Юмор императоров российских от Петра Великого до Николая Второго - Арсений Александрович Замостьянов

— Дам пятьсот, — крикнул Меншиков.

— Восемьсот, — крикнул Головин.

— Тысячу, — возразил Апраксин.

— Две, — перебивал неугомонный богач Меншиков.

— Две тысячи! — кричал предприимчивый остряк Балакирев, присутствовавший на том аукционе.

— Три тысячи! — закричал дородный Крюков, подрядчик, прорывавший канал в Санкт-Петербурге. Государь дал знак об окончании аукциона. Картина осталась за Крюковым. Государь подошел к нему, поцеловал его в лоб и сказал ему, что канал, прорываемый им в Петербурге, будет называться его именем.

О справедливости Петра нам поведали в таких тонах. Как-то в Архангельске Пётр увидел на реке Двине огромное количество различных судов и поинтересовался, что это за лодки и откуда они? Ему ответили, что называются они барки и на них холмогорские мужики привозят в город различные товары на продажу. Царю стало интересно и он пожелал лично поговорить с мужиками. Пётр пошёл по судам и увидел, что большая их часть была нагружена глиняными горшками и прочей посудой.

Пётр Алексеевич долго ходил по лодкам, переходя с барки на барку по узким доскам, положенным над товаром. Он внимательно всё осматривал и подробно расспрашивал крестьян. На одном из судов под царём проломилась доска, и он упал прямо на горшки. Сам Пётр не пострадал, но гончару был причинён изрядный урон. Хозяин разбитого товара почесал в затылке, печально взглянул на царя и грустно произнёс: — Не много же, батюшка, я теперь привезу домой денег с рынка!..

Пётр поинтересовался: — А сколько ты надеялся привезти денег домой?

Горшечник, недолго думая, произвёл расчёт: — Если бы посчастливилось, то привёз бы алтын сорок, а может и больше…

Алтын равнялся трём копейкам. Таким образом, предполагаемая выручка гончара составила бы один рубль двадцать копеек. И это — при условии удачной торговли.

Пётр вынул из кармана червонец и отдал его мужику со словами: — Вот деньги, которые ты надеялся выручить. Насколько они тебе милы, настолько и мне приятно знать, что ты не будешь на меня обижаться.

Интересный анекдот связан с британским путешествием Петра. Будучи в Лондоне, русский царь присутствовал на бое английских боксеров, или кулачных бойцов. Один из таких бойцов пользовался особой известностью: про него говорили, будто он непобедим. С поразительной ловкостью и силой поражал этот атлет своих противников в грудь лбом. Русский царь, как-то рассказывая об этом, спросил сопровождавших его гренадеров:

— А что, ребята, не найдется ли между вами такого, кто мог бы помериться удальством и силой с англичанином?

— Отчего бы не помериться, Ваше Величество, — ответил один из гренадеров, — можно помериться, надо только хоть разок взглянуть, как они на кулачках бьются.

Из толпы гренадер вышел плотный и крепкий солдат, сам нередко дравшийся в Москве. Царь оглядел его и дал согласие на поединок.

Гренадер долго присматривался к приемам боксеров и наконец объявил, что готов.

— Такого задам ему перцу, что ужо больше с русскими не пожелает, — весело сказал он государю.

— Полно, так ли? — улыбнулся царь. — Смотри, я намерен держать заклад, не постыди нас.

— Держи смело заклад, государь, — воскликнул гренадер, — я не только этого удальца, а и всех его товарищей с ним вместе размечу одним кулаком! Мне не раз доводилось за Сухаревой башней одному хаживать на целую стену. Я зубы с челюстями да ребра все этому англичанину высажу. Спустя несколько дней, на большом обеде у одного герцога, зашел разговор о боксе, и Петр Великий заметил, что у него в свите есть удалой боец. Лорды тотчас же предложили устроить состязание на пари.

— А как велик заклад? — спросил государь.

— Пятьсот фунтов стерлингов.

— Пятьсот… Хорошо, согласен. Но знайте, господа, мой боец лбом не бьет, а обороняется только кулаком, — сказал государь.

Для боя выбрали площадку в саду герцога Камертена. Государь со свитой и многочисленная знатная английская публика прибыли в назначенный день и час. Оба бойца ожидали их, стоя поодаль друг от друга. Англичанин был гораздо выше русского, и его мощный вид невольно посеял во всех зретелях уверенность, что он непременно останется победителем, сразит дерзкого варвара, который осмелился вступить с ним в бой.

По сигналу бой начался.

Боксер понемногу стал вызывать своего противника, но тот, поджав руки и зорко следя за его эволюциями, ожидал нападения, не трогаясь с места. Англичанин, выбрав удобную минуту, нагнул голову и бросился, как бык, на гренадера. Все затаили дыхание… как вдруг наш русак, допустив его только на один шаг к себе, отскочил в сторону и ударил его со всего маху богатырской руки по становой жиле в шею, так метко и быстро, что боксер упал и растянулся.

— Браво, браво! — раздалось отовсюду.

Царю тотчас же поднесли его выигрыш и удивились ловкости и силе его гренадера.

— Русский кулак стоит английского лба, — смеясь, сказал Петр, — я боюсь, однако, как бы ваш молодец не остался без шеи навсегда.

Правда ли это или фантазия, но находчивость Петра в этом сюжете выразилась сполна. Как и его вера в силу русских богатырей.

Важный сюжет для петровского мифа — его общение с оружейником Никитой Демидовым — Демидычем. Проезжая через Тулу в