Каникулы по-человечески - Юрий Дружников

Вдруг Жора вспомнил последние слова лейтенанта: "На будущий год увидимся!" А год этот уже наступил. Когда, где и зачем хочет увидеться с мороженщиком лейтенант Кислица? Может, в милиции догадываются, что Жора делал из одной порции две? Как бы продать все мороженое, которое привезли на каникулы, а деньги забрать себе?

Можно сказать, что мороженое съели мыши. Но где их взять -- мышей? И как они прогрызли железные бидоны?

Лучше устроить пожар. И сказать, что мороженое сгорело. Жалко, что оно не горит!

Жора сел за стойку, обхватил голову руками, стал думать.

Просто необходимо на кого-то свалить вину. Кто-то должен быть виноват в том, что он, бедный, несчастный мороженщик, остался без мороженого. Воры! Воры залезли и объелись мороженого!

Семнадцатая история. ЭТО ПРОСТО БЕЗОБРАЗИЕ!

Утром Оля проснулась рано, потому что спать, свернувшись калачиком на диване, неудобно. За окнами было темно.

Она любила просыпаться первой и тихо ходить по квартире. Ты сама себе хозяйка, никто не говорит, что нужно делать и что не нужно.

Это было самое первое утро в Новом году. Девочка вспомнила события минувшей ночи и встревожилась. А где же Капуша?

В темноте Оля встала на пол и чуть не упала. Ей под ноги попался шарик, который покатился в сторону. Оля шагнула, и задела ногой другой шарик, а потом третий. Тогда она зажгла свет.

Весь пол оказался в красных мячиках -- одни побольше, другие поменьше. Со шкафа свешивалась бахрома из красных ниток.

-- Капитолина! -- шепотом позвала Оля. -- Капуша, ты где?

-- Угу! -- отозвалось со шкафа.

Оля раздвинула бахрому красных ниток и видит: на шкафу рядом с чемоданом сидит Капуша и быстро-быстро перебирает руками. А перед ней мамина шерстяная кофта. Вернее, бывшая кофта. От нее осталась узкая полоска. Все остальное превратилось в нитки. Нитки превратились в красные шерстяные шарики, что катаются по полу. Распустит обезьяна кусок кофты и нитку на палец наматывает. Вот и летит на пол новый шарик.

-- Ох, и натворила же ты дел! -- испугалась Оля.

-- Что там случилось?

Из другой комнаты, на ходу запахивая халат, вышла мама.

Она глянула на шкаф и тут же спросила:

-- Где моя кофта?

-- Вот она!

Оля забрала у Капуши остаток -- узкую длинную полоску.

-- Где? -- упрямо воскликнула Наташа. -- Не вижу.

-- Вот твоя кофта!

Оля примерила остаток на себя.

-- А это что? -- мама указала на пол.

-- Это... -- Оля пожала плечами, -- это клубки шерстяных ниток.

-- Сама знаю, что клубки. Чья это работа?!

-- Моя, -- заявила Оля. -- Я распустила. Случайно...

Оле показалось, что обезьяна ей подмигнула. Но Наталья сама увидела Капушу. Та, сидя на шкафу, продолжала работать. Собирала свесившиеся нитки, наматывала, а шарики сбрасывала вниз.

-- Не морочь мне голову, Ольга! И не защищай обезьяну! Эту кофту мне Павел подарил ко дню рождения. Зачем она это сделала?

-- Ей скучно, -- сказала Оля. -- У нее тоже зимние каникулы. Надо же чем-нибудь заниматься, когда скучно.

-- Видали? Ей скучно... А если завтра ей опять станет скучно, она снимет крышу с дома?

-- Ей скучно, потому что все только и делают, что ее стыдят и ругают.

-- А пускай она поступает по-человечески!

-- По-человечески она еще не умеет. Я научу.

-- Научишь?.. А ну, Капа, отдавай немедленно!

Наташа, сердясь, приставила к шкафу стул, влезла на него и протянула руки к Капуше. Та послушно отдала остатки ниток, то, что осталось от кофты, которая еще вчера была почти совсем новой.

-- Прости ее, -- попросила Оля.

-- Такие вещи не прощают! Павел, Павел, ты слышишь?! Вставай немедленно!

-- Чего шумите, полуночники? -- послышался сонный голос папы. -- Новый год, если не ошибаюсь, бывает всего раз в году. Дайте поспать!

-- Пожалуйста, спи, если семейные проблемы тебя не волнуют! Я сама знаю, что делать.

Мама решительно направилась к телефону. Она набрала номер, но там трубку долго никто не снимал.

-- Алло! Виктор? -- заговорила, наконец, Наталья. -- Да проснись, ради бога! Проснулся? То-то! Ну и подарочек ты нам привез! Как это -- что?! Ночью Капуша распустила мою новую кофту. Что? Бывает?! Нет, мы с Олей просто требуем, чтобы ты забрал свою обезьяну, да! Понял?! На днях заедешь? Ладно!

Оля не выдержала и выхватила у мамы трубку:

-- Не надо! Не забирай, пожалуйста! Это моя обезьяна, я ее люблю!

-- Ладно, Витя, -- трубку взяла опять Наталья. -- Видишь, какие сложности. Спи дальше... Уже выспался? Тогда с добрым утром!

Она повесила трубку.

