Возведение (СИ) - Гуринов Александр

— Всё, что пожелаете, Господин, — сказал он, быстро склонив голову.

— Ты жаждешь мести. Твоих близких убили, опорочили, надругались, опозорив весь твой род и лично тебя в глазах всего народа государства, из тех, кто хоть что-то понимает в политике, в котором ты жил и которому служил все годы своей жизни. Даже король, который, как ты надеялся, поможет тебе восстановить справедливость, лишь усугубил ситуацию… — говорил я, припоминая данные участки его жизни.

— Я… всё ещё помню обо всем этом, Господин — не настолько плоха моя память, чтобы забыть подобное. Но к чему вы припоминаете мне… все это? — с заметным оттенком эмоциональной боли, различимой, даже без развитой до чудовищных значений эмпатии, спросил он, глубоко вздохнув.

— Мне интересно, насколько твои воля и разум зациклены на этом? Какие именно чувства ты испытываешь? — спросил я. — И нет, это ещё не вопрос, который я хочу тебе задать.

— Вы ведь и так считывали мою память… а значит и ответ знаете.

— Я знаю лишь твою цель, но не чувства, что двигают тебя и служат топливом твоей решимости, — сказал я, говоря правду, ведь при считывания памяти не применял эмпатии, так как не люблю ставить себя на место того, чьи воспоминания я считываю и буквально переживать весь жизненный опыт, что пережил другой разумный, со всеми счастливыми и негативными ощущениями. — Просто боль, что гложет твоё сердце, заставляя чувствовать по вечерам отчаяние и чувство собственной ничтожности? Или пылающая ярость, что затмевает твой взор и заставляет тебя идти на любую возможность ради того, чтобы направить ярость на врага, что вызвал эту ярость? Или, быть может, выжигающее пламя ненависти и мести жжёт тебя изнутри, заставляя искать пути к тому, чтобы однажды кровью убитых тобой виновников возжигания этой мстительной силы погасить сие пламя?

— Это… это вопрос, над которым я никогда не задумывался, Господин… — слегка притихшим голосом сказал он, — Простите меня, однако… боюсь… сейчас я не смогу дать ответ на этот вопрос.

— Ничего, — сказал я, пожав плечами и направившись к лестнице, по которой спустился на землю с искусственно созданного подиума и наблюдая всеми системами, как Урел движется за мной. — Времени у тебя ещё много. Сегодня вечером, я хочу получить от тебя ответ, Урел. Это важно.

— Позвольте узнать, в чём заключается важность этого знания? — спросил он.

— От того, какое чувство движет тобой, зависит то, как будет протекать наш путь. — Ответил я, небольшим пасом руки заставляя массы земли впереди нас с деревьями, что растут в ней и с корнями под землёй немного сдвинуться в стороны, образуя перед нами прямую тропу на сотни метров вперёд, почти вплотную до тракта, что ведёт к одним из главных врат города Крагос. — Зачастую, я люблю решать проблемы и задачи простым путём, если только не стоит каких-то особых условий или я не теряю от этого какую-то выгоду. Однако, зачастую, простое решение, не значит лучшее. В своём мире я долгие годы работал в целой команде прекрасных людей, наши командные усилия позволили мне стать тем кто я есть и я, как никто другой, понимаю ценность совокупной работы группы людей. Ты хочешь служить мне? Хорошо. Я уже знаю, что ты честен в своих намерениях. Мне же остаётся исполнить только свою часть нашей необычной сделки. И чем лучше я выполню сделку, тем больше смогу полагаться на тебя в будущем, Урел. Например… мне не сложно уже завтра-послезавтра отправиться с тобой во владения Графа Фирона, и всё его поместье, со всеми слугами, преданной охраной, гвардией, родственниками и вообще, едва ли не со всем их родом, что сейчас как раз обитает там ввиду вновь начавшейся войны, просто… сжать!

С последним моим словом я сжал выставленную вперёд, ладонью вверх, руку, в кулак, а десяток кубометров земли в стороне от нас за мгновения сжались в каменную сферу всего сантиметров в тридцать диаметра, с идеально гладким и краями.

