Жизнь за бессмертие - Борис Бабкин

— Я знакома с ним поверхностно, — сказала Инель, — просто нас познакомил муж. Он тогда приехал из Индии, а с ним Дашанга. Вот, собственно, и все. Мы еще трижды виделись, — вспомнила она. — Один раз в Египте, а потом в Израиле, а два года назад в Париже. Я вывозила туда несколько картин на выставку-продажу, а он привозил поющие шкатулки, — улыбнулась она. — Я заказала ему одну такую, но было сообщение, что он погиб. Самолет, на котором летел шейх, взорвался в воздухе. И поэтому я была удивлена, — призналась Инель, — когда увидела его. Значит, ты считаешь, что они могут доставить нам неприятности? — спросила Инель. — Послушай, Ван, — вздохнув и не дав ему ответить, проговорила она. — Пожалуйста, обеспечь безопасность Марсии. Она слишком беспечна.

— С вашей дочерью ничего плохого не произойдет, — заверил ее Ван.

— Подождите, месье, — возразил рыжеволосый здоровяк. — Мне кажется, вы обращаетесь не по адресу. Я не занимаюсь похищениями.

— Хватит, Тэгнер, — усмехнулся Уви Дашанга. — Ты делал подобное дважды, и довольно успешно. Например, похищение сына генерала…

— И все-таки повторяю, — холодно улыбнулся рыжий, — вы обратились не по адресу.

— Ты слышал о семи камнях бессмертия? — спросил шейх.

Тэгнер выжидательно уставился на него и произнес:

— Вы имеете в виду человека, который…

— Я имею в виду ангела Перуса, — спокойно сказал шейх. — Есть одна легенда…

— Перус, — кивнул Тэгнер. — Буду честен, нет, я ничего не слышал о таком. Я не люблю мифологии и не верю в сказки.

— Камушки бессмертия, брошенные Перусом на землю, чтобы сделать людей бессмертными, может, и не являются таковыми, — усмехнулся шейх. — Хотя некоторые уверены в том, что они могут лечить многие, если не все, болезни, — кивнул он. — А то, что за эти камушки дают очень большие деньги, факт. Что ты скажешь, если за похищение дочери мадам Леберти мы предложим тебе миллион евро?

— Отвечу сразу и не задумываясь, — спокойно проговорил Тэгнер. — Нет. Я не возьмусь за такое в Европе. И не думаю, что кто-то из профессионалов возьмется за это, даже если сумма будет увеличена. И дело не только в том, что это трудно, — усмехнувшись, продолжил он. — А дело в том, что нет гарантии, что названная вами мадам отдаст алмаз за дочь. Это раз, — кивнул он. — Второе… — Вздохнув, он вытащил сигару, отрезал кончик, сунул в губы. Шейхи переглянулись. — Вы просто представьте, что будет, если мадам Леберти все-таки примет предложение. Из музея исчезнет алмаз. И тысячи идиотов, которые, горя возбужденными от восторга глазами, заверяют всех, что, увидев алмаз, они излечили что-то, какую-то болезнь, будут осаждать дом мадам, требуя выставить камень. И к ним присоединятся еще десятки таких же идиотов. Кстати, — улыбнулся он, — вы читали про одного сенатора из США? Он на полном серьезе уверяет, что именно после того, как побывал в музее мадам Леберти, у него стабилизировалось давление и перестало болеть сердце.

— Да он просто трус, — по-арабски проговорил шейх.

— Ошибаетесь, — неожиданно для обоих чисто по-арабски заговорил Тэгнер. — Я просто разумный человек и именно потому, что берусь не за все дела, жив и на свободе. — Он, поднявшись, щелкнул каблуками, кивнул: — Честь имею! — и неторопливо пошел к выходу из ресторана.

— Трусливый шакал, — презрительно пробормотал шейх. — Его необходимо убрать, — вздохнув, кивнул он.

— А я предупреждал, — недовольно напомнил Уви Дашанга, — что он не возьмется за это. И кроме того, — криво улыбнулся он, — я согласен с ним насчет Инель. Она может не пойти на обмен. Разумеется, это тут же будет известно прессе, и ее вознесут до небес, потому что она пожертвовала дочерью ради желания помочь совершенно незнакомым ей, но верящим в чудеса людям. Инель не так проста, как может показаться. И не труслива, — усмехнулся он. — Надеюсь, ты, Шаи, понял это.

— А я надеюсь, что ты понимаешь, — недовольно произнес Шаи Дашанга, — что оставить все так, как есть…

— Я опасался твоей вспышки гнева, — снова усмехнулся Уви Дашанга, — в чужой стране, в чужом доме…

— Я с трудом сдержался, — кивнул шейх Шаи Дашанга, — чтобы не сломать шею этой гусыне. Что будем делать? — спросил он. — Я с самого начала был против подобного дела. И просто решил, что ты сам убедишься, что все это безнадежно…

— Я никогда не останавливаюсь, — качнул головой шейх Уви Дашанга, — и привык, что мне всегда открывают двери, а если нет, я просто вышибаю их. Алмаз я достану, — самоуверенно заявил он. — Алмаз будет у меня, чего бы мне это ни стоило.

