Тайна греческого гроба. Грозящая беда - Эллери Куин

Для этой теории существует и психологическое подтверждение, — развивал свою мысль Эллери. — Единственный ключ от стального ящика носил при себе Вудраф. Поэтому, вероятно, вор не сумел бы открыть ящик в доме за этот краткий пятиминутный промежуток до выхода процессии из дома. Он не мог или не осмеливался нести ящик с завещанием с собой — слишком громоздко, слишком опасно. Alors, messieurs[3], возможно, ящик с завещанием находится в гробу Халкиса. Если вы принимаете это как информацию, распорядитесь ею, как сочтете нужным.

Инспектор Квин вскочил на крохотные ножки.

— Кажется, необходима немедленная эксгумация.

— Похоже на то. — Сэмпсон снова покашлял и посмотрел на инспектора. — Как Эллери… кхе-кхе… как… подчеркнул Эллери, нет уверенности, что завещание находится там. Возможно, Вудраф солгал. Но мы должны открыть гроб и убедиться. Как ты считаешь, Пеппер?

— Я думаю, — улыбнулся Пеппер, — что таким блестящим анализом мистер Квин попал не в бровь, а в глаз.

— Прекрасно. Договорись об эксгумации на завтрашнее утро. Незачем больше суетиться сегодня.

Пеппер засомневался.

— Может возникнуть заминка, шеф. Все-таки эксгумация не связана с подозрением в убийстве. Как нам объяснить судье?

— Зайди к Бредли. К таким вещам он относится без предрассудков, я потом сам ему позвоню. Затруднений не будет, Пеппер. Берись за дело. — Сэмпсон потянулся к телефонному аппарату и набрал номер в доме Халкиса. — Кохалана… Кохалан, говорит Сэмпсон. Сообщи присутствующим в доме, что все они должны быть завтра утром на совещании… Да, можешь им сказать, что мы эксгумируем тело Халкиса… Экс-гу-ми-ру-ем, идиот!.. Кто? Хорошо, дай мне с ним поговорить. — Он прижал трубку к груди и сказал инспектору: — Там Нокс… тот самый Нокс… Алло! Мистер Нокс? Это окружной прокурор Сэмпсон… Да, плохое дело. Очень печально… Кое-что прояснилось, и нам необходимо эксгумировать тело… Нет, совершенно необходимо, сэр… Что?.. Естественно, я очень об этом сожалею, мистер Нокс… Да, можете не беспокоиться. Мы обо всем позаботимся.

Он осторожно положил трубку на рычаг и сказал:

— Сложная ситуация. Нокс был назван душеприказчиком в отсутствующем завещании, и если оно не найдется, и мы не сможем установить нового бенефициария по галерее, то не будет и никакого душеприказчика. Будет считаться, что Халкис умер, не оставив завещания… Кажется, Нокс очень об этом печется. Если завещания в гробу не окажется, надо проследить, чтобы он был назначен распорядителем. Сейчас Нокс совещается с Вудрафом. Предварительное обследование имущества. Говорит, что будет там весь день. Большая любезность с его стороны проявлять такую заботу.

— Он будет на эксгумации? — спросил Эллери. — Всегда хотел познакомиться с мультимиллионером.

— Сказал, что не сможет. Рано утром ему нужно уехать из города.

— Еще одна мечта детства разбита, — печально вздохнул Эллери.

Глава 6

Итак, именно в пятницу, 8 октября, мистер Эллери Квин познакомился с действующими лицами трагедии Халкиса, с местом действия и с тем, что в тот момент он посчитал наиболее интересным, — с «напряженностью в воздухе», которую за несколько дней до того ощутила мисс Джоан Бретт.

В пятницу утром все собрались в гостиной дома Халкиса — подавленное и напуганное общество. В ожидании помощника окружного прокурора Пеппера и инспектора Квина Эллери увлекся беседой с высокой бело-розовой молодой англичанкой, обладательницей прелестных форм.

— Насколько я понимаю, вы та самая мисс Бретт?

— Сэр, — строго ответила она, — у вас преимущество: вы меня знаете, а я вас нет. — Ее восхитительные голубые глаза смотрели сурово, но в них промелькнула улыбка.

Эллери усмехнулся:

— Это не совсем верно, моя дорогая. Не кажется ли вам, что, если бы у меня было преимущество, моя система кровообращения это бы знала?

— Гм… Он еще и нахал. — Она чопорно сложила белые ручки на коленях и бросила взгляд в сторону двери, где стояли, разговаривая, Вудраф и сержант Вели. — Вы полицейский?

— Самый настоящий призрак одного из них. Эллери Квин, наследник прославленного инспектора Квина.

— Не могу сказать, что вы очень убедительны в качестве призрака, мистер Квин.

Эллери окинул ее взглядом с головы до ног очень по-мужски, оценивая ее рост, стройность и изящность.

