Флавий Крисп - Луи Бриньон

Императрица же, прямиком отправилась в свои покои. Завидев её, рабыни склонились в низком поклоне.

Несколько голосов одновременно почтительно произнесли:

— Августа!

— Оставьте меня одну, и передайте Уросию что я хочу его видеть! — резко бросила императрица. Эти слова прозвучали не случайно. Фауста чувствовала огромную потребность остаться одной. И эта потребность диктовала…безумная радость. Сотни бесполезных попыток и вот…первая, пусть маленькая победа. Все приписывали ненависть к Криспу…её тщеславию. Даже Константин был уверен, что она желает убрать Криспа

1 лишь для того чтобы освободить путь к престолу трём своим сыновьям. Как они все ошибались. И как бы удивились узнав, что Фауста испытывает к Криспу в некотором роде даже любовь. Ей всегда нравился Крисп. Он был сдержан, относился с почтением, молчал даже тогда когда мог ответить. Но не из — за недостатка ума, а по причине отличного воспитания. В Криспе всё было идеально. И это не могло не вызывать восхищения Фаусты. Со временем он мог стать одним из самых величайших правителей. И она не сомневалась, что народ его будет любить. Её пасынок был многим достойнее собственных сыновей. Эта истина, в которой Фауста признавалась только самой себе. Она не Криспу собиралась отомстить, а его отцу. Именно Константин был ею конечной целью.

Она видела как он шаг за шагом выстраивает свою империю. Как делает её такой же могущественной, как и прежде. Её же цель уничтожать всё, что он будет строить. Его мечта о величайшей империи и роде Флавиев в качестве правителей мира, никогда не должна осуществиться. А он сам умрёт в муках, как только она сполна насладиться местью. Эти мысли вызвали у Фаусты зловещий взгляд. Прямо в центре огромной комнаты стояла статуя Константина во весь рост. Фауста подошла к статуе и бросив на неё взгляд полный ненависти, едва слышно прошептала:

— Ты думаешь, я прощу тебя Константин? Ты думаешь, я прощу тебе смерть моего любимого брата Максенция? Ты помнишь, как я умоляла тебя пощадить его? Но ты сделал всё, чтобы его не стало. Ты убил его. А помнишь ли ты несчастных детей моего брата? Помнишь как я, Флавия Максима Фауста, супруга императора, дочь императора и сестра императора, как последняя из твоих рабынь стоя на коленях, молила тебя пощадить их? Ты не пощадил невинных детей. Сейчас же умрёт твой собственный сын. Ты убьёшь его собственными руками. Ты убьёшь того единственного кто любит тебя. Того единственного, кому ты сможешь оставить свою империю и кто сможет осуществить твои мечты. Может ли быть большее наказание для тебя, чем убийство невинного сына? Даже твой новый Господь проклянёт тебя Константин!

Фауста резко захохотала, а затем так же резко прекратила смеяться и с омерзением плюнула в статую. Потом долгое время сверлила её ненавидящим взглядом. И уж в конце придав своему лицу мягкость, отошла от неё и направилась к балкону. Шелест платья совпал с шумом шагов. Она даже не обернулась на шум. Фауста вышла на открытый балкон, свернула направо, прошла по нему до конца и вошла в маленькую полутёмную комнату. Здесь она остановилась и обернулась. Мгновением позже появился молодой человек с бледным лицом. Он остановился в двух шагах. Затем низко поклонился и тихо произнёс:

— Ты хотела меня видеть, Августа?

— Да. Ты мне нужен Уросий! — ответила императрица. В её голосе одновременно прозвучала и мягкость, и некое таинственное обещание. На лице молодого человека стало появляться удивление. — У меня к тебе особое поручение. Поручение опасное. Поэтому я буду с тобой до конца откровенна. Меня хотят уничтожить…

— Я готов умереть за мою Августу, — вскричал было молодой человек, но Фауста приложила пальчик к своим губам призывая к молчанию.

— Мне не нужна твоя смерть Уросий. Мне нужна твоя помощь.

— Телом и душой, я принадлежу моей Августе! — с пылом отвечал молодой человек.