— Мертвым алмаз не сможет помочь, — спокойно возразил Шаи.

— Постарайся понять, — убежденно проговорил Уви, — Леберти не напугать, а объявлять ей войну чревато последствиями. Это Франция, мой друг. А Европа не позволит никому диктовать свою волю. Надеюсь, ты не забыл, что нас уже обвиняли в продаже наркотиков и просто чудо спасло нас от суда. Точнее, исчезнувшая партия и то, что Интерпол нашел хозяина этой партии. Мертвого, — усмехнулся он. — А ты впрямую заявил Тэгнеру о том, что ищешь человека для похищения дочери мадам Леберти. Я, разумеется, не думаю, что Джордж пойдет к мадам и расскажет ей об этом предложении, — качнул он головой. — Но уверен, что если что-то случится с дочерью мадам, он тут же вспомнит о сделанном ему предложении. Ты совершил уже две глупости, поэтому давай пока на этом остановимся.

— Тэгнера надо убить, — заявил Шаи. — И я прикажу…

— Хватит глупостей, Шаи, — прервал его Уви. — Сейчас надо просто уехать в Париж и провести там несколько дней. Если вдруг Тэгнер все же пойдет к Инель, она, разумеется, обратится в полицию. И тогда мы узнаем об этом, и будет намного лучше, если мы окажемся во Франции. Это, как ни странно звучит, в нашу пользу. А Тэгнера трогать нельзя, — добавил он. — Потому что скорее всего кто-то знает об этой встрече и его убийство будет…

— Понял, — хмуро буркнул Шаи. — Но что-то делать надо…

— Давай на время забудем обо всем, — усмехнулся Уви. — И будем просто наслаждаться Францией. Кстати, в Париже такие женщины, что просто получаешь незабываемое наслаждение.

— А мне француженки не нравятся, — заявил Шаи.

Уви рассмеялся.

— Значит, алмазов семь. — Тэгнер отключил телефон. — И по крайней мере один находится в Лондоне. Я не верил Маргарет. А выходит, это правда. Ну что ж, — кивнул он, — будем искать этого Койота. Никогда бы не подумал, что Маргарет может заняться этим делом, — усмехнулся он. — Так, — посмотрел он на часы. — Надо будет сходить в музей мадам Леберти и узнать о камушке как можно больше. Буду очень любопытным посетителем, — рассмеялся Джордж.

— Нам показалось, — сказал в телефон среднего роста крепкий молодой мужчина, — что за дочерью мадам Леберти установлено наблюдение. По крайней мере мы дважды…

— Людвиг, — по-английски прервал его голос, — я по-французски неважно говорю и так же понимаю. Так что переходи на английский. Повтори все, что ты сказал.

— Извините, полковник, — виновато по-английски пробормотал Людвиг. — Просто привык…

— Меня не интересуют твои привычки, — недовольно остановил его абонент. — Говори по делу.

— Нам показалось, — повторил по-английски Людвиг, на обоих языках он говорил безупречно, — что за дочерью мадам Леберти Марсией наблюдают. По крайней мере мы дважды заметили…

— Кто они? — спросил абонент.

— Англичане, — ответил Людвиг. — Мак отметил их около дома Леберти, а потом на стадионе. Ну, точнее, на автодроме. Там Марсия встретила молодого человека, и за ней наблюдали. Охрана, кстати, у Марсии, — поморщился он, — любители. Снайпер снимет…

— Идиот, — буркнул голос абонента. — Девушку охраняют, чтобы ее не похитили. Убивать ее никто не собирается. Кстати, кто этот молодой человек?

— Анри Дюшалье, — ответил Людвиг. — Восемь месяцев живет в США, в Чикаго. Там у них завод спортивных машин. Ну не то чтобы гоночных, просто двухместные джипы… Вы спрашивали про англичан, — вспомнил Людвиг. — Джеймс Доунс. Бывший сотрудник военной полиции в Лондоне. Почему бывший, не знаем. Но что не служит, точно, — заверил он. — Второй — Донк Рудвет. Бывший полицейский. Причина ухода из полиции пока неизвестна.

— Давно они в Леоне? — снова спросил абонент.

— Мы заметили их позавчера, — ответил Людвиг. — И собрали информацию.

— Все, спасибо, — поблагодарил его абонент. — Но теперь мне нужны хоть какие-то данные о семье друга Марсии. Понятно?

США, Вашингтон

— Дональд! — громко позвал женский голос. — Я вернулась. Где ты?

— Говорил с Леоном, — ответил вышедший из кабинета Грейси. — И узнал много интересного. Началась охота на дочь мадам Леберти. Значит, кто-то решил играть по-крупному.

— Попытка похищения дочери Инель была на той неделе, — сказала появившаяся в дверях Жаклин. — Ее пытались захватить у ресторана. Помешал полицейский патруль. Оба похитителя убиты. Как сообщила полиция прессе, они арабы. Больше ничего про это не писали.