Батый. Хан, который не был ханом - Роман Почекаев

Именно такой вывод позволяют сделать источники, сообщающие о смерти Джучи и наследовании ему Бату. «Туши был старший сын Чингиз-хана. Когда он, вследствие замысла против отца, переселился из мира сего, то после него осталось много сыновей; старше всех их был Бату; его Чингиз-хан посадил (на престол) на место его отца», — сообщает Джузджани. «Батуй-хан, сын Джучи-хана, после смерти отца, по указу великого деда своего Чингиз-хана, поставил ногу на трон султанства Дешт-и-Кипчака», — вторит ему автор «Родословия тюрков» (XV в.). «Бату-хан, сын Джучи, прозвище которого было Саин-хан. По указу Угетай-каана он сел на место отца», — говорит персидский автор середины XVI в. Гаффари; хотя, по его словам, наследника Джучи назначил не Чингис-хан, а его преемник, принципиальных отличий от сообщений более ранних авторов нет: Бату наследовал своему отцу по воле великого хана [СМИЗО 1941, с. 15, 205, 210]. Хивинский хан Абу-л-Гази в «Родословном древе тюрков» (сер. XVII в.) описывает обстоятельства прихода Бату к власти сходным образом: «Чингиз-хан, услышав о смерти Джучи-хана, крайне опечалился и носил траур...По окончании траурных дней он сказал Утчикину [Тэмугэ-отчигину. — Р. П.]: „Отправься в Дешт-Кипчак и второго Джучи-ханова сына, Бату-Саин-хана, как его прозвали, возведи на отцовский престол; младшим его братьям и эмирам вели быть в повиновении у него"» [Абуль-Гази 1996, с. 98].

Важно отметить, что, согласно правилам наследования в Монгольской империи, Джучи совершенно не обязательно должен был наследовать его сын: теоретически правителем его улуса мог стать любой член рода Чингис-хана [Султанов 2001, с. 60 и след.]. Подобных примеров мы немало

находим в истории государств Чингизидов: в Чагатаевом улусе восходили на трон потомки Угедэя и Джучи, в государстве Хулагуидов — потомки Арик-Буги, брата Хулагу и даже Джучи-Хасара — брата Чингис-хана, то есть вообще не Чингизиды! Тем не менее наследником Джучи стал именно его сын Бату. Почему?

Согласно Абу-л-Гази, Чингис-хан, отправляя своего брата Тэмугэ-отчигина в Улус Джучи, завершил свое напутствие ему следующими словами: «...младшим его братьям и эмирам вели быть в повиновении у него. Если его братья эмиры не будут держаться этого распоряжения, то ты останься там и мне доноси о тамошних делах; мы примем на себя заботы об устройстве их» [Абуль-Гази 1996, с. 98]. Полагаю, этот фрагмент во многом объясняет ту готовность, которой члены семейства Джучи и нойоны его улуса приняли предложенного Чингис-ханом кандидата: в противном случае властитель Монгольской империи установил бы свое прямое правление над западным крылом, назначив гуда не правителя-Чингизида, а своего простого наместника-даругу, ставшего бы просто проводником воли великого хана. Это совсем не устраивало аристократов Улуса Джучи, которые, естественно, предпочли грозному деду молодого и неопытного внука, сохранив порядок управления, сложившийся в улусе еще при Джучи. Однако это соображение не содержит ответа на вопрос, почему сам Чингис-хан предложил в качестве кандидата именно Бату: ни в сведениях Абу-л-Гази, ни в более ранних источниках нет ответа на вопрос, почему именно Бату сменил отца в качестве правителя улуса.

Не имея такового, исследователи высказывают различные предположения, стремясь «рационализировать» причины выбора, сделанного Чингис-ханом. Так, например, одни утверждают, что Бату был старшим из сыновей Джучи и именно поэтому стал наследником отца [Сафаргалиев 1996, с. 311; Григорьев 2000, с. 31]. Другие настаивают на том, что Бату уже с молодости успел проявить себя полководцем, что и обусловило его выбор [Chambers 2001, р. 50; Хрусталев 2004, с. 65]. Рассмотрим, насколько оправданны подобные предположения.

Был ли Бату старшим? У Джучи было много сыновей, и Бату не был старшим среди них: только Джузджани сообщает, что «старше всех их был Бату», тогда как большинство источников называет старшим Орду. Более того, некоторые свидетельства позволяют предположить, что у Бату были и другие старшие братья. Так, Джувейни при перечислении сыновей Джучи, «достигших возраста», первым называет Бувала, затем «Хорду» (т. е. Орду) и только потом Бату [Juvaini 1997, р. 266-267}. Бувал традиционно считается седьмым сыном Джучи, но, возможно, не по возрасту, а по положению в семейной иерархии Джучидов: его мать была наложницей, а не официальной супругой Джучи. Возможно, что и тринадцатый сын Джучи — Туга-Тимур, также родившийся от наложницы, мог быть старше Бату по возрасту: по сообщению Абу-л-Гази, именно он остался наместником Улуса Джучи, когда Бату отправился на великий курултай в Монголию [Абуль-Гази 1996, с. 98]. В турецкой рукописи, извлечение из которой было опубликовано А. Негри в 1844 г., содержится сообщение: «Токтимур, Герде и Бату, трое из сыновей покойнаго, пользовавшиеся наибольшим уважением, отправились после того к Чингису искать его милостей» [Негри 1844, с. 385]. Возможно, ровесниками Бату были и двое следующих братьев — Шибан и Тангут, вместе с ним участвовавшие в походах на Запад. Таким образом, отнюдь не старшинство Бату явилось причиной его избрания.

