Словацкие сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Тут принц бросился перед ней на колени и стал просить, чтобы она простила его, что он ни в чем не виноват. И рассказал, как было дело с письмами. Вернувшись в замок, они тотчас велели позвать того солдата и расспросили его, где он ночевал, когда с письмами ходил. Тут и обнаружилось, что письма подменила мельничиха, Ганечкина мачеха. Король приказал ее казнить, а принц с принцессой живут и нынче, коли не померли.

Народная молва о Яношике

Представь себе обильное лесами и водами пространство, омываемое Римавой, Сланей, Гроном, Горнадом, Попрадом, Вагом, Оравой, Турцем, Нитрой, Кысуцей и граничащее с Моравией, Силезией, польской Галицией, а на юге доходящее до Дуная. Вот там и появился в 1711 году настоящий Яношик.

* * *

Родился Яношик где-то возле Татр, — деревни называют разные: Тярхову, Зазриву, Любохну, Склабиню и другие, теперь уже давно забытые.

Отец посылал Яношика учиться, да пришел к ним раз помещик, — налог требует. А у них не было чем заплатить. Стал сын за отца просить, а помещик и слушать не хочет.

— В бараний рог, — говорит, — согну.

Тут Яношик как развернется — вся барская челядь в грязь повалилась!

Потом отец пошел в город быков продавать, а Яношик, переодетый, на дороге засел; дождался, когда отец домой пойдет, и все деньги у него отнял. Дома все ему вернул и говорит:

— Теперь я разбойником сделаюсь. Меня ни один черт не узнает, коли отец родной не узнал.

Подобрал он себе ловких товарищей и стал у богатых добро отнимать да бедным раздавать.

— Хочу, — говорит, — кривду со света сжить и обездоленных защищать стану.

И с тех пор всегда был там, где бедные страдали.

Мужику, который плакал о том, что у него волов громом убило, Яношик сказал:

— Что помещик, комитат[1] или молния напортят, то Яношиков топорик раз-раз — и поправит!

Возле Татр нет деревни, где бы не было рассказов о том добре, которое Яношик бедным делал.

Яношик нападал на замки нежданно-негаданно и брал там все, что хотел. Дорожных останавливал словами:

— Отдавай богу душу, а мне деньги!

Но кто не оказывал ему сопротивленья, того он не обижал.

* * *

Случалось, попадались в руки Яношика студенты. Некоторые из них пугались его громового «стой!». Тех он за ужином поил допьяна, но приказывал спящих не трогать. А более смелых сажал к огню, где на вертеле воловья туша жарилась, и заставлял ему и хлопцам его рассказывать, чему в университете учат. Раз один студент стал им проповедь читать: о наказании за грехи, о страшном суде, об адском пламени толковал, так что хлопцам Яношика — люди они были неученые — страшно стало. Но Яношик сказал им, что ежели каждый из них будет свой долг исполнять: никого без нужды не обижать и с неправдой в мире бороться, то и бояться им нечего. А на студента шибко рассердился.

— Ты, — говорит, — молод еще нам проповеди читать. У меня, — говорит, — найдется, чем тебе рот заткнуть. Ну, да так и быть: ступай, учись. Глуп еще. Авось, поумнеешь.

— А вы, — обратился он к товарищам студента, — расскажите всем о нас, лесных удальцах. И я сам, и хлопцы мои — мы так живем, что дела наши даже на страшном суде за нас говорить будут.

И щедро одарил студентов. Он всегда это делал, зная как им трудно живется.

* * *

Яношик служил в Кленовце у Штефаника. Хозяин не знал, кто у него работает, и считал Яношика обыкновенным парнем. Но когда увидал, как тот через буки перепрыгивает и деревья выворачивает, удивился и понял, какого удальца у себя кормит. В Кокаве, где теперь стоит замок графа Форгача, был постоялый двор; там во времена Яношика всегда музыка играла и кокавцы встречались с Яношиковыми хлопцами. Раз стали Яношика ловить. Он велел одному из хлопцев влезть на ель — посмотреть, сколько на них войска идет. Тот посмотрел и говорит:

— Шестьсот человек. И генерал впереди.

Яношик промолвил:

— Не бойтесь. Они все за меня.

Потом убил генерала на поединке. А солдаты ушли.

* * *

Яношик часто нападал на возы с дукатами, что чеканились в Кремнице и доставлялись в королевскую казну. Он либо сам сопровождал эти возы, чтобы из королевского добра ничего не пропало из-за слабости и робости охраны, либо отбирал у нее талеры, дукаты и приказывал ссыпать их в ямы да пещеры под скалами, чтобы они не попали никому в руки — ни господам, ни разбойникам.

Нет деревни, где бы под какой-нибудь скалой не был скрыт Яношиков клад. А в лесах сложены его сокровища, до которых ни один человек не доберется, — разве только тот, кто сам равен Яношику.

* * *

Самыми близкими помощниками Яношика были удальцы по прозванию: Суровец, Ильчин, Адамчик, Грайнога, Потучик, Угорчик, Гарай, Тарко, Муха, Дьюрица и Гайдашик, большой мастер на волынке играть.

Носили они зеленые рубахи с кушаком, серые порты, ременные лапти с черными завязками и невысокие остроконечные шапки. Оружием их были самострелы и топоры.

Поймали Яношика в Липтовском комитате, да не в лесу, на воле, — там его взять не могли, — а зимой, в избе. И то насилу справились. Так и дали бы уйти, если бы старуха с печи жандармам не крикнула:

— Насыпьте ему гороху под ноги!

Рассыпали они горох по полу, Яношик поскользнулся, они и связали его. А ноги цепью ему сковали. Только он ту цепь сорвал, схватил ее и давай ею жандармов хлестать. Много их переранил и совсем ушел бы, если б старуха опять не крикнула:

— Надо ему ременный пояс перерезать!

Перерезали ему пояс, — тут вся сила Яношикова и пропала. После того связали они Яношика и стали его пытать, а потом повесили за ребро на крюк.

Провисел Яношик два дня; на третий король указ прислал, что ежели Яношик ему служить будет и целый полк с собой приведет, то Яношику жизнь оставить. Да только указ тот поздно пришел: Яношик был уже весь изувеченный. Жить калекой он не захотел.

— Коли вы меня сварили, — говорит, — так и лопайте!

Шел