Прививка совести - Павел Кучер

Пронзительно заливается мобильник. Как он не к месту! Ага. Незнакомый длинный номер… Слушаю! Твердый и одновременно вкрадчивый голос… Григорий Иванович? Вы можете говорить? Да, разумеется… А с кем имею честь? Это не важно, ну, вы меня понимаете… Скажите, эти, у вас? Да, мы тут все сидим, чай пьем… Напряженная пауза. То есть, вы свободны и можете в любой момент выйти с участка? Конечно! Без всякого принуждения? Разумеется. Что вас вообще интересует и кто вы такой? Это совсем неважно. Лучше скажите, они что, действительно гости из будущего? Ну, я бы так не сказал. Скорее из параллельного мира, состоящего с нашим в контакте. Говорят — потомки экспедиции в прошлое, из 2008 года в 1628 год. Там у них, в отрыве от базы, прошло больше ста лет, теперь связь удалось возобновить. И вы знаете, я им верю…

В наушнике — изменение тона шумов. Отключился, конспиратор хренов… Узнаю родную «контору»… Григорий Иванович, это очень важно, мы тут из независимого источника получили информацию, про их общественный строй, пауза… вы понимаете, о чем я? Да, конечно, что тут не понимать! Это — тоже правда? Разумеется, правда! Разговор начинает странно меня раздражать… У них там, и Советский Союз, и полный коммунизм. Вы это хотели знать? Повторяю вам, по буквам, у меня в гостях сейчас двое комсомольцев из параллельного мира, где на территории России восстановлена и действует советская власть. Хотя вокруг — обычный XVIII век. Поднимаю глаза на троицу. Они внимательно слушают разговор. Владимир почему-то отрицательно качает головой и показывает себе на грудь. Ага, наконец-то дошло! Вот в чем неправильность их советского герба на майке — на глобусе, клейменом серпом и молотом, нет знакомого контура страны… Это что-то значит? Владимир кивает. Он понял, что я понял, что он меня понимает… Словно родной сын…

Григорий Иванович, Григорий Иванович, — беспокоится вкрадчивый голос в трубке, — что случилось, почему вы замолчали? Да вот, тут меня поправляют — у них там советская власть по всему земному шару… Так сказать — «Россия от полюса до полюса». И-ик… В трубке подавились… Владимир отрицательно вертит головой. Зажимаю микрофон (если им можно глушить переговоры, чем я хуже?). Не верно выразил мысль? Владимир чеканит — Мы не комсомольцы, это уже устаревший термин, мы — коммунары! Так и повторите.

Григорий Иванович, вкрадчивый голос повышает тон, вы учитываете, что это совершенно секретная информация? Какая именно? Поздно… Разговор прервался мгновенно. Или прервали… На экране телефона мигает символ поиска сети… Показываю телефон Витьке. Он достает свой и поворачивает ко мне. Там то же самое. Обрубили сотовую связь? Во избежание утечки сведений? Наверное, не только нам, но по всему району… Та-ак, каждая «сота» уверенно накрывает зону в радиусе нескольких километров, а если не очень уверенно — берет километров за двадцать… Весь город сейчас остался без «мобильников»? Офигеть… Или только мы? Ха! Сейчас проверим. В ящике стола, с прошлого года, валяется древний «Сименс», с севшим аккумулятором. Забыл знакомый электрик. За ненадобностью. У него таких монстров было штуки четыре… Все старые и все разной степени неисправности. К этому конкретному, кажется, уже и аккумуляторов нет в продаже, только от зарядного устройства работает. Потому я его и зажал, в качестве резервного аппарата, о котором никому ничего не известно. Рублей сорок на счете там ещё есть. Ага, включаем… И тоже нет сети! Значится, на всякий случай, во всем районе установлена полная информационная блокада… Интересно!

Гости смотрят на нашу возню совершенно спокойно. Они что, не понимают значения происходящего? Владимир сидит в странной позе. Левая рука на колене, правая, поверх запястья левой, накрывает наручный прибор. Большой и указательный пальцы — сжимают какой-то рычажок и мелко подрагивают, а остальными он что-то ловко подкручивает. Тонкий провод тянется из ворота майки в ушную раковину. Сочувственно интересуется — Уже, всё отрубили? Улыбка до ушей. А и пусть, даже хорошо, это признак, что переживают! Бич закрытых сетей! Обращаясь к Вике, поясняет — Вот поэтому, первопопаданцы, ещё в прошлом веке, и ввели у нас открытую систему связи «Сто-Шестнадцать». Они всё знали! Опыт локальных войн, на рубеже третьего тысячелетия, показал, что сложные цифровые системы коммуникации либо ненадежны, либо могут быть легко взяты под контроль… тем более — из импортных деталей. И, в пространство — Думаю, раз наше местонахождение известно, сюда пошлют парламентера. Вика, обращаясь к нам обоим, снисходительно — Григорий Иванович, может быть, вы с Витей всё же уйдете? Прошу! Имеете право. Тут становится жарко!

