Генерал Зима - Александр Тюрин

— Как я понял, твое высочество предлагает мне сделку. А что после того, как я исполню твое задание? Ты меня отпускаешь с богатыми подарками?

— Я тебе не предлагаю сделку, я даю тебе возможность пожить еще. Эй, не закрывай пальцем глазок видеокамеры. Пальцы у тебя грязные и он может запачкаться.

— Меня зовут не «эй», а рыцарь Печального Образа.

— Тебя зовут Семен Иванович, мои программы распознали твой грязный образ и сверили его с данными, имеющимися в официальных базах данных.

Вообще облом!

— И сейчас ты, Сеня, отправишься на улицу… дай-ка гляну на карте… маршала Пилсудского. Это северный пригород Джугра-Сити.

— Извините, а мне к вам обращаться, по-прежнему, «ваше высочество»? Но в некоторых районах города меня могут неправильно понять и вызвать карету скорой психиатрической помощи. После того как меня переоденут в смирительную форму одежды, я уже не смогу служить вам, о моя госпожа. Или вы все-таки господин?

— Ты же знаешь мое имя. Зови меня «Нея».

Замечательно придумано. Только сейчас осознал. «Не-Я». А я то думал, что весь мир — это я. Забросить бы сейчас терминал в какой-нибудь мусорный ящик, растоптать его… ан нет, Нея знает мое расположение, мое имя-отчество и без авто я не успею далеко уйти.

— Вы несколько не в теме, Нея дорогая. Улица Маршала Пилсудского, да обкакается он в могиле, на самом деле не улица, а эстакада, по которой можно проехать лишь на автомобильном транспорте. Да и далеко это, робобус туда не ходит. Вообще-то в Джугра-Сити всех туристов везут в центр, где стоит многоголовый памятник местным Мученикам Свободы — хану Кучуму, философу Бульбулису и бизнесмену Бандакидзе, который пожертвовал целый миллиард на вооружение правозащитников. Внутри монумента расположен музей — там можно увидеть оригиналы чеков, которые были выписаны на дело нашей свободы.

— Ты мне зубы не заговаривай, садись в машину и езжай. Ты должен минут через сорок быть в отделении курьерско-почтовой фирмы SDPD на улице Пилсудского. Там получишь посылку и двинешься по трассе «Джугра-Оушен» на север.

— Уже сел. Тррррр, еду.

— А я не шучу, Семен Иванович. Ты сейчас на пригородной трассе возле большой груды металлолома, хорошо видной из космоса, и рядышком тебя ждет машина.

— Да, здесь стоит машина, но…

— У тебе мало времени, меньше, чем ты думаешь.

БМВ <прим. Брянск Мотор Верк>. Не самой последней модели, однако не рухлядь. Я дернул за ручку, дверь открылась. Сел в салон, ключ был на месте, а сидение стало подстраиваться под мою сутулую фигуру. Повернул ключ и мотор заработал — топливные H-элементы еще годны на сто километров пробега — зажглись индикаторы и замерцал экран навигационной системы. Тронулся с места, еду. Как белый человек!

— Ты и в самом деле видишь меня, Нея?

— Вижу во всех видах, не только через глазок терминала, но и через спутниковый «глаз». Так что не потеряешься.

— А если остановит полиция?

— Машина абсолютно чиста и приобретена на твое имя, на ее счете есть достаточная сумма, чтобы оплатить платные дороги, в бардачке лежат права, оформленные на тебя. Но вообще полиции попадаться не рекомендую, вид у тебя некачественный, счет в банке отсутствует, кредитная история тоже. Если они начнут тебя проверять, то можешь быстро увязнуть.

Трасса встала на едва заметные опоры, взмыла в воздух и влилась в скайвей. Навигационная система показывала маршрут, борт-компьютер не дал бы врезаться во что-нибудь и расплющиться обо что-нибудь, если бы я даже бросил руль. Но скайвей проходил на высоте около полукилометра — ты как будто летишь на самолете, и жизнь вокруг прекрасна.

Солнце раздувает своим светоносным дыханием розовые нимбы на верхушках городских башен. Справа видны каменные волны Урала, растительность на склонах была уничтожена техноплесенью еще во время войны, чтобы красные партизаны не смогли спрятаться, но для хорошего настроения там все раскрашено исполинскими графитти. Слева — серая поверхность бывшей тундры. И на ней все растения, от лишайников до березок, были пожраны плесенью и тем теплом, которое она выделяла при расщеплении биомассы. Однако теперь ее украшают опоры скайвеев, похожие на исполинские елки, и словно катятся по ней огромные хрустальные шары — это приемные станции орбитальной энергетической системы. Сквозь синеву неба просматриваются нижние кольца Космического Змея<прим. цепочка орбитальных поселений, лабораторий, энергетических мощностей, имеющая спиралевидную форму> — словно шестерки. Три шестерки видны особенно отчетливо. Я напрягся и разглядел четвертую.

