Ожерелье королевы - Тереза Эджертон

Тетушка Аллора покачала головой и ударила тростью об пол.

— Ты, правда, в это веришь?

— А какой смысл верить во что-нибудь еще? Чего бы я добилась, если бы устраивала великую трагедию из его измен?

— Если ты поддержишь голову сэра Бастиана, — добавила Лили живо, — я переложу подушки поудобнее, и ему будет легче дышать.

Все еще качая головой, Аллора обошла кровать с другой стороны и помогла племяннице поудобнее уложить больного. Так ему, похоже, было действительно легче. Лили наклонилась, внимательно вглядываясь в его лицо. Кожа старика посерела, а губы стали почти черными.

— Не знаю, — Лили опять пощупала его пульс, потом припала ухом к груди. — То есть я ни в чем пока не уверена, но опасаюсь худшего. Как ты знаешь, тело человека содержит сущности, названные философами духовным и животным началами. С каждым мгновением в теле сэра Бастиана их остается все меньше, и смерть может забрать его раньше, чем прибудет лекарство.

Затем она продолжила с суровой решимостью в голосе:

— Есть только один способ удержать его в живых — немедленно изгнать все смертоносные сущности из его тела.

Аллора удивленно подняла брови.

— Без помощи трав? Но для этого…

— Для этого, — сказала Лили и, снова порывшись в своей корзинке, достала маленькую склянку чистейшего оливкового масла, напоенного ароматами мирры, корицы и циперуса, и смазала больному виски и запястья, — мне придется рискнуть и произвести наложение рук.

Аллора нахмурилась.

— Мне не хочется вмешиваться в твои дела, но, учитывая, как ты устала, неужели ты осмелишься произвести такую тонкую процедуру? Если ты отвлечешься, если не сможешь должным образом сосредоточиться…

— Тогда он умрет. Но он и так умирает, и я не знаю других способов спасти его, — Лили положила ладони на грудь сэра Бастиана. — И так как отвлекись я — и результаты окажутся фатальными, то будет лучше, тетушка, если ты будешь хранить молчание и проследишь, чтобы в ближайшие полчаса меня никто не беспокоил.

Она сосредоточила взгляд на стеклянном шаре. В этой полутемной комнате он сиял, как планета, висящая в пустоте. Она должна сфокусировать свои мысли на этом шаре и на своей задаче — и только на них, потому что как только она откроется космическим силам, появится опасность, что свирепые Центробежные Ветра многочисленных времен и пространств унесут ее.

Глубоко, очень глубоко вздохнув, Лили вошла в исцеляющий транс. Все вихрем закружилось у нее в голове. Она брала из земли магнетическую силу и пропускала ее через свое тело. Чистый луч астрального света ударил в светящийся шар, преломился и пронзил грудь сэра Бастиана, самую суть его существа. Он и Лили вскрикнули одновременно — а затем наступила тьма.

3

Снаружи эта тюрьма имела такой же безобразный, угрюмый и устрашающий вид, как и любая другая большая тюрьма в любом другом уголке мира. Но за неприступными стенами Виткомбской тюрьмы скрывались в беспорядке разбросанные убогие домишки, соединенные темными галереями, где было полно дверей, железных замков, засовов и решеток; там и сям попадались мрачные дворики, куда заключенных выводили на прогулки.

На следующий день после дуэли, которая закончилась так плачевно для Вилрована, в сторожке перед входом в тюрьму появился элегантный джентльмен и представил свои верительные грамоты дородному типу, который открыл дверь на стук. Тюремщик внимательно осмотрел посетителя: его терракотовый плащ атласного полотна, отороченный соболем, белые шелковые чулки и безупречные короткие штаны в обтяжку, шпагу с серебряной рукоятью, тонкого кружева манжеты, надушенные и напомаженные светлые волосы, туфли с красными каблуками и небольшой, украшенный драгоценными камнями монокль на черной бархатной ленте. Решив, что с этим господином шутки плохи, тюремщик отомкнул ворота и пропустил посетителя внутрь.

У посетителя взяли оружие и проводили его в душную комнатушку, где его вместе с документами, которые он держал в холеной руке, представили коменданту Виткомбской тюрьмы, маленькому высохшему человечку в рыжем парике, который сидел за столом, сгорбившись, как гоблин.

— Я — Блэз Кроусмеар-Трефаллон, — посетитель с непередаваемой грацией поклонился, — я привез разрешение на дуэль и письмо от короля, предписывающее освободить некоего Вилрована Кроган-Блэкхарта.

Комендант на пару дюймов придвинулся к столу. Он протянул морщинистую руку за бумагами и внимательно прочитал их, прежде чем ответить.

— Здесь все правильно. Но вы понимаете, что есть определенный порядок, которому мы вынуждены следовать, а это может занять день или два.

Трефаллон снова поклонился.

— Но вы должны понять, что королю и королеве не терпится, чтобы капитан Блэкхарт вернулся к своим обязанностям в Волари.

Комендант еще раз подробно изучил письмо.

— Здесь ничего не сказано о немедленном освобождении. И о его обязанностях во дворце тоже ничего. Его Величество знает, как делаются подобные дела, так что при отсутствии ясных указаний…— Но было в спокойном, невозмутимом взгляде посетителя что-то такое, что комендант поспешно добавил: — Однако я не вижу причины отказать вам в свидании с заключенным, если вы того пожелаете.

— Я желаю свидания, — сказал Блэз и вслед за тюремщиком вышел из комнаты. Они миновали анфиладу холодных каменных коридоров, прошли мимо ржавых ворот, туннелей, дворов и снова — мимо ворот, пока не оказались, наконец, возле двойной решетки, перекрывающей вход в один из дворов.

Около десятка заключенных стояли на месте или прогуливались по обледенелому двору, некоторые тащились, прихрамывая, так как были закованы в кандалы, и все до одного выглядели мрачными, угрюмыми и очень опасными. В такой компании Блэз сразу выделил Вилрована: почти детская фигура в длинном красном плаще, отороченном грязноватым золотым галуном, знакомая шляпа с перьями индейки надвинута низко на глаза. Он стоял на одном колене, наклонившись к земле, и с явным увлечением наблюдал за двумя черными воронами, копавшимися в куче замерзшего мусора на краю двора.

Когда Блэз окликнул его, Вилл медленно поднялся, сдвинул шляпу на затылок, засунул руки глубоко в карманы своего аляповатого плаща и фланирующей походкой пошел к решетке; лед похрустывал у него под ногами. Блэз покачал головой, его позабавило это виртуозное притворство.

— Прости, что не пришел тебе на помощь раньше. Меня не было вчера вечером, когда пришло твое письмо. — Он поднес монокль к глазам, чтобы внимательнее рассмотреть Вилрована, и слегка содрогнулся. — Извини за неуместное любопытство, но где ты выкопал этот чудовищный плащ? Нет, дорогой мой, никогда не носи алое, к твоим рыжим волосам это совершенно не идет.