Влюбиться в Париже - Лия Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не успела проговорить, как Дима ее перебил:
– Мишель, я очень был занят и буквально сегодня думал тебя набрать! Как ты? Как твои дела? Когда увидимся?
У Мишель от таких слов словно бабочки в животе залетали, она была готова сказать: «Да хоть прям сейчас!», – но она понимала, то, как он с ней поступил – низко!
– Никогда, – спокойно и холодным голосом на удивление всех присутствующих ответила Мишель. – Нет никакого смысла. Я рада, что ты жив, здоров, слава Богам! Мне только это и надо было узнать. Всего тебе хорошего.
И Мишель нажала кнопку – завершить вызов.
На кухне воцарилась мертвая тишина, Сандра с Нелли молча переглядывались, пока Мишель смотрела на погаснувший монитор.
– Я правильно сделала? – спросила Мишель подруг.
Сандра завизжала и подбежала ее обнимать и расцеловывать:
– Мишель, да ты звезда! Блин, я думала ты, как тряпка, но ты… Мишель, ты супер!
Мишель улыбалась, а потом сказала:
– Вы знаете, с души как-будто камень упал… Какая я была дура! Во мне чувство злости и обиды, как он мог, я его реально считала за нормального мужика, а он оказался трусом… Надо было давно так сделать и не рвать себе сердце… Хотя оно еще болит…
– Мишель, – начала разговор Нелли, – он еще позвонит, ты его так сейчас опустила, для него ты была пойманной добычей, которая сама кидалась к нему в руки, даже когда ему и не нужна была, а сейчас ты возродила интерес к себе.
– Думаешь? Я бы на его месте больше бы не звонила, так было бы лучше для нас обоих. Я, да, я могу сорваться и побежать к нему, но самое страшное то, что когда я буду понимать, какую ошибку совершила, то…
– Что, то? – одновременно спросили девочки.
– Ничего хорошего не будет… – спокойно ответила Мишель.
Девочки сидели на кухни, разговаривали и пили чай. В атмосфере появилась даже веселая нотка, что не могло их не радовать.
– А что ты сделаешь, если он все-таки позвонит?
– Ну, если честно я не буду брать трубку, как и он. И давайте закроем эту тему.
Все понимали, как бы сейчас себя ни повела Мишель и, что бы сейчас она ни говорила, ей все равно больно и обидно. Ей неприятно, любимый мужчина унизил ее, оскорбил ее чувства. Она знает, что он и не собирался ей звонить, а ляпнул, чтобы вытащить себя же из этой неловкой ситуации. Но, что еще Мишель поняла, что ее первая любовь стала и последней.
Когда все девочки разошлись, она села перед окном и смотрела на небо. И словно, давая присягу, сказала: «Клянусь, я никогда не позволю причинить себе боль. Клянусь, я никогда не позволю себе влюбиться. Клянусь, я не позволю больше себя унижать. Клянусь, я не позволю больше собой пользоваться…»
И чем больше клялась себе Мишель, тем больше слез наворачивались на ее глазах, тем больше рос комок в горле и тем больше лезли в голову воспоминания первой встречи с Димой и все прекрасно проведенные свидания.
Она села на корточки на пол и словно дитя разрыдалась во весь голос.
Какой бы сильной и гордой она себя ни показала, внутри она была хрупкой и слабой девушкой, которая хотела, чтоб в ее жизни было все как в сказке.
И как вы думаете, что происходит с 17 летней девушкой, которая все это время носила «розовые очки» и видела только хорошее, которая все унижения умудрялась оправдывать… и ба-бах… с нее словно содрали их.
Она сидела в углу и плакала, плакала, плакала. Боль в ее сердце не успокаивалась и росла все больше и больше. Она не выдержала, взяла телефон и хотела набрать его номер, но вдруг вспомнила клятву и вместо «вызов», нажала «удалить».
Она словно ожидала чудо, а вдруг поможет и боль пройдет… Но, боль не проходила…
Мишель засмеялась, казалось, что у нее начался нервный приступ, и сказала самой себе: «Ну, ты зажгла! А смысл, ты его номер наизусть помнишь! Ведь ты столько раз его набирала!».