— Я знаю Уросий, потому и призвала именно тебя. Только тебе я могу полностью довериться. — Императрица устремила на юношу взгляд от которого он весь затрепетал. — Я прошу тебя помочь мне защитить свою жизнь и жизнь моих детей. Для этого мне нужно обличить своих врагов перед моим мужем. Не торопись ответить, -

предостерегла его Фауста видя что Уросий порывается что- то сказать. — Я не буду таить на тебя обиды если выслушав меня, ты решишь не рисковать своей жизнью. Ведь это очень опасно. Речь идёт о некоторых сенаторах. Речь о всемогущем Криспе. Именно он со своими сторонниками пытается меня уничтожить. Он опасается моих сыновей. Он убьёт их и меня не пощадит. Ведь мы стоим на пути к трону, который принадлежит ему одному. Единственный способ спастись — это показать императору, насколько опасен сам Крисп. И здесь все средства хороши. Мы должны знать всё, что говорит или делает Крисп. Мы должны знать тех, кто его поддерживает. Возможно, мы даже можем открыть заговор против императора. Это стало бы лучшим исходом для нас. Мы должны сделать всё, что только в наших силах для спасения жизни моих сыновей. О своей я не думаю.

1

— Августа, — вскричал Уросий…

— Молчи и слушай, — снова остановила его императрица. — Я дам тебе золото, дам надёжных людей. Используй всё, так как посчитаешь нужным, только помоги остановить Криспа.

— Клянусь своей жизнью, Августа…он будет наказан, — взгляд Усория загорелся мрачным огнём, — я сделаю так, что он сотни раз пожалеет о мести к тебе. Клянусь.

— Если ты выполнишь свою клятву, — императрица сделал паузу и приблизившись вплотную к Уросию, закончила голос полным страсти, — я дам то о чём ты мечтаешь все эти годы. А это, чтобы у тебя не осталось сомнений в моей искренности…

Императрица приподнялась, и потянулась к его губам. Издав глухой стон, Уросий крепко обхватил руками стан императрицы, и смял её губы поцелуем в котором излилась вся та страсть, которая копилась в нём последние три года. С того самого момента когда он впервые увидел императрицу.

Глава 8

Тронный зал императорского дворца в Риме. Сверкающий мраморный пол по обе стороны которого расположились длинной чередой высокие колонны. Через каждую колонну стоял треножник с горящим факелом.

Возле каждого факела, подобно каменному изваяние застыл страж, сжимая копьё в правой руке. В самом конце зала была сооружена возвышенность на которой стоял позолоченный трон. Справа от него был сооружён пьедестал из белого камня. В центре пьедестала, в буквальном смысле слова, сверкало знамя императора. Два копья, одно длинное, второе короткое, уложенное поперёк длинного, образовывали крест. Верхние края полотнища были притянуты к поперечному копью золотыми нитями. На полотнище было изображена большая латинская буква «Р». В нижней части её пересекала ещё одна буква «Х». Рядом с буквами был вышит девиз «Hoc Vince» — что означало «Сим Побеждай». Всё полотнище пестрело красивейшими узорами и драгоценными камнями. Любой кто входил в тронный зал, первым делом устремлял взгляд на знамя.

Император не стал исключением. Войдя в тронный зал, он остановился и устремил долгий взгляд на своё знамя.

На память пришли события связанные с его появлением. Много лет назад перед решающей битвой которая должна была низвергнуть его в небытие или поднять к престолу империи, он увидел во сне пылающий крест и услышал голос который произнёс слова вышитые на знамени. С того времени, знамя стала неотъемлемой частью его самого. Если знамя всегда привлекало его взгляд, то тронный зал всегда вызывал раздражение. Император не любил это место. Как и многое другое связанное с Римом, где он старался бывать как можно реже. В основном вся его жизнь проходила в походах и непрерывных сражениях. И лишь в короткие промежутки относительного спокойствия он приезжал в Рим, чтобы убедиться ещё раз в том, что здесь никто не пытается посягнуть на его власть.

Император неторопливо направился между колонн к трону. На нём был короткая туника перетянутая широким золотым поясом. Сзади к тунике был прикреплён пурпурный плащ. На голове лежала царская корона с которой он никогда не расставался. Не успел император занять место на троне, как появился высокий воин вооружённый длинным мечом. Это был Галл Андроник. Один из личной охраны императора. Остановившись у подножия трона он склонил голову в ожидания приказа.

— Приведи ко мне Авсония и Аблавия, — император как всегда говорил негромко но очень выразительно. — Первым пусть войдёт Аблавий.

Выслушав императора Андроник молча удалился. Прошло совсем немного времени, когда он вернулся в сопровождение ещё одного человека в военной форме. Тот был такого же роста как Андроник. На поясе висели пустые ножны. Никому за исключением охраны не дозволялось входить у императору с оружием. Исключений не делалось ни для кого. Оставив Аблавия наедине с императором, Андроник удалился.