Русалка - Марина Кистяева

В искренности слов Петра Сергеевича не приходилось сомневаться, от того Василию Дмитриевичу стало ещё досаднее. Он не поверил собственной дочери, когда она ему говорила о том же.

— Получается, на пруд нас всех привела случайность?

— Я бы сказал, роковая случайность, — не удержался и поправил графа Петр, но, тотчас поняв свою оплошность, поспешил добавить: — Так распорядилась Судьба, и как я говорил ранее, основная вина лежит на мне. Я готов загладить её. И если вы не будите против, то я сочту за великую честь просить руки вашей дочери.

Всё оказалось так легко, что в первое мгновение граф растерялся и в недоумении посмотрел на красивого молодого человека, не испытывающего в его присутствии, казалось, ни смущения, ни робости. Он держался очень уверенно, и Василий Дмитриевич не знал радоваться ему или серчать. Молодчик не сомневался в своих действиях, и его уверенность в чем-то граничила с наглостью.

К сожалению, Василий Дмитриевич совершенно ничего о нем не знал: ни чем он занимается, ни чем владеет. Может, он голодранец, и его единственным желанием является заполучить богатую невесту? Или он безнравственный сибарит, прожигатель жизни? Но, посмотрев внимательнее на Ракотина, графу пришлось признать, что он просто пытается найти в молодом человеке хоть один изъян, пусть даже и малейший. Перед ним в кресле удобно расположился мужчина лет двадцати семи с крепким телосложением, говорившем о его отнюдь не сидячем образе жизни. Он не прятал взгляда, смотрел прямо, говорил ровно. Его костюм был пошит по последней моде, да и перстень на правой руке был старинным и стоил целое состояние.

— Прежде чем я дать вам ответ, Петр Сергеевич, — медленно начал говорить граф, — мне бы хотелось узнать, чем вы занимаетесь. Я должен быть уверен за будущее моей дочери. Ваш дед был известным мануфактурщиком, вы продолжили его дело?

Петр покачал головой.

— К сожалению, а, может, к счастью, нет, — ответил он. — Семейное дело у нас продолжает Михаил, наш младший брат. Именно он управляет фабриками, лесопилками и прочими хозяйствами, доставшимися нам от деда. Я являюсь совладельцем, но не более. Буду с вами, Василий Дмитриевич, откровенен. Все полномочия правления находятся в руках Михаила, мы полностью полагаемся на него, и не вмешиваемся в его дела. Ежеквартально я и Николай, я надеюсь, вы помните его, это наш старший брат, получаем подробнейший отчет о проделанной Михаилом работе, но признаюсь, я частенько не могу заставить себя даже прочитать его. Более того, я уверен, что Николай даже ни разу не открывал пакеты. Мы предлагали Михаилу выкупить наши доли, но он всегда отказывался, ссылаясь на то, что это наш семейный бизнес.

Граф Палагин кивнул, соглашаясь.

— Разумный молодой человек. Но, прошу, продолжайте дальше.

— Так сложилось, что меня больше интересует земля. Будь мы в Америке, я бы сказал, что у меня душа фермера. Я занимаюсь исключительно землей. Покупаю, дроблю, объединяю, затем опять продаю. Одним словом, я проделываю с землей все операции, которые только возможны. И без лишней скромности, не сочтите за хвастовство, я заслужил репутацию человека, знающего про землю абсолютно всё. Я бывал в Америке, в Англии, посещал южные страны, и теперь весь накопленный опыт воплощаю в жизнь здесь, в России. Не мне вам говорить, сколь богата наша страна, и как, порой, бездарно мы распоряжаемся нашим богатством. Расточительство, по-другому не скажешь.

Василий Дмитриевич, пораженный его горячей речью, не обратил внимания, что последнее можно отнести и на его счет. Он был сражен жаром слов Ракотина. Молодой человек говорил столь воодушевлено, что не вызывало сомнений, он влюблен в своё дело и знает в нем толк.

Но граф счел нужным не спешить с выводами.

— Коли мы заговорили про вашу семью, мне бы хотелось знать, чем занимается Николай Сергеевич. Из ваших слов следует, что он тоже не принимает участия в семейном деле.

Губы Петра расплылись в улыбке, а в глазах появилась гордость и ничем не прикрытое восхищение.

— Он искатель приключений, настоящий ас. Для него не существует тайн, которые бы он не мог распутать. Николай….

— Постойте, постойте, — прервал граф речь гостя. — Я теперь кое-что припоминаю. Николай Ракотин! Ну, конечно! Я слышал о нем. Мы были в гостях у одного моего старинного друга, когда некий молодой человек, по-моему, князь Махотин воодушевлено рассказывал историю со своим наследством. Что, мол, дед спрятал его, оставив семью практически без гроша, и именно Николай Ракотин помог ему найти дедово сокровище.

— Да, я тоже наслышан об этом деле, — признался Петр. — Мы как раз все находились в Петербурге, у нас общий дом на Сергиевской улице, но, в основном, там проживаю я один. Михаил предпочитает столице Москву, а Николай…. Он у нас в недалеком прошлом женился, и, думается мне, они с женой приобретут собственный дом.

Василий Дмитриевич согласно кивнул. Последние сомнения рассеялись, как дым. Ракотин, определенно, ему понравился. Видно, парень толковый, да и деньжатами не обделен. Имеет долю в семейном бизнесе, сам без дела не сидит, не то что многие его ровесники. Да, он составит подходящую партию Ирине. Пусть и не имеет титула и родовитых родственников, но природное обаяние, состояние и влиятельные знакомые с лихой всё компенсируют.

— Нет, Петр Сергеевич, я все-таки предлагаю выпить, — граф подошел к буфету и достал графин с двумя фужерами. — Думается мне, что мы с вами поладим, дорогой мой…зять.

От обращения князя у Петра что-то ёкнуло в груди. Он поднялся и протянул руку:

— Тогда порешили?

Но граф покачал головой и раскрыл объятия:

— Как-то не по-русски такие дела рукопожатием скреплять!

Ирина не помнила, сколько времени проплакала у себя в комнате. Когда не осталось сил, она села на кровати и попыталась успокоиться. Она давно поняла, что слезы приносят лишь мимолетное облегчение, и только…. А действовать приходится самой.

Ей становилось страшно, стоило только вспомнить решительное лицо батюшки в кабинете. Давненько она не видела его таким сердитым и серьезным. Чего уж греха таить, Ирина за последние годы привыкла сама распоряжаться своей жизнью, да и прислуга с крепостными именно её считали хозяйкой и беспрекословно подчинялись. А тут такое! Что дальше-то будет…. Неужели отец решится связать её судьбу с тем мерзавцем? Другого имени для Ракотина у неё не было!

В дверь осторожно поскреблись. Наверное, Татьяна, пришла осведомиться не надо ли чего молодой хозяйки.

— Заходи, — устало отозвалась Ирина.

Дверь нерешительно скрипнула, и в проеме сначала показалась одна темноволосая головка, потом вторая. Саша с Зоей проскользнули в комнату сестрицы и замялись у порога. Девочки выглядели непривычно притихшими.