Мужчина ее мечты - Ким Лоренс

Ему не пришлось бы признавать эту свою слабость, если бы рыжая красавица просто уехала; но она была здесь, и недостаточно было притворяться, что проблемы нет. Нужно было решительно разобраться с ней.

Анжела доверила мисс Хендерсон свою дочь, но Чезаре давал ей две недели; потом она оступится, и он будет к этому готов.

Анна набрала воздуха в грудь и выступила навстречу Чезаре.

– Извините, если я не должна здесь быть, но, кажется, я не туда свернула после третьей лестницы. – Она нервно засмеялась, но в ответ получила только ледяное молчание.

Чезаре вздрогнул, когда женщина, которую он мысленно проклинал, вышла из тени. Ее лицо было бледным овалом на фоне камня; волосы, которые вчера его невольно заворожили, были распущены и растрепаны, падая богатыми густыми волнами на узкую спину. Она сменила профессиональный костюм на потертые джинсы, облегающие ее женственные контуры. Синий топ в полоску, заправленный под ремень, подчеркивал кобальтовые глаза. В них читались настороженность и упрямство.

Новая вспышка жара охватила низ его живота, и он ощутил новую волну сочувствия к своему другу, который не мог устоять перед ее роскошными губами. К сочувствию примешивалось ощущение, в котором он угадал зависть.

Анна приписывала охватившее ее головокружение, заставившее ее схватиться за перила, усталости от беготни по лестницам. Объективно она понимала, что Чезаре Уркварт нередко кружил женщинам голову, но единственной ее реакицей было усилившееся упрямство и приступ заикания, которое она, казалось бы, подавила много лет назад. Она облизнула губы и постаралась не выглядеть как человек, который усугубляет нарушение границ чужой территории подслушиванием.

– Я не знаю, куда мне идти.

«В мою постель». Он едва не озвучил эту невольную мысль. И рассердился на себя за эту слабость.

– Где вы хотите оказаться? – резко спросил он.

«Где угодно, лишь бы не здесь», – подумала она, гадая, как позволила уговорить себя на эту работу. Лучше бы она была дома и искала новое рабочее место. А не оставалась под одной крышей с мужчиной, которого терпеть не может! И который ее в то же время так привлекает.

Анна понимала, что нужно взять себя в руки. Нельзя просто поджимать хвост – именно этого Чезаре и хочет. А чего хочет она? Помочь Анжеле – почему мать-одиночка должна страдать из-за своего мерзкого братца? Анна выполнит свою работу, любой ценой, и тогда даже Чезаре придется признать, что он ее недооценил.

Внезапно в ее фантазию вторглась реальность. В другой вселенной Чезаре Уркварт мог бы испытать сожаление и вину от осознания, что из-за его каприза школа потеряла превосходного учителя. Но в реальности он никогда не признает, что не прав, даже под угрозой смерти.

– Я пыталась найти дверь, через которую вошла.

– Уже уходите? – Он выгнул одну бровь, а взгляд оставался темным и враждебным.

– Если я за что-то берусь, то довожу до конца, – парировала Анна.

– Как мило, – с гримасой раздражения отозвался Чезаре. – Если, конечно, вы не взялись за мужа другой женщины. Полагаю, на эту работу вы согласились из мелочной мстительности.

– Нет, это не главная причина; но большой плюс, – признала она и с удовольствием посмотрела, как он стискивает зубы. – Мне жаль вас огорчать, но не все в мире касается вас.

Она прикусила язык, пожалев о своих словах: не потому, что в его глазах мелькнули изумление и гнев, но потому, что не стоило лишний раз его сердить, пока она живет в замке.

– Я согласилась на эту работу, потому что… – Хороший вопрос. Почему? – Не могла же я упустить такой шанс каждый день вас видеть и беседовать.

Слова напомнили ей о том, как Рози, через много месяцев после окончания своего романа, описывала физическую жажду услышать голос возлюбленного, взглянуть на него – даже после всего, что он с ней сделал. Ассоциация была неприятной, и Анна едва не запаниковала, но вовремя сделала глубокий вдох. Она не станет тосковать по мужчинам, и точно не по этому! В нем все было ей ненавистно. Именно от таких она пообещала себе держаться подальше.

– Ну что ж, у вас будет много возможностей на меня посмотреть. – Чезаре отлепился от стены, на которую опирался широким плечом. Он видел, как по лицу Анны мелькнула паника. Для опытной лгуньи она удивительно плохо умела скрывать чувства.

Анна не знала, что это – обещание или угроза. И не хотела знать.

– Я… мне казалось, что вы много путешествуете.

– Я сам себе начальник, – сардонически заметил он.

– Везет вам. Я бы согласилась просто на постоянную работу, – огрызнулась Анна, спасаясь обидой.

– Я должен винить себя за то, что вам негде работать? Увольняться, не найдя новое место, могут только очень уверенные в себе люди. А может, – неприятным тоном предположил он, – вы спрыгнули раньше, чем вас столкнут?

– Я уверена, что хорошо делаю свою работу, – ответила она со спокойным достоинством, заставившим его нахмуриться. – Но если бы вы потрудились прочитать мое резюме, то узнали бы, что городская школа, где я работала, закрылась. – Только поэтому и еще благодаря поддержке друзей и коллег Анна решила попробовать силы в роли директрисы. Она была довольна своей предыдущей работой, и обязанности заместителя директора оставляли ей достаточно возможностей для того, чтобы проводить время с детьми.

Чезаре не сразу посмотрел ей в глаза. Он уже знал о ней все, что нужно, не читая резюме.

– Неужели рабочих мест настолько не хватает, что вам пришлось переезжать на другой конец страны?

– По-вашему, заявления подают только неудачники? – огрызнулась она.

– По-моему, такая женщина, как вы, заскучает через десять минут, а дети заслуживают стабильности, – Чезаре осекся, понимая, что со стороны может показаться, будто он считает нужным защищать свою позицию.

Анна вздернула подбородок.

– Мистер Уркварт, вы ничего не знаете о таких женщинах, как я.

Чезаре цинично фыркнул. Анна всплеснула руками, не в силах сдержать раздражение.

– Все, что я говорю, не имеет значения, да? Вы никогда не будете ко мне справедливы, потому что все уже решили.

Возмущенный обвинением и игнорируя внутренний голос, который подсказывал, что в этой ситуации хваленая объективность его покинула, Чезаре холодно ответил:

– Мои чувства не играют в этой ситуации никакой роли.

– Везет вам, – насмешливо и неверяще парировала Анна.

– Моя сестра сама принимает решения.

Анна скрестила руки на груди; она жалела, что на ней такой тонкий топик, не позволяющий скрыть физическую реакцию на его животный магнетизм, скрывающийся за его насмешливым безразличием. Как можно ненавидеть мужчину и в то же время оказываться беспомощной жертвой его звериной сексуальности?