Больше, чем друг - Элизабет Винфри

Вставая, я почувствовал, что Делия тянет за задний карман моих «левисов».

— Ты куда? Мы же только что пришли.

— Там Эндрю, — ответил я, неопределенно махнув рукой в сторону трибун на противоположном конце поля. — Пойду проведаю его…

Я не собирался им всем троим докладывать, что хочу сесть с девушкой, которая, возможно, станет моей любовью. Я не был уверен, что Ребекка окажет мне теплый прием, и если мне придется вернуться, не хотел весь вечер выслушивать ничьих комментариев по этому поводу.

Прежде чем кто-либо успел возразить, я, перелезая через скамейки, стал спускаться вниз, одним глазом косясь туда, где сидела Ребекка. На тот случай, если Делия следит за мной, я двинулся в сторону противоположных трибун и с минуту постоял у боковой линии поля. Подняв глаза на табло, я увидел, что «рейдеры» ведут 7:0 и, следовательно, я пропустил всего одну минуту игры. Затем снова поскакал по рядам, держа путь к Ребекке.

Вечером она выглядела даже лучше, чем в 8.55 утра. Волосы струились по плечам и шелковисто поблескивали в ярком освещении стадиона. Заметив меня, она улыбнулась и легонько коснулась скамьи. Я принял это как знак присоединиться к ней.

— А, Тростниковый Сахар, что случилось? — сказала Ребекка, когда я подошел ближе.

Меня иногда так называют ребята, когда хотят пошутить[12]. Обычно от такого обращения у меня мурашки бегут по коже. Но произнесенное ее устами, это прозвище возбудило во мне теплое чувство.

— Ничего особенного. Я просто притворяюсь, что слежу за игрой.

Садясь рядом с ней, я изловчился устроиться так, что наши колени соприкоснулись. И даже через ткань я почувствовал, словно по всей ноге пробежал электрический ток.

Ребекка посмотрела на футбольное поле и вздохнула:

— Я думала сегодня остаться дома, но стало так тоскливо. Нечего делать, только смотреть программу «Вечерний фильм по пятницам». — Она бросила взгляд на трибуны. — Разве она не капитан болельщиков?

Я рассмеялся. Принять Делию за лидера группы поддержки так же смешно, как и представить меня в этой роли. Не станет Делия напяливать короткую юбчонку и выкрикивать имя ведущего игрока, чтобы завести толпу. Она лучше будет сидеть где-нибудь сзади и отпускать ехидные замечания о тривиальности школьной жизни.

Я замотал головой:

— Нет. Она танцует. Летом преподает джазовые танцы в лагере в Миннесоте.

Ребекка сморщила нос.

— Как… клево, — сказала она.

— Давай не будем про Делию. Расскажите лучше о себе, мисс Фостер.

Ребекка немного помолчала, словно собираясь с мыслями.

— Ну, давай. Я говорила тебе, что я из Нью-Йорка?

— Да.

Я старался сосредоточиться на ее словах, но все время отвлекался на светлый локон, который постоянно сдувало ветром ей на глаза. Я не мог удержаться и указательным пальцем заправил своенравную прядь ей за ухо.

— Говорила, что родители переехали сюда, потому что хотели, чтобы мы с братишкой пользовались всеми преимуществами загородной жизни?

— Угу.

Я думал о том, какие у нее шелковистые на ощупь волосы. Она не отшатнулась, когда я поправил ей прядку, и я счел это многообещающим.

— Я тебе говорила, какой ты милый?

Она закусила губу и посмотрела на меня сквозь длинные ресницы.

Я мгновенно потерял дар речи. В конце концов голос вернулся ко мне, и я произнес:

— Нет, этого ты мне не говорила.

Она пожала плечами.

— Напомни мне об этом сегодня на вечеринке, тогда скажу.

Я усмехнулся, представив, как Делия заходит в школу с крашенными в противный белый цвет волосами. Я уже был на пути к победе.

Окончательный счет был 21:7. «Рейдеры» здорово отыграли первый матч, и болельщики хлынули на поле поздравлять победителей. Когда мы, петляя, пробирались в толчее, я взял Ребекку за руку. Я предполагал, что Делия поедет домой с Майком и Эллен, однако, если она все-таки ждала меня, не хотел оставлять ее в бедственном положении.

Делии не было на трибуне, и я обошел разок футбольное поле, но нигде ее не обнаружил. Похоже, Ребекке не очень-то понравилась прогулка по спортивному центру, и я решил, что Дэл вполне в состоянии выбраться отсюда самостоятельно.

— Мы можем заскочить ко мне, чтобы я переоделась? — спросила Ребекка, когда я вел ее к своей машине на стоянку.

— Ты и сейчас отлично выглядишь, — сказал я, в сотый раз за сегодняшний вечер восхищаясь ее внешностью.

— Спасибо. Но пока я еще никого не знаю, и лучше, если не буду такой замарашкой.

Она влезла в машину, закрыв эту тему.

Пока мы ехали к Ребекке, я сообразил: если сейчас она — замарашка, значит, собирается нарядиться, как победительница конкурса «Мисс Америка».

Спустя двадцать минут я сидел в гостиной Фостеров, ожидая, пока Ребекка спустится вниз. Ее родителей не было, и в доме стояла тишина. Комната была большая, с высокими потолками и «французскими» дверями. Миссис Фостер уже положила толстый кремового цвета ковер и повесила на стены несколько картин.

— Братишка того и гляди испортит этот ковер, — услышал я голос Ребекки через несколько минут.

Она стояла в дверях гостиной. Выглядела — потрясающе. На ней было короткое красное платье с большим декольте, а его тонюсенькие, как спагетти, бретельки, казалось, в любой момент могли порваться. Я перевел дух и сказал, надеясь, что голос не прервется:

— Прощай, замарашка.

Она с изяществом покружилась, затем взяла мою руку и небрежно проговорила:

— Считаю это комплиментом.

— Поверь, я действительно так думаю.

Мы вышли в не по сезону теплую ночь, и Ребекка заперла дверь большого дома, построенного в стиле эпохи Тюдоров[13]. Пока мы шли к моему «Олдсмобилю», ее босоножки на высоких каблуках тихонько цокали по тротуару. Бархатной ночью каждый удар ее каблучка, казалось, дарил мне надежду. Хотя было очень тепло, меня зазнобило.

К тому времени, как мы прибыли к дому Патрика Мэра, вдоль всего квартала уже выстроились машины. Мы припарковались домов на десять дальше и последовали за потоком молодежи к парадной двери Мэров. Не дойдя еще даже до лужайки перед домом, я услышал музыку, доносившуюся через сложную усилительную систему. Ребекка крепче ухватилась за мою руку, и я нежно пожал ее пальцы. Представляю, каково ей войти в дом, полный незнакомых людей.

Неожиданно из дверей вылетел Эндрю. За ним неслась орущая девица с водяным пистолетом типа УЗИ.

— Не уйдешь! — визжала она, стреляя.

Эндрю затормозил за моей спиной, используя меня как щит.

— Это нейтральная территория, — крикнул он ей в ответ. — Представь, что Кейн — это Швейцария.

Девушка, в которой я наконец-то узнал Керри Старке (номер десять в списке Эндрю), опустила оружие.