Перевёртыши - Валентина Панкратова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В бассейне я старалась держаться от мужа подальше. Но для него это не было чем-то удивительным. Валерка прекрасный пловец и шпарит по дорожкам с такой скоростью, что мне за ним не угнаться. Поэтому нормально мы увиделись после плавания. Он ждал меня на том же самом месте, где целовался со своей любовницей. Валерка как ни в чем не бывало обернулся ко мне, когда я вышла. В глазах ни тени раскаяния. А я просто не в силах была притворяться, что ничего не знаю, поэтому прекратила с ним говорить.
Вторую половину отпуска мы провели в Турции в гробовом молчании. Сначала Борискин делал вид, что ничего не понимает, и изображал поползновения узнать причину моего отчуждения. Пару раз он вполне натурально разыграл праведное негодование, орал, словно я ему изменила, а не он мне. Требовал объяснить ему, что со мной творится. Вопил так, что я боялась, нас выселят из отеля. Если бы я своими глазами не видела его с девицей, то вполне могла бы поверить, что он настоящий верный муж и искренне хочет узнать, что произошло. Но я видела их целующимися, и мне противно было растолковывать Валере такие простые вещи.
На второй неделе отдыха в Турции муж прекратил все свои попытки. Приехав домой, он просто позвонил на работу, напросился в командировку, взял чемодан и уехал. Вид Лерки, покидающего нашу квартиру с чемоданом в руках, был очень символичный. Меня не покидало ощущение, что он уходил навсегда. «Кризис семейной жизни» – так это называется? Очевидно, наш общий путь подошел к развилке. И есть риск, что дальше каждый пойдет своим путем. Наверно, мы стали чужими.
С ранней молодости я мечтала о семье, детишках. С Леркой мы поженились, когда мне было двадцать. Практически сразу один за другим родились мальчишки Женька с Сережкой. Поначалу, не имея своего жилья, мы тыркались по родителям. Потом получили свою квартиру. Со временем обзавелись машиной и дачей. Все как у людей.
Валерка для меня был центром моей Вселенной – общие дети, квартира, дача, машина, жизнь. Да, порой наше общение происходило от случая к случаю, трудно бывало найти моменты просто побыть наедине. Работа и дети забирали все время на себя. Всего пару-тройку раз родители давали нам возможность съездить куда-то отдохнуть без любимых чад.
Мы с Валерой всегда были одним целым – две половинки. А потом вдруг оказалось, второй половинки у меня нет. В моей квартире живет незнакомый мужчина, целующийся с незнакомыми девицами. Что особенно больно поразило – вполне открыто. Значит, все вокруг в курсе, что он изменяет жене. А я, как это обычно бывает, единственная ни о чем не подозревала и узнала обо всем последней.
Наверно, с момента обнаружения, что злосчастный комплект нижнего белья предназначался другой женщине, у меня на лбу проставилась метка женщины с неудавшейся личной жизнью. Иначе как объяснить столь явно возросший с зимы интерес Лагина? Я очень старалась не выходить в отношениях с ним за рамки дружбы. Но весь офис считает нас любовниками. Да и сам Илья нет-нет, а позволяет себе некоторые вольности: то обнимет, то в щеку чмокнет. Правда, после одергивания сразу все обращает в шутку: «Танюш, ну не мастак я общаться с женщинами. У меня есть единственная любовь – моя жена. Вот и общаюсь с тобой, как и с ней. Веришь? Не со зла».
В голову приходит прекрасная мысль, выбить клин клином. Если Илья сам тянется ко мне, а Валерка развлекается с рыжеволосой, так и мне не следует отталкивать Лагина. И волки сыты, и овцы целы. Так, кажется, говорят? И семью сохраню, и отвергнутой не буду себя чувствовать. Замечательно! Однако, смогу ли я так? Вот это большой вопрос.
Глава 11. Сабантуй
Первой появляется бухгалтерия – кассир Наташка и Безумная Нинель. Обе невысокие, они дружно и старательно выводят «Happy Birthday to You» и выдают мне коробку с красиво упакованным в ней постельным бельем. Еще перед отпуском я заказала девочкам этот подарок. Нинка раз десять уточнила у меня размер одеяла и подушек, а также ширину кровати. По сути, коллегам осталось всего-навсего присмотреть подходящую расцветку.
Их выбор мне очень нравится – крупные розово-сиренево-фиолетовые цветы, разбросанные по всему пододеяльнику. Я обожаю яркое, как говорят «аляпистое», постельное белье. Оно поднимает мне настроение по утрам. И напоминает, что мир состоит не только из бледно-желтого цвета, которым окрашены стены моего кабинета.
– Девчонки, давайте присоединяйтесь – надо немного доделать бутеры, – не даю гостям расслабиться, сразу приобщаю к работе.
– А кого еще ждем? Лагина, на сколько я понимаю? – ехидничает Нинель.
– Лагина, Торопова и Вероничку.
– Ты специально пригласила двух враждующих особей? Мы будем наблюдать за их словесной дуэлью? – Главбухша быстро распределяет функционал. Она намазывает на хлеб масло, Наташка – кладет сверху кусочки рыбы.
– Ой девочки, как пахнет! У меня уже слюни ниже подбородка текут! – в дверь протискивается секретарь, волоча за собой два стула. Совершено непонятным образом она держит в подмышке красивую упаковку, явно предназначенную мне. – Танюша, с прошедшим!
Вероника протягивает мне набор – шампунь с ополаскивателем. Она также сначала запросила информацию, какими средствами я пользуюсь. Так что подарок к месту и отторжения не вызывает.
– А вот и я, – заходит Илья, протягивает коробочку с духами. Он не стал класть духи в подарочный пакет, и меня немного смущает его явное желание продемонстрировать всем свой подарок, как бы намекая на некую близость со мной. Женская часть гостей многозначительно хмыкает. – Я последний или кого еще ждем?
– Торопова, – ласково вставляет свои пять копеек вредная Нинель.
– Серьезно, что ли? – Илья смотрит на меня с легким упреком. – Как ты можешь общаться со всяким сбродом?
– По моим прикидкам день рождения сегодня отмечаем мой, кабинет тоже мой, поэтому прошу всех не ссориться, тем более что я всех вас не видела целый месяц и надеюсь сегодня провести вечер в тихой спокойной и душевной обстановке, – с нажимом говорю я, выразительно глядя на Лагина. – Кстати, не забудь свою ручку. Она в ящике, чтобы посетители ненароком не умыкнули.
Пока
