Тропа длиною в жизнь - Олег Микулов

Вот и колдунское жилище. (Ха-ха! И оно ничем от остальных не отличается.) Армер остановился у входа и позвал:

– Ата!

Полог откинулся, и появилась девочка. Белобрысая, узколицая, с удивительно большими серовато-голубыми глазами. Она неуверенно улыбалась, переводя взгляд с Армера на незнакомца и вновь на Армера – с немым вопросом. Волчонок почему-то замечал каждое ее движение. Вот дрогнули припухлые губы; они, наверное, такие мягкие, теплые… А взгляд! Ему показалось: не просто посмотрела – ладонью провела по его лицу…

– Ата, дочь Серой Совы, – сказал Армер. – Тоже со мной живет. Теперь будем втроем; три тотема под одним кровом. Хороший знак.

(Говорит, а глаза смеются. Ну что это за колдун?) — Да, – хозяин словно спохватился, – наши имена ты уже знаешь, а мы твое – нет. Может быть, назовешь его? Или так и звать тебя: «Волчонок»? У нас это не принято.

Он колебался недолго. Все его существо, прочно усвоившее обычаи детей Тигрольва, протестовало против того, чтобы вот так, запросто назвать свое имя, да еще чужакам! Но показать этой девочке, что он боится?..

– У меня еще нет настоящего имени, – заговорил он, едва разлепляя губы, с какой-то странной хрипотцой, – а мое материнское имя — Нагу.

Первые слова, произнесенные на чужой земле. Ему показалось – в глазах Армера что-то дрогнуло, словно какая-то тень скользнула по его лицу. Это длилось лишь миг; в другой раз он бы и не заметил, но сейчас, когда душа напряжена, невольно замечаешь и мелочи.

– Ну что ж, Нагу, входи. Ата покажет тебе твое место и поможет приготовить лежанку.

С трудом подбирая слова, он произнес гостевой ответ – на «волчьем языке», так, как научила его мать:

– Нагу, сын Сильного, охотника детей Тигрольва, благодарит Армера, великого колдуна детей Волка, за добрые слова и надежный кров!

Он, как положено, откинул капюшон малицы, шагнул внутрь, за откинутый полог, и…

Дрогнули амулеты, висящие над входом, – а ведь он их и волосом не задел, – дрогнули, и застучапи-зашепе-стели-заговорипи: – Так-так-так-так-так…

Затрепетало пламя в очаге, дым стал причудливо клубиться, и его запах, смешанный с запахом трав, развешанных и над очагом, и по покатым стенам, вдруг показался до одури знакомым, даже родным… Сладко сжалось сердце… На миг все будто качнулось – и вокруг, и в нем самом, – и окружающее словно подменилось иным, странно узнаваемым… Он и колдун… Тот, Старый… Сейчас он снова станет возражать, и придется его упрашивать…

Сильные руки бережно придержали его за плечи. – Осторожно, Нагу! Что, голова закружилась? Еще бы – с мороза, да после дороги, а тут у меня что-то травы сегодня дают о себе знать… Ничего, сейчас все пройдет!

2

(Уже потом Аймик понял: Волчонок из стойбища детей Тигрольва и Нагу, вошедший в жилище колдуна детей Волка, – они разные. Детство кончилось там, в прощальных объятиях матери. Забытая дорога через печальные снега вела не только в чужое стойбище. Это был и его собственный путь из детства в отрочество. Под кров Армера вступил не малыш – подросток. Мужающий подросток.)

…Они устроили его лежанку, как положено, на женской половине (ведь он еще не мужчина!); рядом с лежанкой Аты. В изголовье колдун велел положить связку каких-то трав, зашитую в кусок тонкой замши:

– Спать будешь хорошо; дурных снов не будет.

Они сидят у очага: Нагу и Ата рядом, Армер напротив. Едят жареную конину, лепешки, сухие ягоды и растертые коренья в смеси с травами, грибным крошевом и чем-то еще; запивают горячим травником. Порой, передавая друг другу пищу, руки Нагу и Аты соприкасаются, и вздрагивает сердце, и хорошо становится. Радостно. Он догадался, что девочка не понимает языка детей Тигрольва, и старается, как может, говорить на языке детей Волка. Колдун улыбается:

– Ха! Я вижу, нашего гостя и привели-то сюда напрасно. Он уже толмач.

Нагу улыбается в ответ. Понимает: это шутка, но все равно приятно. Жилище уже не кажется ему слишком тесным и холодным, хотя оно и в самом деле теснее и уж конечно холоднее того, отцовского.

…В общем-то, жилище как жилище. На полу шкуры (только холодные, не нагретые); шкуры на лежанках из елового лапника. И не догадался бы сам, что оно колдунское. Даже теперь, когда знает, трудно отметить что-то особенное. Разве что оберегов побольше: над входом, над изголовьем и над дымовой дырой, да какие-то загадочные мешки и мешочки развешаны. И пучки трав… А так – все обычно; вон даже оружие стоит, у одного из опорных столбов. Два копья, колчан и какая-то изогнутая, обмотанная жилой палка. Нагу догадался почти сразу: лук со спущенной тетивой. Дети Тигрольва пренебрегают этим оружием, предпочитают копьеметалку, зато у Ледяных Лисиц лук и стрелы в чести, и это – предмет постоянных споров и взаимных насмешек.

Вот и закончилась первая трапеза под чужим кровом. Нагу поблагодарил хозяина, по-взрослому, как полагается, и растерялся: что же дальше? Армер ответил, тоже как взрослому, почти без улыбки:

– Если дорогой гость устал, его ждет свежая лежанка. Если нет, он может обойти наше стойбище, встретиться с общинниками. Дети Волка рады гостю. Ата проводит.

Тоскливо сжалось сердце. «С общинниками!» Понятно, о ком идет речь; не о взрослых же охотниках: что им за дело до чужеродного мальчишки! И если придется драться при Ате…

Но делать нечего; засветло лечь – только себя выставить на горшее посмешище. Да и все равно: не сегодня, так завтра…

Небесный Олень уже спускался в Нижний Мир (должно быть, появился на небе, пока они трапезничали). В свете его склоняющихся долу рогов снега были голубыми и розово-желтыми; от деревьев и жилищ падали длинные синие тени. Нагу не ошибся: их поджидали. Мальчишки, такие же, как он, и постарше, и помладше. (Невольно отметилось: мальчишек здесь больше, чем у них, детей Тигрольва!) И девчонки. Держатся чуть в стороне, но чувствуется: они – все вместе.

Он безошибочно выделил предводителя – круглолицого скуластого черноглазого парня тех же лет, что и он сам. Не самого высокого, видать, не самого сильного, но… предводителя. Вожака. И, прежде чем Ата успела сказать слово, выступил вперед, отдал мужской полупоклон и сказал взрослые слова:

– Нагу, сын Сильного из Рода детей Тигрольва, приветствует хозяев, детей Волка, на их земле!

И скуластый тоже выступил вперед и тоже ответил по-взрослому, без насмешки:

– Йорр, сын Тилома, вождя детей Волка, приветствует тебя, Нагу, на нашей земле! Дети Волка рады гостю, пришедшему с миром и говорящему на их языке! – И, улыбнувшись, добавил уже по-простому: — Мы тут целый день вспоминаем: кто что знает по-тигрольвиному? Так началась их дружба.