Дочь дьявола - Кэтлин Крамер

 Джеред вздрагивал от ее прикосновений, пытаясь бороться со своими чувствами. Однако, несмотря на ненависть к этой красотке, он с ужасом осознал, что его тело отзывается на ее ласки. Господи, возможно ли это?! Неужели он действительно желает эту тварь? Самым отвратительным было то, что пираты вовсю наслаждались этим представлением.

 — Да, койка Квинн сегодня ночью не останется холодной, — омерзительно хихикал Нед Слай. — Скоро она выяснит, стоит ли он всех ее хлопот.

 Между тем Джон Боунз открыл бочонок с ромом, и вскоре на палубе все уже распевали песни и плясали, все, кто не занимался подсчетом денег, потому что сегодня пираты получали свою долю.

 Неожиданно Квинн поняла, что осталась с капитаном один на один. Она была очарована им и чувствовала к нему непреодолимое влечение. Неожиданно ей захотелось поцеловать его. Правда, Квинн всегда испытывала отвращение к поцелуям: от пиратов всегда разило виски, ромом и табаком. Но дыхание этого мужчины было чистым и свежим. И она вдруг поймала себя на мысли, что страстно желает почувствовать прикосновение его губ. Интересно, если?..

 До конца не осознавая, что делает, Квинн поднялась на цыпочки и приблизила к Джереду свое лицо. Не то чтобы она испытывала к нему страсть, нет, просто не могла удержаться от искушения. Что-то толкало Квинн к этому человеку, что-то такое, чему она была не в силах сопротивляться.

 Это был самый обыкновенный поцелуй, но едва прикоснувшись к губам Джереда, девушка ощутила сладостное томление, дыхание ее стало прерывистым. «У него такие теплые, нежные губы, несмотря на его силу», — с удивлением подумала девушка, по-прежнему не отрываясь от капитана.

 Ее тело отказывалось подчиняться ей и требовательно заявило о себе сладкой болью в низу живота. Квинн закрыла глаза. Это было какое-то безумие! И она наслаждалась им…

 Постанывая от удовольствия, Квинн продолжала смаковать поцелуй. Раздвинув губами его губы, она проникла языком внутрь. Дыхание их смешалось. Обхватив Джереда руками, девушка все крепче и крепче прижималась к нему. Она почувствовала своим телом теплую твердость и удовлетворенно улыбнулась, довольная тем, что тело пленника отзывается на ее ласки. С Джередом все оказалось совершенно по-другому. И целоваться вовсе не противно, а наоборот, приятно. На какое-то мгновение Квинн забыла обо всем на свете.

 В отличие от нее Джеред не терял головы. Он прекрасно понимал, что происходит. Эта сучка, очевидно, вообразила, что может делать с ним все, что захочет, используя для своих целей этот чувственный рот и соблазнительное тело! Нет, он не поддастся ни себе, ни ей!

 Проклиная свою беспомощность, Джеред решился на отчаянный шаг. Поймав зубами нижнюю губу Квинн, он укусил ее.

 — О-о! — ошеломленно воскликнула девушка и, отпрянув от него, стала зализывать ранку.

 — Да, я сделал это нарочно. Можешь даже и не спрашивать об этом, — с вызовом сказал Джеред.

 Ответом ему был убийственный взгляд.

 — Нарочно?!

 Джеред посмотрел на Квинн и, заметив болезненную припухлость на ее нижней губе, на мгновение почувствовал раскаяние. Но это длилось недолго. Его подстегивало страстное желание отомстить дочери Черной Бороды за то зло, которое она причинила.

 — Нарочно, — подтвердил он и, желая как можно сильнее оскорбить девушку, сплюнул на палубу корабля, словно очищаясь от ее поцелуя.

 — Чтоб мне оказаться на морском дне, Квинн, кажется, ты ему не совсем нравишься, — насмешливо произнес Нед Слай, который прогуливался неподалеку в одежде одного из пленных матросов.

 Его издевательский смех окончательно взбесил Квинн.

 — Мне он тоже не совсем нравится, — сказала она и, схватив один из торчавших в двери кинжалов, угрожающе помахала им перед лицом пленника. — Может быть, мне стоит отрезать тебе нос?

 Джеред молчал, стиснув зубы, и даже не моргнул глазом, хотя полностью находился в ее власти. В конце концов, не все ли равно, когда умирать? В данной ситуации это всего лишь вопрос времени. Возможно, все произойдет прямо сейчас.

 Его спокойствие еще больше разъярило Квинн. Она поднесла сверкающее лезвие к правому уху капитана.

 — Или отрезать ухо?

 Джеред по-прежнему хранил молчание.

 — А может быть, мне отсечь кое-что еще?

 Зловеще улыбаясь, Квинн медленно провела кинжалом по его шее, затем — по обнаженной груди; острие оставляло после себя едва заметный красноватый след на смуглой коже Джереда. Усмехнувшись, девушка ловко срезала две верхние пуговицы с черных штанов пленника.

 Бессилие и гнев охватили Джереда. Правда, в его душе теплился слабый огонек надежды, что Квинн не сделает этого. Глядя в ее горящие серые глаза, он пытался понять, на что способна эта красотка, но не произносил ни слова, хотя пот мелкими капельками выступил у него на лбу.

 — Сделай же это, Квинн. Давай! — забавляясь от всей души, подзадоривал ее Нед Слай. — Отрежь их!

 Квинн потрогала прокушенную губу. Да, она разделается с ним так, как султаны поступают с теми, кто охраняет их гаремы.

 — Я сделаю это, — прошипела Квинн и грубо провела кинжалом вниз по животу Джереда, пока острие не застыло на обтянутой плотно облегающими штанами выпуклости. — Но если ты станешь умолять меня…

 При мысли о том, что она, действительно, может выполнить свою угрозу, сердце Джереда ушло в пятки. Вот какова плата за поцелуй! Но нет, он не из трусливых.

 — Умолять? Никогда!

 — Ха! Видали такого?! — Нед Слай с готовностью вытащил свой нож, желая присоединиться к жестокой забаве. — Ему нужно преподать урок: чтобы научился уважать пиратов.

 От злости на его щеках заходили желваки. Он угрожающе придвинулся к пленнику.

 — Давай! — хрипло произнес Джеред. — Делай свое дело.

 Содрогнувшись, он закрыл глаза, ожидая неизбежной развязки.

 — Нет! — воскликнула Квинн, гнев которой мгновенно поостыл.

 Она хорошо знала, на что способен Нед Слай, но, несмотря на свою ярость, не желала проявлять подобную жестокость. Кроме того, поцелуй, который Квинн сама навязала капитану, потряс ее до глубины души. Она решила, что совершит величайшую глупость, если погубит объект своих возможных любовных познаний.

 — Что ты имеешь в виду? Не надо? — нахмурился Слай.

 — Совершенно верно, — подтвердила Квинн, в которой взыграли собственнические чувства. — Капитан — мой, я выиграла его честно и справедливо, поэтому могу делать с ним все, что захочу. Калечить пленника — не в моих интересах, — она надменно тряхнула копной густых волос. — Я просто играла с ним.