса могут казнить, а за убийство женщины в лучшем случае посадят на несколько лет в тюрьму. Но я не думаю, что женщины — это что-то вроде жертв индийской культуры, которых нещадно эксплуатируют злобные индусы-мужчины. Каждый портит себе жизнь по-своему. Русский мужик вдыхает отраву и заливается алкоголем, европеец сидит в тупом довольстве, а индийская женщина выбирает быть бессловесной скотиной, и сама ревностно оберегает все местные обычаи и воспитывает своих детей в полном соответствии с обычаями предков. Жестокость зачастую совмещена в человеке с доходящей до исступления сентиментальностью, обостренная жалость к себе вдруг оборачивается яркой ненавистью, а униженное положение женщины в Индии сопровождается фанатичным поклонением детей перед матерью. Кто-то сочтет это гармоничной системой противовесов, а на мой взгляд это просто две стороны одной и той же монеты — хрен редьки не слаще.

…Женщины в ярких сари носят на головах огромные связки травы, почти что снопы. Тонкие фигурки с идеальной осанкой, закутанные в яркие зеленые, розовые, красные, желтые, голубые ткани, плавно, не спеша передвигаются по темно-желтому полю с сочными островками зеленых ростков риса.

— Хэлло! — не удержалась и помахала рукой идущим вдоль дороги женщинам и девочкам. Глупо, конечно… а что еще остается сделать, если хочется выразить им свою симпатию, а не знаешь, как еще это сделать!

Их глазки засверкали, мордашки расплылись в улыбках — ну надо же, какая непосредственность, приятно… Интересно — как они отнесутся к тому, что я их сфотографирую? Подспудно жду не агрессии, конечно, (я же не на Западной Украине), но по меньшей мере неудовольствия… Но нет, выстроились в ряд, поправили сари — все с той же смешной, но приятной серьезностью, неспешностью… вот бы у кого поучиться этим ходячим павлинам в богатых одеждах! Торжественно замерли. Ждут.

— Мэм, это счастье для них. Никто еще никогда не фотографировал их, они знают, что такое фотоаппарат только понаслышке, — встрял Шафи.

— Надеюсь, они не боятся?

— Нет, мэм, ну что вы, как можно ВАС бояться! — вот лжец, все свои фразы строит и произносит так, чтобы умаслить мое чувство собственной важности, и это у него стало получаться. Я уже привыкла к тому, что я «мэм», что могу быть пренебрежительной и даже властной, но неужели меня так легко поймать на такие вот дешевые фразочки и на масляную интонацию? Ведь очевидно, что это все лицемерие, и все-таки начинаю замечать, что порой играю в эту игру уже по-честному.

— Шафи, спроси, если что, я могу заплатить им…

— Мэм, Вы уже сделали для них такой подарок, который они запомнят на всю жизнь.

Да, эти женщины производят гораздо более приятное впечатление, чем обеспеченные индианки. Даже женщины в возрасте выглядят очень приятно — стройные, подтянутые тела, лица серьезные, но без печати озабоченности, спокойные, но не вялые, ни печали, ни довольства, и они совсем не выглядят тупыми. Во всем их облике есть особая красота. Вспомнились наши крестьянки — вечно скандальные, вечно недовольные суетливые крепкие бабы с лицами, на которых отложили несмываемую печать непрерывные заботы и раздражение. И самогон, конечно. Мысли о наших бабах вызвали смутное беспокойство, ну их в баню…

Подзываю, перевожу фотоаппарат в режим «Play», показываю на дисплее получившиеся фотки. От них пахнет костром, копотью и ветхой одеждой. Боже мой, сколько восторга, белозубых ярких улыбок, смеха! Шутливо толкаются, толпятся, ржут во все горло, прикрывают лица — стесняются. Вот уж не ожидала такой прыти, думала, что они уставшие… а ведь усталость у меня прочно ассоциируется с озлобленностью, мрачностью, а у них нет…

Еще час приятных, но монотонных пейзажей, и дорога переходит в серпантин. Сосновые леса взбираются вверх по ярко-зеленому бархатному травяному ковру. Как я люблю сосны! Запах смолы, вкус иголок, пушистые лапы… иногда почти что вижу, как от них исходит золотистое сияние, смешивается с густым запахом и уводит ощущения куда-то очень далеко — в давно забытые детские воспоминания, в закоулки памяти или туда, где я может быть еще только буду.

Наконец-то приезжаем на небольшую круглую площадку с видом на поля для гольфа, холмы, похожие на гигантские зеленые волны, переходящие в невысокие скалистые горы. Это конечная стоянка машин, и тут их, как ни странно, немало, несмотря на то, что туристов не видать. Бессолнечно и прохладно, иду пить чай в одно из открытых кафе, около которого стоит длинный деревянный стол и разномастные стулья… Неужели иностранец? По всем признакам похож. Пока шла, успела дорисовать его до привлекательного мужчины. С раннего детства все время хочется влюбляться, и я напропалую влюблялась во всех подряд. Иногда западала на таких уродов, что стыдно вспоминать:)

Подхожу совсем близко, и он словно почувствовал меня и обернулся. Механическая улыбка, банальное приветствие, пустые глаза, добродушно-безраличное выражение лица, — самый обычный иностранец, с которым можно обсудить разве что маршруты и цены. Но я все-таки здороваюсь и сажусь рядом… Зачем???

— Ты откуда? — автомат мужским голосом выплюнул первую по очереди фразу.