Залюбовавшись пейзажем, я едва не проскочил съезд, ведущий к офису почтовой службы SDPD. Спуск вниз, кстати, напоминал спуск летательного аппарата по баллистической траектории, во время снижения у меня под ложечкой большая черная дыра нарисовалась. С утра там, под ложечкой, пусто, и когда придется перекусить — неизвестно.

Сам офис, располагающийся на нижнем ярусе эстакады, был полностью роботизированный. Назвал свое имя — получи посылку из дырки в стене, которая только что была абсолютно гладкой. А посылка — просто пластмассовый коробок, довольно легкий, отправленный из перуанского города Икитос…

Отъехав километров тридцать от города к северу, остановился у придорожного кафе, занимавшего боковой выступ на скайвее. Виртуальная рабовладелица Нея уже с час молчала, не давая никаких «цэ-у» и я решил, что она отключилась — залезла в джакузи или вообще дала храпака.

Надавив на боковой пупырышек, я открыл коробку — интересно все-таки, что там. В коробке была бутылочка. В бутылочке жидкость! Копеечная бутылочка, наклейка с надписью на испанском языке. Agua, то есть вода. Что за бред? Зачем ее надо было присылать сюда с другого конца Земли. Этот гей, который выдает себя за принцессу Нею, таким образом наверное развлекается.

Сунув бутылочку в карман, я вышел из машины. Кафе, сделанное как будто из мятой фольги, расположилось возле заправки «Шурал». Над ней висит голографический биллборд с Вики Лу, которая на этот раз рекламировала безопасный секс с использованием интеллектуального презерватива «Лулу». Сейчас все интеллектуальное — унитаз, метла, носовой платок, туалетная бумага… С интересом взглянув на Вики Лу — качественная все-таки у нас президентша, о контроле над рождаемостью заботится — я пошел в кафе.

— Что будете? — спросил человек за стойкой.

— Яичницу.

— Не готовим.

А бутерброды у них дороже спиртного. С этим я не могу смириться.

— Водки пятьдесят грамм.

— Не держим.

Ну-да, внутри стилизовано под салун, ряды бутылок с виски и джином, водка не в здешнем формате. Посетители тоже ряженые — вышитые джинсовые куртки, остроносые сапоги — играют в карты, курят сигары. У всех в височный разъем вставлен глюкер <прим. наркоинтейрфейс для прямого нейроконнекта через разъем в черепе> — должно быть они видят сейчас за окном солнечный аризонский пейзаж.

— Виски на два пальца. И более ничего.

— Какого виски?

— Этого… недорогого.

— Хорошо, пусть будет недорогого на два пальца, — голос бармена умело показал презрение к столь скромному заказу.

Я взял стакан и уселся в углу, где лошадка-биомех (которая оживет и начнет жевать сено, когда опустишь монетку) скрывала меня от лазерных взглядов завсегдатаев салуна.

Вынул перуанскую бутылочку из кармана, отвинтил крышечку и хотел было добавить воды в стакан с виски — если честно, в отличие от водки я неразбавленный виски не пью, слишком он чужд моему организму. И вдруг у меня в голове как разряд — мысль ужасная. Этот гей, который принцессу Нею изображает, не развлекается. Вернее развлекается не столь невинно, как мне хотелось бы. В бутылке ж отрава какая-нибудь. Или жидкая взрывчатка, необнаружимая детекторами. Сейчас выйдет гей со мной на связь и предложит кого-нибудь травануть или взорвать. Иначе, де, сдаст меня в полицию… А вот тебе, не боюсь. Я сам это выпью! Ты сейчас увидишь, супостат, как умирает русский сержант.

В голове словно царь-колокол стучит. Разбавляю на два пальца. Пью. Ничего так напиток. Хотя не фонтан, однако посторонние вкусы-запахи не ощущаются.

Когда хотел второй раз отхлебнуть — то уже не смог. В стакане образовалась какая-то гадость. На дне будто хлопья осели. Я сперва подумал, что это у меня в глазах пятна, бывает же такое, а потом схватился за живот — там, в кишках, такие же хлопья, должно быть, появились. Сейчас отрава подействует или взрыв в кишках произойдет. И тут я перестал бояться, потому что начался настоящий цирк. Вся внутренность стакана затянулась сеточкой, она стала густеть-густеть и через двадцать секунд за стеклом не осталось ничего кроме… снега. Я осторожно потрогал стакан пальцем — был он прехолодный, как из холодильника.