Мишель встала, подошла к письменному столу, взяла чистую тетрадь и сама неожиданно начала записывать первые строки стихов:
Ночь стучит звездой в окноПлачет небо под лунойБоль терзает душу мнеВру зачем сама себеПолюбила сильно-сильноПризнаться в этом не смоглаСама себя я предалаИ пусть смеется дьявол тихоЧто душу тьме я продалаЗа ту любовь, за страсть и чувстваА что теперь, теперь мне грустноВ душе как-будто стало пустоТеперь сама я не свояЛишь сердце рвет себя на частиЛишь сердце просит об одномТы отпусти его на счастьеТебе самой будет легкоНо слезы льют из глаз у краткойКомок внутри и все не гладкоИ рада бы все позабытьНо тело жаждет отомститьЧто будет дальше, знает БогНет в жизни правды, таков наш рокИ если мне дано судьбойЯ постою за свою больНо, а сейчас пока все тихоИ жизнь не так играет лихоЯ ночью вспомню правилаЧтоб боль меня оставила…
Мишель прочла еще раз свой стих и пошла спать. С завтрашнего дня она решила начать свою жизнь заново.
Глава 15
С того момента прошел месяц. Мишель уже училась в институте, и голова ее была забита приближающейся первой сессией.
Казалось, она смогла пережить эту боль и не вспоминать того, так сильно полюбившегося ей парня.
Ее подруги были уверены, что эта и не любовь была.
Никто не знал, как весь этот месяц Мишель с тетрадкой на коленях писала ему стихи и проливала слезы, как хотела бросить все и поехать к нему домой, увидеть его, хотя бы одним глазком. Мало кто понимал, что за белоснежной улыбкой и беззаботностью была спрятана хрупкая и ранимая душа. Всем казалось, у нее нет проблем, ведь Мишель пообещала самой себе, что никто и никогда не увидит ее слез, она пообещала, что будет сильной, но с наступлением ночи, ее обещания растворялись в воздухе. Она становилась беззащитным ребенком, свернувшись калачиком проливала слезы боли на подушку, проливала и рассказывала ей, как сердце рвется на части.
Такая жизнь стала для Мишель привычной. Она другой себе уже и не представляла.
Куда бы они не ходили с одногруппниками, как бы она не веселилась со своими лучшими подругами, кто бы к ней не подходил знакомиться, она мысленно была с Димой.
«Мне порой кажется, что моя душа осталась там, где ей было хорошо…», – сказала однажды Мишель Сандре.
Время летело быстро, за осенью наступила зима, первый снег падал за окном, утром раздался звонок по телефону. Это была Нелли. Она предложила Мишель съездить на Крестовский остров погулять и посекретничать. Мишель собралась быстро и вот через час девочки гуляли по парку, обсуждали учебы и думали, как они будут праздновать Новый год.
Они веселились, вспоминали смешные моменты в школе, все было так легко и Мишель стала ловить себя на мысли, что жизнь то идет, продолжается и, что все будет хорошо!
Ей нравилось так думать, она улыбалась, она понимала, что тяжесть в сердце потихоньку уходит.
– Знаешь, Нелли, – начала разговор Мишель, – когда нам кажется, что жизнь не имеет никакого смысла, что кроме боли, слез, тяжести на сердце, она нам ничего не дает и тебе словно по волшебству открывается новое видение на жизнь. И ты понимаешь, что это не конец, а только начало, что это тренировка перед чем-то большим, и трудным испытанием и ты понимаешь, что это не самое ужасное, что может быть…
– Боже мой, неужели ты о нем? – удивленно спросила Нелли.
– Все три месяца, а то и больше, я каждую ночь писала ему стихи, каждую ночь рыдала в подушку и ненавидела эту жизнь! Я не понимала, почему, что я сделала, что со мной так обошлись? Мое сердце рвалось на части, я думала, что сойду с ума, каждый раз меня посещали одни и те же мысли: а не пора ли мне на тот свет? Я даже приготовила таблетки и воду, но смелости не хватило…
– Но нам всем казалось, что ты забыла его и… Неужели все это время?… Мишель, прости, я и не подозревала насколько тебе плохо, никто этого не видел, ведь ты всегда улыбалась и…