— Но что делать, если ты страстно жаждешь лично умертвить каждого, кто виновен в произошедшем? — спросил я. — Выходит, что я навсегда лишу тебя возможности совершить желанную тобой месть. Можно ли тогда говорить о твоей искренней службе мне? Ведь, даже не осознавая этого, ты будешь таить внутри себя обиду и злость на маня за то, что я сделал и будешь искать малейшей повод, чтобы сделать этот повод точкой концентрации ненависти ко мне. Оно мне нужно? — поднял я бровь, вновь взглянув на неё, — Нет. Потому, мне и важно знать, что именно толкает тебя к твоей цели? Что заставило тебя более двух лет выживать в проклятом месте и верить всей душой в то, что бред какой-то старухи окажется реальным пророчеством? Понимание — ключ ко всему. Как к контролю природных явлений, так и к сердцам людей.

— Я… — всё так же задумчивый Урел на секунду задумался над ответом, — Я не ожидал такого… решения от вас, Господин. Это очень великодушно с вашей стороны. Я обязательно дам вас ответ уже сегодня вечером, как только мы найдём хорошее место для вашего ночлег!

— Не принимай поспешных решений, Урел. — Сказал я, вновь применяя навык Расположения на спутнике, когда сейчас он чрезвычайно восприимчив к его воздействию, и продолжая путь к теракту. — Хорошо обдумай всё, чтобы не сожалеть в будущем.

Никто из нас более не сказал ни слова, а уже через двадцать минут неспешного пути, мы вышли из под деревьев на основной торговый тракт.

Даже не смотря на постоянную вражду между королевствами на протяжении последних, практически, двух десятилетий, торговле это практически не мешало. Во многих случаях в местных странах, торговцы независимы и не выступают, как представители того или иного государства, если только это не касается подгорников или торгового флота Архипелага. Их торговцы всегда торгуют именно от лица государства и никак иначе, а вот среди государств людей очень распространена нейтральная, независимая торговля, когда торговля товарами и денежный оборот полностью зависит от торговцев и никак не связан с государством. Не самая лучшая политика, на мой взгляд, ведь товарооборот и, соответственно, оборот денежных масс в экономике государств куда как меньше, чем в выше названных странах, где имеется полноценный государственный импорт и экспорт товара в огромных объёмах, по меркам развития этого мира, с соответствующий оборотом капитала.

Вот и тут, торговый тракт соединял два пограничных города враждующих, на данный момент, стран, но воск ни того, ни другого государства тут не видно. И, пусть сам Урел этой информации не предоставил из своей памяти, и так можно догадаться, что обеим странам просто не выгодно боевое столкновение на тракте, ведь это приведёт к прекращению торговли, уходу торговцев в другие местах, вывод капитала из той точки, возможно, вообще в другие страны, что нанесёт сильный удар по экономике обеих сторон, что может привести, в свою очередь, уже к началу глобального экономического кризиса внутри обеих стран, ведь, вся ирония ситуации с войной заключается в том, что эти враги являются, вместе с тем, важнейшим торговыми партнёрами друг друга, пусть и не зависит это напрямую от государственных властей, но разрушить этот порядок не стремятся ни те, ни другие.

— Забавная ситуация, — сказал я, пока эти мысли стремительно протекали в моей голове, отмечая на дороге относительно свежие следы проходившего тут не так давно большого скопления телег, запряжённых неким животным, скорее всего лошадью, так как, по воспоминаниям Урела, здесь, как и на Земле, это один из самых популярных видов животин для работы, в том числе, для перевозок.

Ничего не говоря, мы направились по теракту в сторону города, в то время, как чёрная броня, наконец, сошла с меня, скрываясь в Анклаве, оставляя меня в той одежде, в которой я был до того, как вступил в бой с Демонами в своём мире. Джинсы на ногах, на ступнях простые высокие синие кеды, футболка и водолазка с высоким, завернутым воротником чёрного цвета, а поверх всего этого — белый лабораторный халат, что стал едва ли не неотъемлемой частью меня за многие годы жизни и работы в лаборатории и высокотехнологичной мастерской.