Разные человечества - Андрей Буровский

В 1894 году в столице Голландской Индии, Батавии, вышла книга «Обезьяночеловек прямоходящий, человекообразная переходная форма с Явы».

Книга завершалась словами: «Питекантроп прямоходящий есть не что иное, как переходная форма, которая, согласно эволюционному учению, должна была существовать между людьми и антропоидными обезьянами: он – предок человека»!

Одну из первых книг тиража Дюбуа послал Эрнсту Геккелю с надписью: «Изобретателю питекантропа».

Геккель отозвался немедленно! «Найденные господином Дюбуа останки, несомненно, принадлежат вымершей ныне промежуточной группе между человеком и обезьяной. Находка Дюбуа и есть то ”недостающее звено”, которое так долго искали. Для антропологии эта находка означает больше, чем для физики открытие рентгеновских лучей».

Замечу, что Геккель писал о находках, которые пока еще никто не видел. В июне 1895 года Дюбуа приплыл в Европу. Он всем охотно показывал кости, даже делал бронзовые отливки и посылал всем желающим. Мнения специалистов, мягко говоря, разделились. Мэтры пожимали плечами и говорили об «огромных различиях во взглядах»…

В декабре 1895 года в собралась специальная конференция с целью еще раз обсудить привезенные Дюбуа кости.

Опять «огромное различие во взглядах». И опять ученые не увидели в «питекантропе» своего предка.

Президент Берлинского общества антропологии, этнологии и доистории Рудольф Вирхов заявил: «На мой взгляд, это существо было животным, гигантским гиббоном. Бедренная кость никак не связана с черепом».

Легче всего обвинить ученых в консерватизме и в нежелании признать силу эволюционной теории. Но ведь с находкой питекантропа и правда все оказалось очень нечисто.

Во-первых, Дюбуа «слегка» выдал желаемое за действительное: сделал реконструкцию целого животного на основании находки черепной крышки, бедренной кости и зуба. Это очень шаткая реконструкция.

Не случайно же потом Эжен Дюбуа до самой смерти в 1936 году не выступал со своим открытием, не рекламировал его и фактически прятал скелет питекантропа в сейфе музея. В 1897 году он сдал кости в Гарлемский музей, потом в Лейденский, и там кости хранились в двойном сейфе. Дюбуа никому не позволял видеть эти останки. Даже Геккелю он их не показал! «Изобретателю питекантропа»…

Коллеги пытаются надавить на Дюбуа через правительство Нидерландов. Тщетно! Министр просвещения Купер официально заявляет, что Дюбуа сам опубликует находки в течении трех лет. Но Дюбуа ничего не публикует. Никогда. Есть его публикация 1894 года, еще в Батавии, – вот и все, что рассказал о питекантропе сам его открыватель.

«Странности» поведения Дюбуа в зрелые годы обычно объясняют «психотравмой», полученной из-за недоверия коллег. В духе: «после всех унижений и оскорблений он потерял всякий интерес к обезьяночеловеку… Что это – каприз, странность месть за несправедливость? Трудно сказать, но факт остается фактом: даже Эрнст Геккель, духовный отец обезьяночеловека, так никогда и не увидел костей питекантропа, открытие которых так гениально предсказал».[31]

Но ведь поведение Дюбуа можно объяснить не только тяжкими оскорблениями, нанесенными ему ретроградами и поповствующими лжеучеными. Вполне можно предположить по крайней мере еще два объяснения:

1. Дюбуа с самого начала знал, что нашел «что-то не то». Черепная крышка, переходная от обезьяны к человеку, плохо сочеталась с бедренной костью человека. Дюбуа надеялся, что на волне идеологии его «открытие» признают… А вот не получилось.

2. Дюбуа верил, что нашел питекантропа, но реакция ученых показала ему – он поторопился объявлять о великом открытии.

Во-вторых, трудно найти худшее место для поисков древней фауны, чем остров Ява. Геологические отложения в зоне муссонных ливней каждый год легко размываются и переоткладываются во время банджирс – катастрофических разливов рек. Мутная от грунта, грязно-коричневая вода поднимается на 3–4, даже на 5 метров за считанные часы, подмывает берега, изменяет пойму до неузнаваемости. Не случайно памятный знак Дюбуа сделал не на месте находки, а в стороне, на другом берегу реки. Там, где он копал, давно уже нет никаких костеносных слоев – все унесено водами реки (так что второй раз провести раскопки этих слоев невозможно).

Датировки по вулканическому пеплу? Но после извержений вулканов слои пепла толщиной в 3–10 метров пропитываются водой и «плывут». Настоящие сели, только не с камнями и грунтом, как в горах Средней Азии, а с вулканическим пеплом.

