Так было суждено - Неизв.

— Прости, что ты сказала? — встрепенулась Марина, на миг задумавшись о своем.

— Я говорю, что добрее надо быть… и уши мыть по утрам.

— А кому-то рот. И причем с мылом, — парировала светловолосая.

— Вот чего ты сразу злишься? — обиженно надула губы Юля. — Я же ничего плохого не имею в виду. Хотя периодически мне и хочется тебя убить, даже несмотря на то, что я знакома с тобой без году неделя… Я, может, хочу с тобой сблизиться и…

— О, таки хочешь с ней сблизиться, — хриплый голос, раздавшийся у самого уха, заставил кареглазую подскочить на добрых полметра.

— Охренела, что ли?! Людей так пугать! Меня чуть Кондратий не хватил! — заорала Юля.

— Приветик, котик, — девушка лучезарно улыбнулась. — Я тоже рада тебя видеть. И тебе привет, мисс… Эй, ты слышишь меня, женщина?

Яна осторожно подошла к своей старой подруге и попыталась взглянуть на экран ноутбука, но не тут-то было. Марина закрыла восьмое чудо техники и уже потом произнесла:

— Привет, Ян.

— А ты все такая же уставшая и замученная… Слушай, мне тут твоя помощь минимально так нужна… Не сходишь со мной к директору? Просто он меня как-то не очень всерьез-то воспринимает, а у меня к нему дело. Хочу просто…

— Ладно-ладно, схожу, — махнула рукой светловолосая, глядя на то, как Яна пытается делать глаза, как у кота из Шрэка. Фанаты, может, и купились бы на такой дешевый приемчик, может, купились бы и учителя, но только не Марина.

Светловолосая дружила с высокой девушкой чуть ли не с пеленок, а оттого прекрасно знала характер Яны, всю ее подноготную и какие приемы использовала девушка, чтобы воздействовать на других людей и влиять на их решения. Именно поэтому Марина решила пропустить трогательную и щипающую душу историю о чем-то там, прекрасно зная, что Яна приукрасила бы повествование раз, эдак, в тысячу, добавив туда чуть ли не ритуал с девственницами и драконами. Причем девственницы бывали чуть ли не в каждой истории.

Яна надулась и пробурчала:

— Вот вечно ты как…

— Морозилка? — подсказала Юля.

— Именно! Марина — лед, а ты — огонек, котик! Именно поэтому вы с Мариной так прекрасно будете ладить. Вам нужно просто…

— Так, все. Пойдем, — решительно сказала светловолосая и вышла из комнаты.

Яна еще какое-то время постояла в дверях, а затем, повернувшись лицом к сонной Юле, лукаво улыбнулась и тихо, чтобы не услышал никто, кроме кареглазой, прошептала:

— А огонь всегда сильнее льда.

— Яна, кому нужно к директору? — раздалось где-то со стороны лестницы.

— Бегу, командир! — крикнула Яна. — Ну, бывай, котик.

— Я не котик! — крикнула кареглазая, но девушка уже вышла из комнаты, поэтому слова не достигли своего адресата. — И что она хотела этим сказать?.. Уж не намек ли это на то, что я должна вступить в их секту лесбиянок и психов? Ну щас, хренушки вам, кренделя небесные… Боже, где мои трусы?.. Тьфу, штаны!

Сползая с кровати, Юля заглянула под свою четвероногую немую подругу в надежде там отыскать желанный предмет гардероба. У кареглазой был особый принцип поиска вещей: если хочешь что-то найти, то ищи не в каких-то стандартных местах, а там, где вещь обычно не лежит. Поэтому, перепроверив все, что только можно: посмотреть под своей собственной кроватью, посмотреть под кроватью Марины, заглянуть в шкаф Марины, порыться под шкафом, заглянуть в каждый ящик и своего стола, и стола Марины, заскочить в уборную и поискать там, при этом чуть не утонуть в унитазе, посмотреть в комнате Вали, извиниться и уйти, проверить комнату Инжефалины Распикулертоны Престинарио, попутно чуть не умерев от страха — Юля вздохнула и в надежде посмотрела на люстру. Там штанов не обнаружилось, но зато болтался лифчик.

После долгих и усердных поисков, на которые Юля убила последние минуты сонного состояния, кареглазая наконец-то обнаружила пропажу: штаны были на ней. Когда и как она оделась, девушка не помнила, но зато теперь точно была уверена, что с памятью у нее нелады. Оставалось переодеть майку. И, как обычно, поиски начались не с полки шкафа, где хранятся майки и прочие вещи, а с подоконника.

