Песня без слов - Лесли Ноулз

Ребенок, несомненно, был его, и они обязательно найдут выход из сложившейся ситуации. С этими мыслями он возвратился домой спустя три часа. И обнаружил, что Николь уже ушла. Ничто теперь не напоминало о ней в их квартире, за исключением жуткой пустоты, оставшейся после ее ухода.

В тот роковой день Джейк сразу же отправился в театр, чтобы извиниться перед Николь. Однако и там никто не знал, куда она исчезла. Может быть, просто не хотели говорить.

Тогда Джейк поймал за руку пробегавшего мимо Эдама Чеймберса и, пользуясь своим физическим превосходством, прижал его к стене:

— Ладно, выкладывай, где она?

— Кажется, она была не совсем здорова и отправилась к врачу.

От этого, казалось бы, ничего не значащего ответа Джейка пронял озноб. Он понял, что уже слишком поздно что-либо предпринимать.

— Какое время ей назначили? — продолжал допрашивать Джейк, надеясь все же, что ему удастся остановить ее. — Как зовут врача?

— Откуда мне знать? — Ответ звучал чересчур равнодушно.

— Перестань лгать, тебе обо всем известно!

— Послушай, Джейк, — честно признался Эдам, — она не хочет больше видеть тебя. Я не знаю, что между вами произошло, но скажу тебе одно: Николь работает в нашей труппе с четырнадцати лет, то есть со времени своей первой летней стажировки. Ей приходилось переносить многие трудности, и я не позволю ни тебе, ни кому бы то ни было причинять ей боль.

Эдам вытянулся во весь свой длинный рост и поднял уже лысеющую голову. Суровый взгляд стального цвета глаз лишь подчеркивал его решимость.

— Прими во внимание мои слова и убирайся отсюда, пока я не вызвал охрану, — добавил он.

Джейк давно был знаком с Эдамом и знал, что тот не любит «брать на пушку». Значит, это была правда. Николь лишила его даже возможности еще раз поговорить с ней, попробовать переубедить. Джейк почувствовал в сердце пустоту. Он все еще не мог поверить, что новая жизнь, начавшаяся для него всего несколько недель назад, закончилась так неожиданно и бесславно.

В тот же день он подписал контракт, и теперь ему предстояли гастроли по всей стране. Он надеялся, что, окунувшись в работу, сумеет заглушить боль и окончательно забыть о Николь. Однако песни, написанные им во время этих гастролей, являлись доказательством обратного. Джейк даже думал, что именно поэтому они имели успех. Самая первая его композиция, «Где она сейчас?», положила начало целому альбому.

И все же тоска и боль не исчезали.

Сняв телефонную трубку, Джейк без колебания нажал на кнопки в привычной последовательности и стал нетерпеливо дожидаться ответа, надеясь, что Эдам не успел поменять номер телефона.

Когда на другом конце провода раздался знакомый голос, Джейк сразу заговорил требовательным тоном:

— Только не вешай трубку, старина. Это Джейк Камерон. Мне нужно знать, когда у Брайаны день рождения.

Эдам ответил не сразу. После нескольких минут молчания он спросил:

— А что ты вообще об этом знаешь?

— Кое-что, но не все, — стараясь не сбиться с миролюбивого тона, произнес Джейк. — Я заходил в студию и видел их обеих. — На какую-то долю секунды он запнулся, не решаясь продолжать, но потом все-таки выдавил из себя: — Дэвида я тоже видел. Они любовники? — Это вырвалось у него совсем неожиданно.

— Пусть Николь сама ответит, — сказал Эдам. — Если ты встречался с ней, то почему звонишь мне?

Джейку вовсе не хотелось выставлять напоказ свою неудачу, но он знал, что Эдам ничего не станет рассказывать, пока не выяснит, что случилось. Умолчав лишь о поцелуях, которыми они с Николь обменялись, он подробно передал, что произошло.

— Итак, я сорвался и все испортил, — закончил Джейк. — Я заметил, что Дэвид чувствовал себя там так, будто пришел домой. Это было выше моих сил. — Джейк энергично почесал затылок, стараясь успокоиться. — Теперь я не знаю, что делать. Понимаю, ты не мой друг, а Николь, но мне нужно знать обо всем. Проклятие, я только сейчас понял, что даже не знаю точно, когда родилась моя дочь. Могу лишь предположить, что это случилось в сентябре или октябре…

— Двадцать первого сентября, — сухо уточнил Эдам.

Джейк закрыл глаза, пытаясь переварить только что полученную информацию.

— Прежде чем я тебе кое-что расскажу, — промолвил Эдам, — мне тоже хочется задать тебе несколько вопросов.

— Справедливо.

— До того дня когда Николь ушла, ты оказывал ей должное внимание? Ты любил ее? Говори напрямик.

— Что за вопрос? Конечно, я заботился о ней. Я предложил ей выйти за меня замуж.

— Предложил… ну что ж, понятно. — В голосе Эдама послышались насмешливые нотки. — Скажи честно, если бы она не была беременна, ты тоже предложил бы?

Правда, от которой Джейку в эту минуту некуда было спрятаться, сделала его беззащитным. В то время его жизнь казалась слишком замечательной, чтобы задумываться о женитьбе.

— По твоему молчанию я могу предположить, что ты не собирался жениться на Николь. Тогда что же тебе теперь нужно? Или это просто упрямство?

— Мне не хотелось верить, что она все-таки решится родить ребенка, — вяло отозвался Джейк. — Мне было страшно.

— Значит, тебя волновало только, родила Николь или нет?

— Я любил ее, Эдам. — Не слыша ответа, Джейк с раздражением повторил, прижав трубку чуть не к самым губам: — Ты понял, черт возьми? Я любил ее!

— Не кричи, я не глухой, — наконец произнес Эдам. — Можно задать тебе еще один вопрос? Смог бы ты полюбить Николь сейчас?

— В каком смысле?

— В том самом. — Голос Эдама звучал как приговор. — Николь уже не беспечная и веселая девушка, с которой у тебя был роман пять лет назад. Она стала сильной женщиной, потому что прошла через муки ада и все-таки достигла своей цели. Теперь она привыкла действовать самостоятельно. — Эдам глубоко вздохнул, а затем продолжил: — Три года назад Брайана чуть не умерла. Я не знаю, что именно рассказала тебе Николь, но до сих пор она ни с кем не говорила об этом. Мне известно, что она не выходила из больницы трое суток. Сомневаюсь, что она вообще тогда спала. Мы с Дэвидом пытались уговорить ее хотя бы немного отдохнуть, но Николь ни на минуту не отходила от Брайаны. Дэвиду удавалось только заставлять ее иногда поесть. В течение двух недель она, должно быть, скинула фунтов десять, и это при том, что ей нельзя было потерять и пяти.

Джейк, не замечая, ломал попадавшиеся под руку карандаши, пытаясь хоть как-то заглушить боль.

— Николь никогда не говорила, во что обошлось лечение Брайаны, и мне ни у кого не удалось это выяснить, — продолжал Эдам. — Я предлагал ей свою помощь, но она каждый раз отказывалась. Единственное, что я смог, — это заставить ее взять деньги для уплаты за студию. Но теперь Николь полностью со мной рассчиталась, Джейк, хотя сомневаюсь, что она ничего не должна больнице, в которой лечилась Брайана. Она по-прежнему рассчитывает лишь на свои силы.