Ратибор. Победа или смерть - Александр Фомичев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Свадьба! — Ратибор довольно улыбнулся. — Это мы вовремя! Люблю свадьбы! Почти так же, как добрую битву…
Недолго воины стояли в стороне одни. Их заметили. Гул празднества быстро стих. Сельчане с опаской смотрели на троих матёрых незнакомцев, вооружённых до зубов.
Наконец вперёд выступил высокий тощий старик лет семидесяти, опирающийся на крепкую дубовую палку:
— Здравствуйте, люди добрые! Меня зовут Евстафий, я староста нашей небольшой деревушки. Кто вы, странники, и что вам надобно? С чем к нам пожаловали, с миром аль нет?
— Путники мы, отец! С миром пришли, с миром, — княжий воевода спрыгнул с коня. — Я Яромир, а это друзья мои, Мирослав и рыжий медведь по имени Ратибор. Проездом у вас оказались. В Орёлград путь держим. Дозволь нам пополнить у вас запасы воды и продовольствия да переночевать. Заплатим щедро… — для убедительности Яромир подкинул в руке мешочек с монетами. — Я, кстати, бывал уже у вас, опять же, проездом, года два назад… Гостеприимством вы славились своим…
— Да все мы бывали, и не раз! — «рыжий медведь по имени Ратибор» широко улыбнулся. — Квас у вас отменный, как помнится! А ряженка с мёдом — пальчики оближешь!
— Да без проблем, коль так, коль с миром, коль знакомцы старые! — старик радостно заулыбался. — Вспомнил я вас! По крайней мере, двоих-то уж точно, самых здоровых… Вы честные и порядочные, что редкость, к сожалению, в наше непростое время! А мы как раз тут свадьбу гуляем, присаживайтесь к столу!
— И почему, интересно, всегда помнят лишь самых здоровых? — пробурчал недовольно Мирослав.
— А потому что приметные мы, в отличие от всякой мелкой шелупони, что под ногами лишь путается… — Ратибор не стал упускать случай бросить колкость в адрес Мирослава.
— Ну-ну, я так и понял…
Сельчане заулыбались, повисшее в воздухе напряжение спало. Спешившихся богатырей тут же усадили за один из столов; коней их отвели в небольшой загон недалече, предварительно хорошо напоив и накормив. Впрочем, как и самих путников, кои устали с дороги и охотно присоединились к застолью. Дары княжьи оставили в доме старейшины Евстафия, который клятвенно заверил троих приятелей, что всё будет утром в целости и сохранности. Сомневаться в словах старосты причин не было, ведь не первый раз тут странники наши останавливались, поэтому друзья с ходу влились в народные гулянья, что устроили себе жители этой небольшой, богами забытой деревушки. Ратибор один умял целого порося и осушил залпом здоровенный кувшин кваса, за что удостоился восторженных улюлюканий от местных. Яромир с Мирославом старались не отставать и тоже уплетали за обе щеки. Пиво, квас, вино да медовуха лились рекой…
Часа три прошло уже с того момента, как товарищи присоединились к пиршеству. Стало вечереть. Вдруг к столам прибежал чумазый, запыхавшийся мальчонка лет десяти:
— К нам гости! — выпалил он. — Похоже, от Ждана Зайца!
Все разом замолкли, веселье мигом стихло. Издалека послышался цокот копыт и голоса. Небольшой отряд всадников подъезжал к посёлку. Человек десять, не больше.
Ратибор недоумённо оглядел притихший народ и спросил:
— Что за Ждан, хрен такой, Заяц⁈
— Напасть наша! — сокрушённо покачал головой староста. — Свалилась на наши макушки несчастные чуть более года назад! Теперь не знаем, как избавиться! Местная шайка лихих людей из-под Орёлграда. Собирает дань со всех окрестных деревень. Кто не платит, тех сначала избивают, потом сжигают. Могут прямо в доме спалить, с детьми… Ну а Ждан по прозвищу Заяц — вожак их… Страшный и безжалостный человек…
— Да ну⁈ А что же князь Орёлграда, Изяслав, вас не защищает? — Яромир удивлённо вскинул брови. — Вы ведь его подданные как-никак…
— Ага, как же, дождёшься, — Евстафий горько хмыкнул. — Он, может, и помог бы, коль не одно обстоятельство: главарь ватаги, Ждан Заяц, то ль двоюродный, то ль троюродный братец самого Изяслава! В общем, выходит, родственник государя нашего…
— Да что ты гутаришь! — Ратибор быстро переглянулся с друзьями. — Вот оно как, значит…
— Ага! — раздалось из толпы. — Братца-то он не может вздёрнуть на ближайшем деревце, оттого тот и шалит! Совсем распоясался!
— А почему его Зайцем прозвали? — полюбопытствовал Яромир. — Чего, быстро бегает аль уши настолько большие, что солнце закрывают?
— Да шапка на нём постоянно надета заячья, ну, из заячьего меха, то бишь, — Евстафий опять горько вздохнул. — Не стягивает её нигде, даже в доме аль харчевне! Везде в ней ходит и зимой и летом. Ему, судачат, как-то в драке в одном трактире ухо отсекли, вот он с тех пор её и не снимает! Натянет поглубже, и не видно вроде… Спит даже в ней, говорят…
— Ишь какой стеснительный! — Ратибор недобро рассмеялся.
— Вы только про ухо ему ничего не балакайте, если встретите! Больная тема его. Не вздумайте шутить об этом! Осерчать может да порубить вас в капусту со злости! И вообще, молчите лучше сейчас, а то найдёте неприятностей на свои буйные головы!
— Ну это мы ещё посмотрим, кто кого в капусту порубит! — Ратибор аж оскалился. — А неприятностей, отец, мы не боимся. Головы у нас дубовые, и вообще, чхать я хотел на такое неприятное слово, как «неприятность».
Тут диалог Евстафия и троих витязей прервали прибывшие незваные гости. Подъехали они прямо к столам, совершенно ничего не опасаясь. Явно не впервой тут. Спешиться не торопились. Подняли клубы пыли, начали объезжать сельчан кругами и рассматривать, настороженно косясь на наших путников. Вели себя новоприбывшие нагло. Не как гости, а как хозяева.
— Эй! — воскликнул один из них, тощий, маленького роста, с противным писклявым голоском, вечно бегающими неопределённого цвета глазами и кривым, неправильно сросшимся после давнего перелома носом. — Да тут гулянка никак, а нас и не позвал никто! Нехорошо, — недобро