Подойдя к белому другу, взгляд Юли зацепился за серебряную цепочку, пугливо выглядывающую из-под аккуратно сложенных тетрадей Марины, которые не помещались на рабочем столе, а если и помещались, то занимали необходимое старосте место. Любопытства девушке было не занимать, поэтому без зазрений совести, Юля стала тянуть цепочку на себя, желая увидеть, что это за цепочка.

В итоге выяснилось, что это был медальон. Об этом свидетельствовала аккуратно вставленная на дно медальона фотография. На снимке были изображены две девушки. Светловолосая девушка с миндалевидными глазами улыбалась так искренне и счастливо, что Юля по началу и не признала в ней Марину. Удивление было настолько велико, что кареглазая и не заметила, как в комнату вернулась обладательница медальона.

— Тебя не учили, что чужие вещи трогать нельзя? — холоднее обычного задала вопрос Марина.

— Так ты, оказывается, умеешь улыбаться, — примирительно начала Юля. День был превосходный и только-только начинался, так что кареглазая не имела ни малейшего желания сейчас ссорится со светловолосой и портить себе настроение.

— Медальон, — коротко и сухо произнесла Марина, протягивая руку ладонью вверх.

Юля пожала плечами и, медленно протянув медальон светловолосой, положила его ей на ладонь. Темно-карие глаза, не мигая, смотрели в холодные, устремленные прямо на Юлю, серо-зеленые, которые потемнели, словно говоря о том, что Марина гневается и сдерживает в себе эту ярость. Пальцы кареглазой слегка прикоснулись к ледяной руке девушки. Из-за этого Юля невольно выдала:

— У тебя даже руки холодные.

Марина как обычно промолчала и, открыв шуфлядку, аккуратно и бережно, положила в нее медальон, словно это была самая дорогая, даже бесценная вещь, которая была бесконечно важна и нужна Марине как воздух. Однако светловолосая по каким-то причинам не носила медальон на шее, что было странно, учитывая ее ревностное отношение к этой вещи.

Юля, уже забыв о небольшом столкновении с Мариной, подключила наушники к плееру и, засунув один наушник в ухо, врубила музыку и стала напевать себе под нос какую-то песенку. Обычно Марина делала ей замечания по этому поводу, но сегодня девушка была молчаливее, чем обычно. Впрочем, Юля и знала-то светловолосую только три дня, так что удивляться пока чему-то было еще рано.

Посмотрев на часы, кареглазая тихо ахнула. Уже было одиннадцать, что свидетельствовало о том, что завтрак уже прошел и ее не дождался. Смахнув невидимые миру слезинки, Юля грустно вздохнула и, решив попытать удачу, побрела в столовую в поисках еды, оставив хмурую светловолосую наедине со своими не менее хмурыми мыслями.

Марина бездумно лазила по просторам интернета, скорее с целью ни о чем не думать и просто что-то делать, нежели заниматься чем-то и размышлять. От других можно убежать, но только не от самой себя и не от своих мыслей, поэтому, хмуря тонкие брови и лоб, Марина предавалась самым не радужным мыслям. Как бы девушка не старалась бежать, она все равно возвращалась к одной и той же мысли: найти Киру. Размышления о том, как отыскать девушку, приводили светловолосую в еще большую тоску. Где еще искать? Как искать? И, самый страшный вопрос, затрагивать который Марина не хотела… А стоит ли уже искать?

Время, когда человек о чем-то думает или размышляет над чем-то, течет для этого самого человека по-иному. Порой кажется, что и пары минут не прошло, как кто-то задумался, а на самом-то деле минула уже целая ночь. Или наоборот: человеку начинает казаться, что мысли уже полностью разъели мозг, оставив лишь жалкое напоминание о нем, и продолжают заниматься этим уже который час, а в действительности прошли каких-то жалких две-три секунды. У Марины был первый случай. Девушке казалось, что она только задумалась, а в результате Юля уже успела сходить в столовую, съесть там несколько порций младшеклассников — не детей съесть, а нагло стырить их еду —, которые не любили запеканку, стащить у кого-то пончик, чуть не взорвать столовую и вернуться обратно.

— Эй, Мандарина… харэ тут сопли разводить, — сказала Юля так, словно светловолосая тут убивалась по какому-нибудь парню и рыдала навзрыд, крича о том, что порежет себе вены. На самом же деле Марина сидела с закрытыми глазами и не двигалась. Экран ноутбука уже давно погас, так что с уверенностью можно было сделать вывод о том, что Марина ушла из этого мира в свой на приличный кусок времени.

— Марина, — в сотый раз исправила девушку светловолосая. Произнесено это было, скорее на автомате, потому что староста уже смирилась с тем, что Юля не будет называть ее по имени.

— Да хоть Маргарита, мне-то что? — показала язык Юля. — Так, я валю отдыхать, а ты можешь дальше продолжать тухнуть в этой комнате, позволять пожирать мыслям твой мозг и морозить все кругом.