Сирены - Эрик Ластбадер

— А что случилось, когда он попробовал проделать то же самое с тобой? — тихо спросила Берил заговорщицким тоном. — На мой взгляд ты не похожа на истеричку.

— Я не ломаюсь с такой легкостью.

— Браво! — Берил обхватила обеими руками стакан. — Похвальное мужество! — ее голос звучал еще тише, и Дайне, чтобы расслышать, о чем она говорит за непрекращающимся назойливым гамом, пришлось сильно наклониться вперед. — Но ведь он пытался, да?

— Да, — Дайна кивнула, — но я просто платила ему той же монетой.

Берил выглядела изумленной.

— И он не выкинул тебя с площадки?

— О, нет, — Дайна вновь засмеялась. — Видишь ли, я вовремя поняла, что Джефри чувствует себя намного спокойнее, противопоставляя себя всей актерской группе. Он считает, что это порождает своего рода напряжение, приводящее к наилучшему творческому результату.

— Это правда?

Дайна пожала плечами.

— Кто знает? Я думаю, все дело в том, что ему легче всего работается, когда такое напряжение существует. Я видела, что произошло между ним и Марсией и поняла, как надо вести себя с ним.

— Ты необычайно умна! — Берил нежно сжала руку девушки.

— О чем это вы судачите? — поинтересовался Рубенс, вынырнувший из толпы.

— Ни о чем интересном для тебя, — немного бесцеремонно ответила Берил. — Обычные женские сплетни, — с этими словами она удалилась в исключительно веселом расположении духа.

— Так все-таки, о чем у вас шла речь? — спросил Рубенс у Дайны, когда они остались вдвоем. — Я уже давно не видел, чтобы Берил так много смеялась.

— Встреча родственных душ, — объяснила Дайна. — Мне кажется, мы поладили.

— Ну и отлично, — в его голосе звучала необычайная радость.

Дайна бросила взгляд в сторону веселящихся гостей и, потянув Рубенса за руку, заставила его развернуться.

— Господи, — выдохнула она. — Похоже, к нам приближается Тед Кессел.

— Ну и что? Чем он тебе не угодил?

— Этот кобель? Он не может считать свою жизнь полной, пока не переспит со всеми бабами вокруг. Ты знаешь, «Риджайна Ред», согласно первоначальному замыслу, должна была сниматься на студии «Уорнес».

— Ну да, конечно.

— Так вот, именно Кессел воспрепятствовал этому в последнюю минуту. И знаешь почему? Он требовал, чтобы главную роль доверили более популярной актрисе. Ему не давало покоя, что я недостаточно известна и, по его мнению, мое участие стало бы препятствием в успешном прокате картины.

— Интересно, что он придумывает, чтобы объяснить твой успех своим хозяевам.

Между тем, Кессел, заметивший их, действительно проталкивался сквозь толпу, направляясь к ним. Его седые волосы были аккуратно подстрижены, а розовые щеки и подбородок так гладко выбриты, что казалось блестели, отражая свет. Его костюм состоял из широких коричневых брюк и, застегнутой на одну пуговицу, охотничьей куртки, из-под которой выглядывали безволосая грудь и пивное брюшко.

— Дайна, что ты делаешь в компании этого пирата! — с жаром приветствовал он девушку, одновременно хлопнув Рубенса по спине. Что означает ваш маленький тет-а-тет: бизнес или развлечение? Надеюсь, мое присутствие не помешает?

— На самом деле и то, и другое, — ответил Рубенс. — Мы строим планы относительно следующего фильма с участием Дайны.

— Уже? Но ведь работа над последним в самом разгаре.

— Тед, — сказал Рубенс, слегка обнимая его за плечи. — Когда к тебе приходит успех, необходимо планировать будущую работу загодя.

Кессел ни словом не обмолвился об «Риджайне Ред» и некоторое время стоял молча, окидывая их по очереди подозрительным взглядом.

— Выбор осуществляют люди из «Твентиз», надо полагать.

Казалось, прошло довольно много времени, прежде чем Рубенс, посмотрев на Дайну, ответил.

— Нет.

— Да? А у вас есть какие-нибудь соображения насчет студии? — Дайне показалось, что он чуть было не облизнулся. — Тебе известно мое положение в «Уорнес», Рубенс. Скажи только слово, и завтра утром я пришлю тебе мои предложения. — Теперь, когда беседа зашла так далеко, он не разговаривал с ними обоими.

— Не знаю, Тед, — на лице Рубенса было написано сомнение. — Я имею в виду, что ты ведь совершенно не знаком с проектом.

Жирные пальцы Кессела задрожали от возбуждения. Он превратился в гончую, почуявшую добычу, и ничто не могло уже сбить его со следа.

— Это не имеет значения. Мы предоставим все вопросы на твое полное усмотрение, Рубенс. Одно твое имя значит многое.

— А Дайна? Ее имя значит многое тоже.

