Я.Жизнь - Нина Опалько
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты на месте?
– И тебе привет. Да, на месте. Смотри, руку поднял.
Лайк цепким взглядом окидывает дворик и замечает, как парень за одним из столов вскидывает руку. Он разъединяется и идет к столу. Шаг за шагом отстраивает тело, скрывает один за одним все признаки стресса. Бионик послушно выравнивает температуру, дыхание, частоту сердечных сокращений, работу желез. Глаза в это время пробегают по дворику, фиксируют камеры, всматриваются в лица. Здесь собралась в основном молодежь – или те, кто выглядит, как молодежь – все в белом. Болтают, немного скованно смеются, переставляют по столу светящиеся вирту-шахматные фигуры. Со стороны кажется, что люди отвыкли от живого общения. Или не кажется? Размышления успокаивают.
К столу он подходит в абсолютной безмятежности, усаживается напротив Зета. Тот сегодня выбрал такую же, как и всегда, неприметную внешность, в этот раз – русоволосого парня средних лет. Лайк понятия не имеет, как выглядит настоящий заказчик, да это и не важно: тот меняет оболочки, как перчатки, перескакивает из одного бионического тела в другое, когда на первом заканчивается лимит преобразований. Может себе позволить. У Зета всегда самые жирные заказы, у него обширная база клиентов, которые умудряются найти его через сложную сеть контактов в любом воплощении. А еще этот парень – единственный, кому удается водить за нос крупнейшие корпорации. И Я.Корпорация, и iCorp прекрасно знают о его существовании – чай, не дураки – и в курсе большинства его афер, но ни прямых, ни косвенных доказательств не имеют. Они не единожды пытались просунуть к нему подсадных уток, но все безуспешно – у Зета чутье на предательство, как у дикого зверя. Он работает только с проверенными людьми, исключительно с теми, с кем много лет ходил на дело. Поэтому он сейчас и заинтересован в Лайке – старая гвардия не подводит.
– Сто лет не виделись, дружище, – приветствует Зет и неуловимым движением кладет на стол маленький плоский диск, который тут же сливается с поверхностью. Глушилка. Теперь на камеры пойдет запись, где они, вероятно, будут сидеть играть в шахматы и ворчать за жизнь.
– В десять раз меньше, но твоя правда, давненько это было.
– Ты сам мне всегда отказывал.
Лайк кивает. Что тут обсуждать? Да, отказывал. Зет продолжает:
– Что изменилось?
Скрывать и врать нет смысла.
– Срочно нужны деньги.
Зет понимающе кивает, мол, вот чего ты спрашивал, можно ли взять награду в уни.
– А почему ты запросил женского бионика? Они лучше продаются?
– Нет, – медленно выговаривает Лайк, – мне нужен именно женский бионик исследовательской модели. Параметры я тебе скину позже, когда договоримся.
Зет чувствует, что на этом простор для расспросов иссяк. И меняет тему:
– Дай угадаю, желаешь знать детали дела?
– Не отказался бы.
– Все, что я могу сказать тебе на берегу – заказ крупняк, очень ответственный. Вырываюсь в высшую лигу.
Холодок пробегает по спине Лайка. Высшая лига – это корпорации или Единый совет. Мировой уровень. И стоит туда соваться в такой форме?
– Сомневаешься? – спрашивает Зет.
Как всегда, читает по лицу даже тогда, когда ты прикладываешь все силы, чтобы не выдать своих эмоций.
– Сомневаюсь. Давно не дайвил.
– Да вот же, только минут двадцать назад в легкую хакнул капсулу в дайве.
Теперь уже сдерживаться нет смысла, глаза широко распахиваются.
– Каюсь, – смеется Зет, – хотел проверить, в какой ты форме. Три минуты – отличный результат, предыдущий рекорд был четыре с половиной. И это при том, что ты уже лет десять как не у дел. Или, – он щурится и склоняет голову на бок, – ты сам подшабашивал в свободном плавании?
– Нет, последнее десятилетие я в другой сфере.
– Эх, попортила тебя эта Кристинка. Такой хакер пропадает!
– Давай к делу, Зет.
– Как скажешь. Короче, ты не нервничай, работа не одиночная. Будем брать стаей.
Бровь Лайка невольно выгибается. Вопросы теснятся в голове.
– Что будем брать?
– Прости, пока не ударим по рукам, сказать не могу. Большой объект. Наша задача – подвесить его на десять секунд.
– Всего десять?
– Клиенту этого будет достаточно. Да и тут такой случай… Короче, даже десять секунд – это много.
– А почему стаей?
– Понадобится преимущество стайного интеллекта.
Хорошо хоть, что не рой. Зет будто читает мысли:
– Рой собирать не хочу, мне важна каждая личность. Ну и мало ли что, из роя быстро не рассыпешься.
Лайка передергивает. Он однажды участвовал в хаке роем, и одно воспоминание о том, как ему пришлось отделяться от общего сознания и возвращаться в собственное, поднимает в груди тошнотворное ощущение.
– Кто поведет стаю? – спрашивает он у Зета.
– Претендуешь?
– Нет, благодарю покорно. Просто хочу знать, кому придется подчиняться.
– Мне. Я сам поведу.
Это что-то новенькое. Даже десять лет назад Зет уже редко работал из поля, его задачи лежали в области сбора и подготовки команды.
– Решил тряхнуть стариной?
– Говорю же, ответственный объект. Слушай, Лайк, да ты не переживай, план у меня хороший. Риск минимальный. Дайвить будем из плавучего города, место уже подготовлено. Шанс прогореть стремится к нолю.
Лайк не разделяет его оптимизма:
– Шанс есть всегда. Сам знаешь.
Они встречаются взглядами, и их глаза говорят больше, чем любые слова. Оба помнят все случаи и всех ребят, которых взяли. Молчаливый диалог длится с минуту, потом Зет откашливается и говорит:
– Короче, не выкручивай мне извилины. Ты в деле или нет?
Глупый вопрос. Перся бы он к берегам Портленда, чтобы отказываться.
– В деле. Когда дайв?
– Двадцать первого.
– Декабря? – удивляется Лайк.
– Именно.
– В день запуска?
– Больше тебе скажу: в момент запуска, – улыбается Зет, и эта улыбка не сулит ничего хорошего.
– Мне это уже не нравится.
– Поздно, ты уже согласился. Я свяжусь с тобой за несколько дней. Рад был повидаться.
Зет, не дав Лайку опомниться, встает и быстрым шагом направляется к выходу из дворика.
Хочется крепко выматериться, да вот только глушилки на столе уже нет.
4.
14 декабря 2112 года
офис главы Я.Корпорации, Москва, Земля
7 дней до запуска Солнета
Закатное солнце мягко заливает кабинет сквозь панорамные окна. Алиса любуется привычным московским пейзажем, по которому успела соскучиться за десять лет скитаний по колониям. Вот уже два года, как она вернулась домой, и все никак не может насмотреться на любимый город. Она родилась здесь – подумать только, почти сто лет назад! – прошла с ним через все смутные