Это они серьезно? Да я их старше в два с половиной раза… почти в три! Как они смеют так со мной разговаривать? У Витьки на физиономии выражение детской обиды… Я не Витя, я Виктор! А почему мы должны уходить? Между прочим, дача принадлежит не вам. Поворачивается ко мне с надеждой, Григорий Иванович, вы же сам тут остаетесь? Ответить ему я не успеваю. Снова оживает мобильный телефон. Тот же вкрадчивый голос, как ни в чем ни бывало, осведомляется — Вы меня слышите? Передайте вашим гостям, что все окрестности дачи уже оцеплены батальоном ОМОНа. Уйти отсюда — невозможно. В случае боя или бегства, бойцам приказано стрелять на поражение… Всё гражданское население из зоны эвакуировано. Мы требуем немедленно отпустить заложников… Сейчас, выезжает наш представитель для переговоров… По мере произнесения монолога голос набирает твердость. Через несколько минут у вас будет наш человек. Он без оружия. Передайте… этим… пусть они его выслушают… Щелк! На экране снова «Поиск сети». Вот так.

Поворачиваюсь к ребятам. В глазах понимание. Молча им киваю — Да, всё так как вы предполагали. Добавляю голосом — Я с вами! Хочу, хе-хе, досмотреть это кино до конца! И вообще, самовар остыл… А у меня ещё печенье… Теперь вижу удивление, искреннее. Вика. Но… вам же сейчас сказали, что переговоры начнутся через несколько минут. А самовар долго греть надо! Я время засекала… Опять они слышали весь разговор. Как объяснить? Ребята, со мной говорил профессиональный лгун. Он так сказал, что бы вы ждали и нервничали. Реально кто-то появится, хорошо, если через час. Привыкайте к этим штучкам! Эх, не были вы в ФСБ «на собеседования», не знакомы с тамошними повадками. Ну, ничего, скоро узнаете.

Вика нервно дергает щекой. Странное у неё лицо. Симпатичное, но малоподвижное. Кожа так сильно натянута, как после пластической операции… Вот и сейчас, ну совершенно взрослое выражение, матерой тридцатилетней тетки. Эдак снисходительно соглашается — Наши лгуны не хуже ваших! Хотите, историю расскажу? Не надо мне историй про лгунов. Лучше объясните, что за система связи «Сто-шестнадцать»? Ни разу не слышал… Хотя в молодости с радио и вообще электроникой много дел имел.

Владимир широко улыбается. Это просто, вы сразу поймете. Смотрите! Стягивает со своей левой руки агрегат, похожий на гибрид компаса и наручных часов с рулеткой. Универсальный личный коммуникатор. Время, связь, ориентирование на местности. Стандартный прибор, для обязательного ношения. У нас таких всего два: коммуникатор — с четырех лет, а пистолет — с четырнадцати. Привыкаешь, как собственной части тела. Там радиопередатчик, на трех транзисторах, совмещенный с детекторным приемником и 3–4 шкалы фиксированной настройки радио каналов. На катушке провод наушника и другой — с антенной. Когда надо, его пропускают через рукав. Микрофон к наушнику подключают отдельно. Но, это редко. И в основном — дети. Взрослые — обычно общаются морзянкой. В режиме постоянного приема телефон — в ухе, а приемник — постоянно настроен на 16 канал вещания. Чаще — сеансы связи оговаривают заранее и подключаются только на это время. Если — улыбается — не на боевой операции… Тогда, мы с этим делом в ухе даже спим.

У первопопаданцев, сто лет назад, тоже были эти ваши мо-биль-ни-ки. И совсем немного армейских радиостанций. А связь была нужна постоянно и всем. Вот и придумали. В любом месте, в любое время, по 16-му каналу можно голосом или морзянкой вызвать дежурного оператора и попросить помощи — сообщить свободный канал. В больших городах запрос делают автоматически, телеграфным кодом. Как бы автонабор номера в ваших телефонах. И говори с кем надо! Или слушай… А если никого рядом нет — договариваемся между собой по тому же 16-му каналу и сразу переключаемся. Или — одного назначаем дежурным, а он для всех организует эфир. Первые сто каналов — телефонные, с полосой 12 килогерц, а остальные десять тысяч — телеграфные. Морзянкой, на частоте 400–500 герц, с полосой около килогерца. Если очень надо, можно ещё изменить частоту, что бы на слух различать своего абонента, среди чужих передач… Ну, а уж SMS-ки, через дежурного оператора передавать — это святое. Как адресат вышел в эфир — он ему их вывалит… Удобно!

Открытый принцип формирования радио сети неограниченной емкости. Каждый может, без малейших трудностей, войти в любую местную сеть, связаться с удаленным абонентом, получить справку или позвать на помощь. У вас, снисходительная улыбочка (раздражает, однако), до сих пор сохранились рудименты этой системы, в виде сообщества коротковолновиков. А у нас — она стала основной. В силу дешевизны передачи и получения информации без проводов… и в силу поголовного знания основ радиодела. Вы, эту тенденцию в 50-х годах ХХ века задавили. После смерти Сталина, когда в СССР начали сознательный демонтаж основ солидарного общества. Пожимает плечами. Нам, так на лекциях рассказывали. А могло сложиться и иначе…