— Да, да. Разумеется, — быстро согласился Кессел. — До нас до всех дошли самые невероятные слухи о «Хэтер Дуэлл».

Рубенс, зная, что тому не терпится узнать больше о фильме, задумчиво заметил: «Мы хотим получить самые надежные гарантии».

— Для чего же еще по-твоему я здесь? Мы не замедлим представить их, поверь.

— О, я верю тебе, Тед, — сказал Рубенс, вновь обнимая его за плечи. — И я не сомневаюсь, Дайна также верит тебе. Но видишь ли..., — он оглянулся, точно желая убедиться, что их никто не подслушивает. — Тед, я должен сообщить тебе кое-что строго конфиденциально...

— Да? — на щеках Кессела появился блеск, точно в предвкушении лакомого кусочка.

— Какую студию мы бы не выбрали, — сказал Рубенс, — это не будет студия, принадлежащая «Уорнес», — он рассмеялся, когда Кессел с яростью вырвался из его жульнических объятий и с багровым лицом вышел из комнаты.

— Как я вижу, ты не собираешься отвозить меня домой, цинично заметила Дайна. Она по-прежнему не могла ничего с собой поделать, к тому же цинизм в сложившихся обстоятельствах оставался ее единственной защитой.

Если это и не понравилось ему, он был все же достаточно осторожен, чтобы не демонстрировать открыто свои чувства.

— Нет. Я знаю, что ты любишь море, — серьезно ответил он.

В то же время, как будто он, точно искусный фокусник, подстроил это, машина, свернув с шумной магистрали, очутилась на извилистой, пустынной дороге, ведущей в Малибу.

Дайна, нажав на кнопочку, опустила до конца боковое стекло со своей стороны и выключила радио. В тишине ей удалось различить шум прибоя, такой же ровный и спокойный, как ритм ее собственного сердца. Однако, когда они приблизились к берегу, вид ленивых тихоокеанских волн заставил ее с болью в душе вспомнить о суровых темно-голубых волнах Атлантики, бьющихся о мрачные скалы, покрывая их седой пеной, таких холодных, что стоит зайти в них, и все тело тут же покрывается гусиной кожей, а губы синеют.

Вытянутая туша «Линкольна» с негромким гудением катилась вдоль Олд Малибу-роуд, мимо погруженных в сон темных домов, стоявших один напротив другого, так что лишь в промежутках между ними Дайна видела блеск воды возле берега.

— Уже поздно, — сказала она. — Мне завтра на съемки.

— Все в порядке, не волнуйся.

Рубенс плавно остановил машину всего в нескольких шагах от голой песчаной косы. К величайшему своему удивлению Дайна, оглядевшись, не увидела поблизости ни одного дома.

— Где мы? — спросила она.

— Пошли, — вместо ответа бросил Рубенс, выбираясь из автомобиля.

Она последовала его примеру и, очутившись снаружи, глубоко вздохнула. «По крайней мере, воздух тот же самый», — подумала она, жадно вдыхая богатый аромат моря, соли и фосфора и чего-то еще.

Она взглянула на Рубенса поверх блестящей крыши «Линкольна». Тот стоял уже без пиджака и теперь снимал ботинки, наступив носком одного на пятку другого.

Покончив с этим, он протянул Дайне руку Она, обойдя вокруг машины, приблизилась к нему и, трепеща всем телом, позволила ему увлечь себя с дороги на пляж. Торопясь и спотыкаясь, утопая по щиколотку в песке, они оставили позади справа линию дрожащих огней, словно обозначавшую границу цивилизации, и вступили в новый мир таинственный и неведомый.

Они уже спустились к самой кромке воды, а Рубенс продолжал тянуть Дайну вперед за собой. Она наклонилась, выскользнула из туфель и, сама не зная почему, последовала за ним. Одежда, быстро намокнув, прилипла к их телу, наливаясь свинцовой тяжестью; содержимое карманов тут же оказалось в воде.

Тогда они разжали руки и поплыли прочь от берега. Рубенс держался чуть впереди, указывая путь. Дайна заметила яхту, только когда они приблизились к ней вплотную, и поняла, что это и есть конечная цель их путешествия.

Тридцатифутовый шлюп удерживался на месте несколькими буями и якорем. Рубенс подплыл ближе к носу судна и вытянул вперед и вверх длинную мускулистую руку. Его пальцы ухватились за что-то, и на несколько секунд он повис, высунувшись по пояс из воды. Когда, отцепившись, он плюхнулся назад, взметая кучи брызг, в его руках была веревочная лестница, скользкая от налипших водорослей.

— Полезли?

Дайна взглянула вверх. Слева от нее неясно вырисовывался черный корпус корабля. Она разглядела протянутую ей из темноты руку, по которой стекали крупные капли. Рубенс уже успел вскарабкаться на борт. В душе Дайны вспыхнуло сильное желание не вылезать из воды, чтобы не расставаться со столь приятным ощущением невесомости.