— Во всяком случае, — заметил он, — вас-то уже в призрачности никак не обвинишь.

— Мистер Квин! — Она улыбнулась и выпрямилась в кресле. — Зачем вы клевещете на мою фигуру?

— О, дух Астарты! — прошептал Эллери. Он снова, очень придирчиво рассмотрел ее фигуру, заставив ее покраснеть. — Если бы вы не сказали, я бы не обратил на это внимания.

Они вместе посмеялись, и Джоан заявила:

— А я дух другого рода, мистер Квин. Я обладаю действительно сильной психической чувствительностью.

Вот так Эллери и узнал абсолютно неожиданно о напряженности в воздухе в день похорон. Теперь же возникла новая напряженность, когда он извинился и встал, чтобы встретить отца и Пеппера, — он заметил, какие убийственно свирепые взгляды бросает на него молодой Алан Чини.

Буквально по пятам за Пеппером и инспектором Квином шел детектив Флинт, таща на буксире коротконогого и толстого, обильно потеющего пожилого человечка.

— А это еще кто? — прорычал Вели, преградив вход в гостиную.

— Говорит, что живет здесь, — ответил Флинт, крепко сжимавший руку толстяка. — Что мне с ним делать?

Инспектор, швырнув на стул шляпу и плащ, шагнул вперед:

— Кто вы такой, сэр?

Вновь прибывший был в замешательстве. Тучный голландец с волнистыми седыми волосами и неестественно розовыми щеками тяжело дышал, раздувал щеки и выглядел очень встревоженно. Из другого угла комнаты Гилберт Слоун произнес:

— Все в порядке, инспектор. Это мистер Ян Вриленд, наш разведчик. — Голос прозвучал безразлично и сухо.

— А-а! — Квин взглянул на него внимательно. — Так вы мистер Вриленд?

— Да, да, — выпалил Вриленд. — Это мое имя. Почему такая суматоха, Слоун? Что здесь за люди? Я думал, мистер Халкис… А где миссис Вриленд?

— Я здесь, дорогой, — раздался певучий, приторный голос, и миссис Вриленд предстала в дверном проеме. Человечек заспешил к ней, быстро поцеловал в лоб — она была вынуждена наклониться и гневно сверкнула дерзкими глазами, — отдал шляпу и пальто Уиксу и снова замер на месте, изумленно осматриваясь.

Инспектор поинтересовался:

— Как это вышло, что вы только что приехали, мистер Вриленд?

— Вернулся вчера вечером в отель в Квебеке. — Вриленд говорил краткими периодами, перемежая речь громким сопением. — Нашел телеграмму. Ничего не знал о смерти Халкиса. Был потрясен. А для чего все это собрание?

— Сегодня утром мы проводим эксгумацию тела Халкиса, мистер Вриленд.

— Вот как? — Человечек огорчился. — Значит, я пропустил похороны. Ца-ца-ца! Но зачем выкапывать? Разве…

— Вы не считаете, инспектор, — нетерпеливо произнес Пеппер, — что нам пора начинать?

Церковный сторож Ханивел беспокойно сновал по кладбищу перед свежим прямоугольником, прочерченным по дерну там, где для погребения Халкиса выкапывалась земля. Ханивел показал границы ямы, и двое мужчин, поплевав на ладони, взялись за лопаты и принялись энергично копать.

Пока шла работа, никто не проронил ни слова. Женщин оставили в доме; из мужчин, связанных с делом, присутствовали лишь Слоун, Вриленд и Вудраф. Суиза выразил отвращение к этому зрелищу, доктор Уордс просто пожал плечами, а Алан Чини упорно держался за подол Джоан Бретт. Квины, сержант Вели и некто новый — высокий и худой, с черными заросшими щеками, омерзительно вонючей сигарой, зажатой в зубах, и с черным кофром у ног — стояли рядом, наблюдая за могучими взмахами лопат. На Пятьдесят четвертой улице вдоль железной изгороди выстроились репортеры с камерами наготове. Полицейские не позволяли толпе скапливаться на улице. Из-за ограды кладбища осторожно выглядывал дворецкий Уикс. Детективы прислонились к изгороди. Из окон, выходящих во двор, высовывались соседи и вытягивали шеи.

На глубине трех футов лопаты ударили по железу. Словно пираты в поисках клада, могильщики энергично и даже с энтузиазмом сгребли землю, очистив горизонтальную поверхность железной двери, ведущей вниз, в склеп. Закончив труд, они выскочили из неглубокой ямы и оперлись на лопаты.

Железную дверь открыли. Почти тотчас широкие ноздри высокого, худощавого человека с сигарой быстро затрепетали, и он буркнул себе под нос что-то неразборчивое. Выйдя вперед под озадаченными взглядами собравшихся, он опустился на колени и низко наклонился, принюхиваясь. Затем он поднял голову, встал на ноги и бросил инспектору: