Простые истины - Алина Аркади

‒ Я ‒ это я. Я люблю вас обеих с позиции дочери и сестры. Не могу заставить Нину разложить перед тобой свою душу на молекулы. Пока она не готова к разговору.

‒ Но ведь с тобой она разговаривает, ‒ кидает упрёк, ещё раз напоминая, что старшая дочь в критический момент пошла ко мне, а не к ней.

‒ Я не обвиняю, а объясняю ‒ это разные вещи. Иногда она прислушивается, иногда всё же стоит на своём. Нина ‒ взрослая девочка, способная самостоятельно распоряжаться своей жизнью, принимая важные решения. Уверена, ты желаешь ей добра, но добро у тебя получается с кулаками, а ей сейчас нужно другое. Дай ей время прийти в себя, осознать, чего желает, и принять собственные ошибки, и тогда она сама придёт к тебе.

‒ Ладно. Я подумаю над твоими словами. Передай ей привет.

Отключается, а я оседаю на стул, устало прикрыв глаза. Бесконечная битва, в которой мне не посчастливилось выступать в роли переговорщика без права снять с себя полномочия. Одно и то же на протяжении нескольких месяцев: заезженная пластинка без смены репертуара.

В такие моменты я вспоминаю Сашу, который всегда мог молниеносно расставить всё по местам, решив все вопросы одним махом. Невероятная способность мужа показать кто есть кто без перехода на личности мне бы сейчас невероятно пригодилась. Но я так не умею. Привыкла говорить открыто, как думаю, как понимаю, за что часто в меня прилетает человеческое недовольство. Долго и нудно объясняю сестре правила этого жестокого мира, из реалий которого она выпала на долгих шесть лет, спрятавшись за розовые стёкла огромных очков, но всё чаще осознаю, что мне и самой хочется скрыться за широкой спиной сильного мужчины.

Отматываю плёнку своей жизни на несколько лет назад, с горечью признавая: если бы каждый человек знал своё будущее, имел способность предугадывать события, вероятно, совершил бы меньшее количество необдуманных шагов, просто наслаждаясь приятными моментами. Я так много не сказала Саше, что каждый раз, вспоминая мужа, до боли в груди откликается прописная истина ‒ люби, пока есть возможность. Не замечаю, как по щекам стекают слёзы, и, смахнув набежавшую грусть, собираюсь позвонить сестре. Если и я, подобно Нине, скачусь в апатию и тоску, в нашей семье не останется ни одного человека, который просто радуется каждому новому наступившему дню.

‒ Ну что? Узнала? Или он рядом? ‒ Мне безумно интересно, насколько выгодным вариантом является сосед Нины, что, не удержавшись, начинаю именно с этого вопроса.

‒ Ты о чём?

‒ В смысле? Узнала, женат твой сосед? Мы о чём два часа назад говорили, а? Нин, не прикидывайся дурочкой ‒ тебе не идёт.

‒ Сказал, что живёт один. Где семья ‒ не знаю, вероятно, просто развелись и живут отдельно.

‒ Ну вот же, вот, я говорила тебе. Он свободен! ‒ готова хлопать в ладоши. ‒ Надо брать!

‒ Что брать?

‒ Нин, ты словно тапком ударенная! Что, кого, зачем… Ещё бы спросила ‒ а зачем мужчина нужен и что с ним делают. ‒ Иногда поражаюсь наивности сестры, которая по возрасту, несомненно, старше, но её непонимание периодически вводит в полный ступор. ‒ Ты вроде старше, а я тебе прописные истины поясняю. Красивый мужчина, уверена, интересный и привлекающий внимание. Так, он зачем приходил?

‒ Собрался рыбу готовить и просил проконтролировать его действия, чтобы не повторить вчерашних ошибок.

‒ Проконтролировала?

‒ Угу.

‒ Что с тобой? Что случилось? ‒ напрягаюсь, услышав слёзные нотки в голосе Нины.

‒ Когда я у него была, Юра позвонил…

‒ И? ‒ началось, а точнее, продолжаются выпады Орехова.

‒ Возмущался, что Егор не желает проводить с ним время, больше тянется к бабушке и вообще всё больше увеличивает расстояние в отношениях. Обвинил, что я настраиваю ребёнка против него, говорю гадости и вообще принижаю отца в глазах сына. А я ведь молчу, Ян, понимаешь? Просто Егорка сам не тянется к папе, его больше привлекает общение с бабушкой Лидой.

‒ Знаешь, мне Егор сказал, что вчера после прогулки в парке бабушка потащила его в ваш дом, а там эта Ира. Сказал, что тётя угощала его конфетами, по его мнению, невкусными, и слишком много улыбалась. В общем, не понравилась ему Лесникова, и он попросил бабушку поехать к нам домой. Юру они не дождались, поэтому, вероятно, ты сегодня выслушала в свой адрес много лестного. ‒ Кратко передаю беседу с племянником, опустив подробности разговора с самим Юрой, оказавшимся так некстати у дверей нашего подъезда. Вероятно, Орехов не поделился с Ниной, побоявшись получить от меня добавку. ‒ Ну, чего замолчала? Нин, всё идёт, как идёт, и вряд ли ты способна повлиять на ход событий, как и заставить Егора желать встреч с папой. Ты не препятствуешь их общению, ничего не запрещаешь, позволяя встречи по желанию Орехова, но пока ребёнок хочет проводить время только с бабушкой.

‒ Ты права, ‒ покорно соглашается, ‒ но отказывается Егор, а прилетает мне. Юра меня не слышит или просто неспособен на простое понимание. Вбил в голову, что я настроила сына против него, и живёт с этой мыслью, закипая всё больше и больше. А я ведь молчу…

‒ Та-а-к, давай ещё расплачься, ‒ вздыхаю, приготовившись к вселенскому потопу. ‒ Не стоит он твоих слёз. Всё. Решили. Ты разведена, нужно что-то новое, свежее, правдивое.

‒ И как, по-твоему, теперь верить в это новое, а?

‒ Нин, перестань видеть в каждом человеке обманщика и лжеца. Ты только себя в угол загонишь, понимаешь?

‒ Понимаю, но пока перебороть себя не могу. Может, ещё не время? Не встретился ещё человек, рядом с которым я забуду о прошлых обидах и смогу снова довериться?

‒ И тут мы возвращаемся к нашему потрясающему соседу, ‒ напоминаю сестре, что вокруг полно прекрасного, а мужчина в соседней квартире вполне сойдёт за это самое прекрасное в чистом виде.

‒ Знаешь, он меня поцеловал…

‒ Да ладно! ‒ Телефон едва не падает на пол, а я в последний момент успеваю его подхватить, размахивая руками в воздухе подобно жонглёру. ‒ Вы