Душой наизнанку - Юлия Мамочева

Совесть

Снова меня ты, прожжённая совесть,Гонишь гореть в аду.Думаешь, бедная, что успокоюсь,Коли теперь — уйду.

Душу в запале не брезгуешь ранитьКрючьями да огнём…Долго хранила судьбу мою памятьСпрятанной на потом.

Что суждено — осуждённой открылось,Тёмный венец надев.Кроя гордыню, забрезжила милостьСкорбною дамой треф.

Замельтешила, заворожила,Мстительно велика.Но моя слава пока не довыла:Громко дрожит золотая жилаСбоку от кадыка!

Как замолчать-то, не видевши края,Высказать не успев?Можно ли сдаться, сраженья желая?Увещеванья — блеф.

Мне, горемычной, окончить повестьПисано на роду.Прежде — на сон не осудит совесть.После — сама уйду.

Рождение

Смешно бояться ссор.Грешно ли — суеверий?Я в странный год, нимало не боясь,Под материнский взор —из неземных материйВ конце концов, конечно, прорвалась.

Хотелось в люди мне,Хоть солнце жарит строжетех, кто рождён, а незакутан в облаках.«Пускай конец броне!Пусти на землю, Боже!» —Кричала наравнес другими я — до дрожии Господа хватала за рукав.

Нас много Там цвело —детей иных материй;мы други были — не разлей вода.Мы вниз просились. Не творя мистерий,смирился Бог с сомнительной потерей,билеты выдал — сверху в никуда.

И мы — во весь опор!…Не удержались вместе:поразлетелись, вразнобой несясь.Как были — на подбор,по волостям-поместьямпопадали — тот княжить, этот — в грязь.

Как припомнить-то теперь добрый час рождения?Верно, жизнь открыла дверь с миной осуждения.Мол, тебя кто звал сюда? Брезгует здороваться.Словом, котовасия — так гласит пословица.

Припомнить трудно, кольчинит препоны память:Приземная юдольсвободой не щедра-с.…Смириться, Смерть, изволь: меня не заарканить!Грози розгой: я хлеще в тыщу раз!..

Я рождалась. Мир ревел гривой лошадиною;Трубно бесом верещал, искры сёк из глаз.Распахнул ворота мне Фатум с кислой миною.Я швыряю: «Не томи!Маску гнусную сними —Разминируй, мон ами,Сам себя сейчас!..»

…Выход мой был мало прост;Время жгло, взвывая;Воздух горький в горло лез чумой.Чёрт, казалось, сел на хвост;Капал сумрак, словно воск,Телом застывая.

Тело, ты несло меня — домой…

Раскрылились сморщенные гланды;Разлетелись настежь ставни век…И смутилась Гибель, каркнув: «Ладно…Поживи, пожалуй, человек!»Было ей, балованной, досадноДаровать добыче — вольный бег!

По планете с дерзостью с той поры хожу я,Позволеньем свыше заручась.Кажет морду всякий раз жизнь моя чужую:Льнёт к глазам — то князь, то — явно мразь.

Бог следит за мной с небес, Бес — из недров чада.Нервно теребит часы тощим пальцем Смерть.Знает Бог: до времени мне к нему — не надо.Знает Демон: я пока не его награда.Гибель, верь: тебе меня точно не иметь.

Злишься, знай волнуешься, пышешь перегаром…За былое на свои кости не пеняй!Отпустив на вольный бег — разве манят к нарам?Не примкну, не приманюсь, не отдамся даром;Прежде — честно одолей меня.

Дали

Памяти длань! Мановеньем — мгновенье продли…С лаской, какую едва ли века видали,Я подпираю небо долины Дали,Облокотившись на зубья презыбкой дали.

Планы сливаются — с плоскости смысловой;Полурасплесканный, пол овладел ногами.Мне ль не расслабиться,Мне ль не прославиться,В купол врастая главой —Логовом мыслей, обвалянных в амальгаме?