Источники не сообщают ни о подвигах Бату на поле брани, ни о его мастерстве наездника, меткости в стрельбе из лука или мастерском обращении с другими видами оружия. Только Шереф ад-Дин Йезди, описывая войну с Волжской Булгарией, мимоходом упоминает, что «Бату лично вступил в (самое) сражение и произвел несколько нападений сряду» [СМИЗО 1941, с. 146]. Несомненно, если бы преемник Джучи проявил себя в военном ремесле, авторы панегириков, посвященных ему, обязательно сообщили бы об этом. Ведь есгь же в них сведения о том, что Шибан, брат Бату, был отважным воином, что их двоюродный брат Мунке (будущий великий хан) совершал в бою «богатырские подвиги», что другой двоюродный брат Байдар был метким стрелком из лука. А среди многочисленных достоинств Бату ратное искусство и военные подвиги не значатся. Проявить себя полководцем при жизни отца Бату также не мог просто в силу естественных причин: в год смерти Джучи его преемнику было около восемнадцати лет, а юношам такого возраста командовать войсками доверяли нечасто. Сам Джучи впервые был поставлен отцом во главе войск, когда ему было не менее 25 лет [Козин 1941, § 239].

Ни один источник не сообщает, что Бату пользовался особой благосклонностью своего деда Чингис-хана, в отличие, например, от других внуков — Мутугена, Хубилая или Есунке-ака, сына Хасара, которого великий хан даже пожелал увидеть перед кончиной.

Единственным объяснением причины выбора Чингис-хана на основании сведений источников может быть происхождение Бату по линии матери — Уки-хатун, которая была дочерью Алчу (Ильчи)-нойона из племени кунграт. В «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина среди нескольких сотен монгольских племенных вождей и аристократов назван только один Алчу-нойон-кунграт: это — сын Дай-сэчена, одного из племенных вождей кунгратов и... брат Борте-хатун, главной супруги самого Чингис-хана! [Рашид ад-Дин 1952а, с. 162; 1960, с. 71]. Таким образом, Уки-хатун была не только супругой Джучи, но и родной племянницей «старшей госпожи» властителя Монгольской империи, которая всю жизнь имела на него большое влияние.

Вполне возможно, что после смерти Джучи его мать Борте могла предложить Чингис-хану сделать преемником того из сыновей их первенца, который приходился ей не только внуком по отцу, но и внучатым племянником по матери. И предложение это могли поддержать ее могущественные родичи-кунграты — Алчи-нойон, его сын Шику-гургэн, женатый на дочери Чингис-хана, и другие представители этого влиятельного клана, которые в течение многих поколений выдавали своих дочерей за Чингизидов и сами женились на представительницах Золотого рода: «их ранг [максаб] был таков, что они сиживали выше сыновей [Чингиза]...» [Рашид ад-Дин 19523, с. 162; 19526, с. 273; Султанов 2001, с. 18). Чингис-хан легко согласился на кандидатуру Бату, поскольку не видел оснований идти в этом вопросе на конфликт со своей главной женой и ее могущественной родней. Таким образом, Бату возглавил Улус Джучи по воле деда, вероятно, благодаря родственным связям своей матери.

§ 5. Батый среди Джучидов

И стала потом Алан-гоа так наставлять своих сыновей: «Вы все пятеро родились из единого чрева моего и подобны вы давешним пяти хворостинкам. Если будете поступать и действовать каждый сам лишь за себя, то легко можете быть сломлены всяким, подобно тем пяти хворостинкам. Если же будете согласны и единодушны, как те связанные в пучок хворостинки, то как можете стать чьей-либо легкой добычей?»

Итак, восемнадцатилетний царевич, один из многочисленных внуков Чингис-хана, занял место правителя крупнейшего улуса Монгольской державы после своего отца — старшего сына Чингис-хана, прославленного полководца.

Матерью Бату, как уже было сказано, была Уки-хатун из племени кунграт, которая была либо второй, либо даже шестой супругой Джучи [СМИЗО 1941, с. 40-41]. Согласно бухарскому сочинению «Таварих-и гузида-йи нусрат-наме», составленному в начале XVI в., сын Джучи по имени Мухаммад «родился вместе с Бату» [МИКХ 1969, с. 39]. Писавший на основании степных преданий хивинский автор ХУ1 в. Утемиш-хаджи, правда, заявляет, что Бату и Орду «родились от дочери Турали-хана, его [Йочи-хана] жены» |Утемиш-хаджи 1992, с. 92], но его сведения противоречат всем другим источникам, которые сообщают, что матерью Орду-эджэна была Саркан (или Сартак)-хатун из племени кунграт. Возможно, что у Бату было несколько родных сестер: например, Рашид ад-Дин, сообщая о Кулуй-Икачи, выданной замуж за Иналджи-ойрата, называет ее «одной из сестер» Бату, а не просто дочерью Джучи [Рашид ад-Дин 1952а, с. 119-120].