Такие холодные сели имеют в яванском языке специальное название: бонжерлахаргингин. Во время таких селей – бонжерлахаргингинов пепел оказывается за десятки километров от того места, где он выпал, смешивается с грунтом или образует особый пласт, поверх которого накапливается грунт.

В общем, любая последовательность напластований, говоря по-научному, стратиграфия, на острове Ява ненадежна.

В-третьих, с питекантропом вместе не нашли никаких каменных орудий. Кости были захоронены рекой вместе с костями других животных.

Сам Дюбуа вроде считал, что нашел человека… Но что интересно: не замученный научной работой, он собственноручно изваял питекантропа, как его понимал. Получилось задумчивое мохнатое существо мужского пола, стоящее сегодня возле Лейденского музея. Сотрудники музея ласково называют его Пит… Почему именно самец? Чистой воды «так увидел художник», потому что пол обладателей черепа и бедренной кости неизвестен.

Как нетрудно понять, изваять-то можно что угодно. А найден-то питекантроп в тех же условиях, что и любые другие животные.

В-четвертых, кости с самого начала вызвали массу сомнений у специалистов. Весьма возможно, Дюбуа и правда нашел кости животных двух разных видов.

Новые «питекантропы»

Евгений Дюбуа может сколько угодно демонстрировать всему миру свое разбитое сердце, но надо же понять, кого он нашел? В 1907–08 годах на Яве работает палеонтологическая экспедиция университета в Эрлангене (Германия)… она вышла в поле под руководством профессора Эмиля Селенка. Но профессор умер перед самым началом экспедиции, и работы провела его вдова, Ленора Маргарита Селенка. Экспедиция была хорошо организованной и не нуждалась в средствах.

Палеонтологи и 75 нанятых ими рабочих жили в палатках на месте раскопок. Экспедиция извлекла и просеяла больше десяти тысяч кубометров грунта с глубины до двенадцати метров от поверхности. Она отправила в Европу 43 ящика с костными останками. Ни костей «питекантропов», ни костей людей не было найдено, но в том же слое экспедиция обнаружила расщепленные кости животных, древесный уголь и фундаменты примитивных очагов.

Выводы простые: люди современного физического типа и Pithecanthropus erectus – современники. Таким образом, полученные данные для поддержки эволюционной интерпретации образцов Дюбуа использовать было невозможно.

Если «питекантроп» и существовал, он вовсе не предок человека, а его современник, и при том – скорее всего, некая дегенеративная разновидность.

Стоит ли удивляться: в СССР каменно умалчивали об экспедиции Селенка, хотя об этой экспедиции, конечно же, во всем мире было широко известно.

Дюбуа все молчал… но когда в 1920 г. профессор Смит сообщил об обнаружении в Австралии ископаемых останков очень древних представителей Homo sapiens, возмущенный Дюбуа не удержался и показал… 2 черепа сапиенсов, которые он нашел к югу от Триниля: там же, где и «питекантропа». Сам Дюбуа считал их очень древними и использовал, чтобы доказать свой приоритет. Когда-то он даже опубликовал эти черепа в колониальном журнале, но о публикации практически забыли.

Эволюционисты загрустили… Ведь получается – великий первооткрыватель и ученик самого Геккеля совершил откровенный подлог: он выложил на стол только произвольно отобранную часть своих находок! Покажи он черепа и кости современных людей, пусть из удаленных от Тринила мест, никому и в голову не пришло бы связывать человеческую бедренную кость и фрагмент обезьяньего черепа! Ведь все знали бы, что в том же слое найдены настоящие человеческие черепа!

Ситуацию немного исправил Густав Генрих Ральф фон Кёнигсвальд (1902–1982). Голландский палеонтолог, геолог и антрополог, он родился и вырос в Берлине, а на пенсии поселился возле Франкфурта на Майне.

В 1931 Кёнигсвальд прибыл на остров Ява в составе научной экспедиции. Он копал не там же, где Дюбуа, и в 1937–1939 году обнаружил кости питекантропов и каменные орудия… Кёнигсвальд сделал вывод, что орудия изготовлял питекантроп. Так ли это, до сих пор не известно.

Сложность в том, что, в отличие от Леноры Маргариты Селенка, Кёнигсвальд жить в палатке не любил. Рабочие искали кости, а он жил далеко, в более комфортных условиях. Время от времени Кёнигсвальд наезжал на место раскопок, а чтобы материально стимулировать рабочих, он платил им 1 цент в день, но по 10 центов за каждый фрагмент кости. Сообразительные малайцы вскоре принесли ему до 50 кусочков, на которые они наломали найденные кости.