Нет — затвердению! Тени галдят в глаза.Денное марево мором дымит на мраморе.Морда — в испарине; с пасти оскаленной               брызжет ветер-нарзан;Он газирован, что разум — в газовой камере.

Грезит о грозах единственный часовой:Я, одиночеством скованный недреманным.Холода хочет подрёберный космос мой;В мыслях держащего небо слепой головойПлавится плева меж абрисом и туманом.Мысли того, кто в размякшую высь               врос последней главой, —Славой засеяли синь над его романом.

Возвращение

Эх, не пишется мне, не рисуется:Тяжко дышится, сладко спится…Где вы, русские лица-улицы?Всё — кромешная заграница.

Заграница — кромешится крошевом,В уши самые солью сыпется.Наглотавшись всего хорошего,Не насытиться мне, не насытиться!

Шибко голодно — без родимого,Без рутинного, без российского.Заграница смеётся льдиново:А к согреву — не попроситься.

Ты попросишь — вконец расхохочется,Встанешь к стенке молиться — выстрелит.Коль тебе задремать захочется —Смертной негою ложе выстелит…

Нет, негоже к пригожей ластиться,Приседать перед ласковой вражиной!Как нальёт заграница маслица —Станешь скользкий, друг, да изгаженный.

Мне ни масла, ни мёда — не надобно!Здешний путь мой замшеет, не пройденный.Ухожу в перезвоны ладанные:Приглашен я к обедне — Родиной.

Футболь

Верно, разум правПро мои пиры:Коль бедовый нрав,Доля — вне игры!

Но уйти стремглав —Это не к добру:Даже взрослым став,Я ль предам игру?

Поле — жизни топь,Время мчит мячом;Бьёт по нервам дробь —Верно, обречён.

К чёрту! Я — в отрыв,Честь в кулак собрав:Напорюсь на риф —Доплыву дыряв.

Вражеский вратарьУтирает соль;Пропустить, как встарь,Мой триумф изволь!

Волком страж глядит,Рвётся вверх орлом.Только я — сердит:Крою напролом!

Не поспеть за мной,Воля — хороша!..Матч в единый стройЗамер, чуть дыша…

В буре всех атакЧёток был пароль!Кровь стучит не в такт;Вытаращил врагСвой сердитый ноль!

И взмывает флаг,Наш победный залп,Чуя чудо-роль.

Рёбра ломает ревущий аншлаг,Глухо грохочет ликующий зал…Это моя футболь.

Разрыв

Сжалось пространство, глотая меня конурой,В горло вцепилось стремительным поворотом.Как не люблю я считающих дружбу — игрой:Тех, кто прощает пальбу по одним воротам!

Разум не верит пророченному извне,Коль изнутри не скребли его кошки — снами.Детство умчалось на сивом простом скакуне —Выскребло дружбу, бесстрастно скрипя стременами.Сгинуло, щедро посеянное по весне;Время сомкнулось над лысыми семенами.

Не наигравшись, король отпускает ферзя,Братским объятьем прощальным нещадно связан…Сердце сжимается, если уходят друзья:Их от него отрывает разлука — с мясом.

Обескаяние

Тебе, мой Лаэрт.

Грусть моя цепче акрила:Герду покинул Кай.Бабушка ведь говорила:«Сердцем не прикипай!..»

Травит прощанья жало,Ест мою постную стать.Мама предупреждала:«Страх — по живому рвать!»

Только дорога наша-тоРвётся напополам.Брат мой уходит заживоПо не моим полям.

Путь наш совместный пройден,Скалится краем земля.Рыцарь покинул орденСтарого короля.

Резкой и неизбежнойСтёрты разлукой вехи;Прошлое давит на жалость —Покуда не улечу.

Мы под мирской одеждойБудем носить доспехи,Латы, в которых сражалисьПрежде — плечом к плечу.

Дети