Так началось новогоднее утро в квартире Кольцовых.

Капуша перепрыгнула со шкафа на форточку и стала кататься от стены до окна и обратно.

Поднялся и вышел, протирая глаза и потягиваясь, папа.

-- С Новым годом! -- сказал он, зевая.

-- На весь год настроение испорчено, -- бросила ему Наташа.

-- Ты, как всегда, преувеличиваешь, -- ответил он.

-- Что за животное? -- не слушала его Наташа. -- Никакой пользы, только безобразничает.

-- Мама! -- предложила Оля. -- Я же умею вязать и ее научу. Она свяжет тебе из этих ниток кофту лучше старой. Вот увидишь!

-- Ай, ну вас! -- усмехнулась Наташа. -- Ладно уж, садитесь завтракать. Зови за стол свою Капушу!

Восемнадцатая история. ДЕВОЧКА С РЕБЕНКОМ

-- Тебе надо подышать свежим воздухом, -- напомнила мама Оле. -- Заодно сходишь в магазин, купишь хлеба, молока и сушек к чаю. Только обязательно с маком.

-- Пускай Капуша тоже подышит свежим воздухом! -- решила Оля.

Она посмотрела на градусник за окном. На нем было два градуса мороза.

Девочка сразу стала думать, как Капитолину укутать, чтобы она не простудилась.

Оля взяла одеяло, расстелила на диване, положила Капу на одеяло, как маленького ребенка, который еще не умеет ходить. Она запеленала обезьяну и взяла на руки. Тяжелая получилась ноша. Наташа вручила Оле еще и сумку с пустыми бутылками.

Вошла Оля в магазин -- там очередь. Все после Нового года попросыпались поздно, и все вспомнили про обыкновенную пищу -- про хлеб и молоко.

Встала Оля в очередь и осторожно заглянула под одеяло. Капа лежала тихо, не возилась и не пыталась выбраться.

-- Тебе удобно? -- спросила девочка.

-- Угу, -- ответила Капуша.

И захлопала рыжими ресницами.

Тут Оля услышала, как старушка, которая заняла очередь позади Оли, говорила, ни к кому не обращаясь, но так громко, чтобы все слышали:

-- Что за народ такой пошел? Никого не уважают. Хоть бы девочку с ребенком без очереди вперед пропустили...

-- И правда, -- заговорила очередь. -- Пропустите. Пропустите!..

-- Ничего, я постою, -- промолвила Оля. -- Не беспокойтесь!

-- Как это -- не беспокойтесь? -- произнес старичок. -- Дети -- цветы жизни. Все должны о них беспокоиться. Так что проходи вперед, пока у тебя ребенок плакать не начал, а мы постоим.

Оля начала объяснять, что у нее вовсе не ребенок, но все решили, что она стесняется, стали ее подталкивать. Она подошла к прилавку, и очередь расступилась.

Продавщица сама стала вынимать из Олиной сумки пустые бутылки. Она положила на их место полбатона черного хлеба, батон белого, как просила Оля, и две бутылки молока. Сушки с маком продавщица надела на веревочку и тоже положила на весы. Сушек оказалось много, целая гирлянда. Продавщица подняла их с весов и хотела опустить в Олину сумку вслед за хлебом и молоком.

В этот момент край одеяла приподнялся, и из него высунулась мохнатая рука с розовой ладошкой и тонкими пальцами. Рука ухватила сушку с маком и хотела быстро спрятать ее под одеяло. Но сушка, за которую ухватилась рука, потянула все остальные.

-- Ой! -- продавщица вскрикнула и обняла весы, будто они тоже сейчас уедут.

Одеяло открылось, показался ребенок: большие уши, две дырочки на том месте, где должен быть нос, и огромный рот.

-- Батюшки светы, -- запричитала продавщица. -- Это что же за ребенок такой волосатый?

-- Обезьяна.

-- Обезьяна?! -- зашумела очередь. -- Что же нас обманывать? Разве есть такой порядок, чтобы с обезьянами без очереди?

-- Ай да девочка! -- покачал головой старичок, который пропустил Олю. -- Специально завернула обезьяну, чтобы нас обмануть...

-- Ничего не специально! -- возразила Оля. -- У нее пальто нету, пришлось ее завернуть.

Девочка поправила одеяло, связку сушек положила в сумку.

-- Вот как бывает, граждане, -- заметил старичок. -- Растим цветы жизни, а вырастают сорняки.

Оля вышла из магазина расстроенная. Она еле несла полную сумку и мохнатого ребенка.

Девятнадцатая история. ВО ДВОРЕ ЗЛАЯ СОБАКА

Едва Оля вошла во двор, у самых ее ног раздался радостный лай. Лай умолк, и девочка почувствовала, что руку, в которой у нее зажата сумка, кто-то старательно облизывает.

-- Мракобес, здравствуй! -- обрадовалась девочка. -- С Новым годом! Мне очень хочется тебя погладить и пощекотать за ухом, но не могу: видишь, руки заняты...

Мракобес, такса, черная, как все самое черное на свете, был темнее ночи, сажи и ваксы, вместе взятых. Он внимательно обнюхал Олю. Если бы он умел говорить, он обязательно заметил бы вслух, что от одеяла пахнет кем-то неизвестным. Но он только хмыкнул и поглядел назад. На тротуаре показался его хозяин Дима.