Преступный викинг - Сандра Хилл

— Показывай.

Рейн быстро поняла, что в трех шатрах раненые размещены в зависимости от тяжести их состояния. Вытащив из рюкзака медикаменты, необходимые для экстренной помощи, она вошла в шатер, где лежали самые тяжелые. Около часа она работала как автомат. Самое большее, что она могла сделать со своим медицинским снаряжением, — это промыть раны, вывести кое-кого из шокового состояния, позаботиться, насколько возможно, чтобы не началось заражение.

Вначале Селик стоял рядом, наблюдая за каждым ее движением. Он было остановил ее, когда она начала давать некоторым раненым таблетки, но Рейн объяснила, что это всего-навсего слабое болеутоляющее, вроде тех трав, которые используют здешние лекари, и он позволил ей продолжать ее дело. Некоторые раненые нуждались в более сильных средствах, и она давала им дарвон.

Когда Рейн обошла всех своих пациентов в одном шатре, она вышла на свежий воздух и выпрямила усталую спину. Она знала, что на самом деле помогла только немногим. Из соседнего шатра слышались глухие стоны и крики. Бог знает, какими варварскими способами пользовали здешние лекари беспомощных раненых.

Селик стоял один, привалившись спиной к дереву. Их взгляды на секунду встретились, и Рейн представила, о чем он думает, стоя на холодном ночном воздухе.

«Ты нужна ему», — прозвучал голос.

Ха! Ему нужна хорошая инъекция миролюбия. Вот что ему нужно.

Селик вопросительно посмотрел на нее, как будто удивляясь, почему она отдыхает, когда так много людей нуждается в ее помощи. Нахал!

Рейн, обидевшись, развернулась и ушла в следующий шатер. Там она в ужасе увидела, как на длинный стол укладывают юношу, который отчаянно сопротивляется нескольким дюжим молодцам, изо всех сил старавшимся удержать его. Рейн не верила собственным глазам. А когда несчастная жертва повернулась лицом к ней, она завопила что было мочи.

На столе лежал ее брат Дейв, а Бен Кейзи сумеречных времен держал в руках нож величиной с косу Смерти и готовился ампутировать ему ногу. Но, что хуже всего, кровь других пациентов покрывала инструменты лекаря в монашеской одежде и с тонзурой на голове. Очевидно, он использовал нож неоднократно, не моя и не дезинфицируя его.

— Стоп! — Все обернулись, когда она бросилась вперед. — Не смейте дотрагиваться до моего брата, кровавые мясники!

С силой, вызванной приливом адреналина, Рейн выставила лекарей из шатра и немедленно занялась осмотром. Глубокая рана у колена выглядела плохо, возможно, повреждения были серьезные, но она подумала, что все-таки можно попытаться спасти ногу. Конечно, он потерял много крови, а плазму взять неоткуда, но рискнуть стоило.

— Не беспокойся, Дейв. Я не позволю им отрезать тебе ногу.

Юноша благодарно посмотрел на нее и крепко сжал ей руку. Отказываясь ослабить хватку, он попытался что-то сказать, но Рейн твердо приказала ему беречь силы.

Конечно, это не Дейв. Ее настоящему старшему брату уже сорок два, и сейчас он, скорее всего, играет в гольф, если, конечно, сегодня все еще суббота. Это, должно быть, один из братьев по отцу, о которых ей рассказывала мать.

— Ты Эйрик или Тайкир?

— Тайкир, — прошептал он.

— Хорошо, Тайкир. Я твоя сестра по отцу, Рейн, и я не позволю им отрезать тебе ногу.

— Ты клянешься? — спросил он, все еще держа ее за руку.

— Я обещаю сделать все возможное, чтобы спасти твою ногу.

Услышав за спиной шум, Рейн обернулась и увидела разъяренного Селика со сверкающими от возмущения глазами. Он остановился у входа в шатер, а рядом с ним стояли лекарь и еще один мужчина, который помогал удерживать Тайкира.

— Какой еще скандал ты устроила? — прорычал Селик, направляясь к ней и явно намереваясь выволочь ее из шатра.

Рейн не двинулась с места и лишь широко раскинула руки, чтобы защитить своего только что найденного родственника. Она дрожала от ярости и возмущения, но быстро нашлась, что ответить.

— Они убьют его, если ампутируют ему ногу. Ты видишь этот грязный нож? Я не позволю им трогать моего брата.

— Брата? Что за чепуху ты городишь?

— Тайкир. Они хотят ампутировать…

Селик с силой отпихнул Рейн, и она упала. Лекарь, довольно хихикая, победно глядел на нее. Селик же заботливо склонился над раненым.

— Тайкир? О, клянусь всем святым, я не знал, что ты был в сражении. Я думал, ты в безопасности в Норвегии с дядей Хааконом. Проклятый Убби не подчинился моим приказам.

— Не ругай Убби, — прошептал Тайкир. — Он ни при чем.

Рейн встала и отряхнула штаны. Как зачарованная, она смотрела на Селика, с нежностью и страхом склонившегося над Тайкиром. Он был способен на неподдельное сострадание, которое в обычное время прятал в самой глубине своей души. Может быть, еще не все потеряно.

— Позволь женщине лечить меня, — попросил Тайкир, хватая Селика за локоть. — Не говори «нет», Селик. Я лучше буду играть против смерти с этой женщиной, чем останусь без ноги. Ради отца, подари мне эту милость.

Селик с каменным выражением на лице обернулся к Рейн.

— Ты можешь сохранить ногу?

— Я думаю… если мы не будем откладывать и если мне удастся запастись всем необходимым… и помощью.

Она посмотрела на разъяренных лекарей.

Селик помолчал, разрываемый на части яростью лекарей и настойчивыми мольбами Тайкира. Наконец он поднял руку, останавливая готовых броситься на Рейн мужчин.

— Тихо! — крикнул он и решительно повернулся к Рейн. — Что тебе нужно?

Рейн готова была расцеловать сурового рыцаря за его поддержку, несмотря на все, что перенесла от него. Однако она сдержала свои чувства и спокойно перечислила:

— Кипяченой воды как можно больше, иголок, чистых тряпок. Нужно все прокипятить, а потом положить тряпки посушить и держать их отдельно, чтобы никакая грязь к ним не пристала.

Она, как облеченный властью сержант новобранцам, приказала приготовить стол, тщательно его почистить и принести дюжину факелов. Когда походный операционный стол был готов, она сняла с Тайкира всю одежду, совершенно смутив мальчика и ужаснув монаха, который пробурчал с обидой:

— Это непристойно для женщины.

— Послушай, младший братик, что у тебя есть или чего у тебя нет ниже пояса, здесь не имеет ни малейшего значения. Ты же не хочешь расстаться с ногой, правда?

Он слабо кивнул.

Рейн погладила его по голове. Бог мой, он еще совсем мальчик. Ему бы наслаждаться жизнью, а не участвовать в бессмысленной бойне. Она вздохнула с неожиданным смирением. С десятого века и до наших дней эти вещи совершенно не изменились. Все последующие войны были не менее бессмысленны, чем эта.

Рейн решила не накладывать жгут выше раны, как обычно делается перед операцией, но внимательно осмотрела открытую рану, чтобы определить глубину разреза. Мышцы были повреждены не слишком сильно, но некоторые сосуды нужно было сшить, и чем скорее, тем лучше, чтобы они остались гибкими и нога работала. В нормальных условиях и то на такую операцию потребовалось бы несколько часов. Сможет ли Тайкир вытерпеть боль?