Рил: Replay (СИ) - Давыдова Ирина

Люда заварила себе чай, села на подоконник, глядя вдаль, на огни ночного Киева, и задумалась.

Там, откуда она родом, ещё были сильны и нерушимы семейные традиции, где муж - глава в доме. Жена - даже не шея. Жена собственность мужа. Вслух это не говорили, но достаточно было проанализировать семьи ее родных и знакомых.

Отец выпивал и иногда не ночевал дома. Часто воспитывал мать, без кулаков, но внушая, что главе семейства не перечат и не задают неудобных вопросов. Мама часто плакала после таких выяснений отношений, но исправно готовила есть, гладила, убирала, настраивала детей не перечить раздраженному отцу.

Сестра тоже не избежала похожей участи, не смотря на то что была более бедовая, чем Люда. Муж ей никогда не помогал. На себя денег не жалел, а вот ей приходилось выпрашивать даже на прокладки. И всегда он с царской руки отстегивал ей эти гроши, мрачно резюмируя: отработаешь.

Люда росла среди похожих моделей семьи и никогда не задумывалась, хорошо это или плохо. Иную модель брака она видела в сериалах да по рассказам. А сейчас, когда конфетно-букетный период закончился, с ужасом понимала: не избежит такого. И никто ее даже не поймет. Все так жили. Да и Люду с детства учили какой-то загадочной мудрой женственности. Как бы сказала Кира - быть терпилой.

В семье рыжеволосой киевлянки было по-другому. Люда приятно обалдела, когда подруга пригласила ее на ужин к себе. Ее мать выглядела как сестра дочери: спортивная, ухоженная, стильно одетая, а в глазах ее было что-то, что Люда определила, как эгоистичное счастье.

Мать Киры муж баловал. Ограждал от тяжёлой работы по дому, все обязанности они старались делить. Радовать жену было его основной целью. Впервые Люда испытала шок от того, что женщина в браке может любить себя, а оттого и дарить заботу мужу, не глотая обид и не жертвуя собой.

Если бы Люда осталась в Каменец-Подольском, она бы не задумалась о том, что происходящее у них с Русланом в семье - что-то неправильное. Ведь там все так жили. А вот в Киеве она наблюдала совсем другое. Такая разница менталитета шокировала ее.

Руслан все ещё храпел. Даже в его храпе было самодовольство оттого, что показал будущей жене своё место. Это было мерзко.

«Я ошиблась. Лика сказала, выбирать сердцем... Я не сердцем выбрала. А категорией, которой учили думать с детства - мужик прав, и ему можно все. И разгуляться перед свадьбой, и не ставить в грош свою избранницу...»

Впервые Люда поняла, что ее представления о будущем дальше ЗАГСа, белого платья, восхищённых гостей и моря не заходят. Ну, может ещё какой-то восторженный прилив сил оттого, что она радует мужа блюдами...и все.

Радость? А разве сегодня ей не показали, как будут относится к кулинарным изыскам? Даже не как к должному. Искать минусы и унижать этим.

В итоге она все же уснула под храп Руслана, стараясь не плакать в подушку. А утром...

Разбудил аромат кофе. Люда даже ничего не поняла спросонья. Открыла глаза и опешила.

Руслан в ее фартуке поверх голого Торса присел на кровать, поставил над ее коленями кроватный столик.

- Доброе утро, жена, - он улыбался. Почти так же, как и на заре их любви, но Люда увидела в его глазах что-то ещё. Как будто ожидание и неискренность. Но Рус не дал ей рассмотреть больше.

- Я кофе принес, соня. Вчера ты меня так вкусно накормила, а я из-за работы сорвался. Ты же знаешь, этот мудак со своей анимацией перекрыл мне весь кислород. Везёт этим киевским мажорам, приходят на все готовое...

И в этот раз в его голосе не успел погаснуть упрек. Но Люду настолько ошеломило раскаяние Савчука, что она его проигнорировала. Внутри поднялась волна тепла, и девушка счастливо улыбнулась.

Кроме кофе Руслан сделал тосты, намазал их абрикосовым вареньем. Рот девушки наполнился слюной. Наверное, вчера она поспешила со своими безрадостными умозаключениями. А мама Киры - там денег просто много, а так в каждой семье свои скелеты в шкафу. Кто знает, что эта женщина терпит за свои курорты и салоны красоты! А дома, как бы там ни было, количество разводов ничтожное. Может есть некая мудрость, сокрытая от глаз пока ещё неопытной в семейных делах Люды?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Спасибо. Ты правда обидел меня вчера. Я твоя любимая, а не рабыня...

Рус перехватил ее ладони и поднес к губам, привычно зацеловывая каждый пальчик.

- Прости, прости, я был сам не свой! Эта работа меня доконает. Ну не злись! Хочешь, пригласи сегодня своих подруг. Я даже тортик куплю. Мир, любимая?

Люда отпила кофе.

- Если больше такого на повторится…

- Не повторится. И как бы неприятно мне не было, с этим, Пашей... Давай может в паб сходим на выходных с ним. Найди ему подругу, а то он вечно один. Меня что-то правда вчера не туда унесло.

- Не знаю. Ты очень сильно меня обидел. Я всю ночь не спала. Хотя... - Люда с тоской посмотрела на свои ногти. - Я бы хотела сделать маникюр. Девочка недорого делает в соседней многоэтажке. А?

Руслан посмотрел на ее ногти. Гель-лак отрос и кое-где скололся.

- У тебя прекрасный маникюр! Не надо никуда ходить. На свадьбу сделаешь с камнями. Сама знаешь, денег нет.

- Но это всего лишь двести. Ты в пабе больше тратишь.

На миг в глазах Руслана появился блеск раздражения. Губы сдались в жёсткую линию.

- Ладно, я же обещал тебя баловать... Сделай. Хотя, как по мне у тебя идеальные ногти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Они в сколах!

- Я не вижу. Но ты же для кого-то хочешь, не для меня?

- Да! Мне стыдно перед девчонками! Мы такие вещи на раз видим.

- Не злись! Пей кофе! - Рус вновь улыбнулся и примирительно поцеловал ее в лоб. - Возьми в шкатулке и сделай. Поцелую вечером обновленные пальчики. Баловать жену обязанность мужа.

«Он бы ещё заказал себе на ужин котлеты и сказал, что балует меня, разрешив купить мясо и панировочные сухари!» - с тоской подумала Люда.

Но потом допила кофе, съела тосты. Уходя, Руслан ее крепко поцеловал и прижал к себе.

- Малыш, все образуется. Я тебя люблю.

- И я... - Люда тоже хотела сказать «люблю» но горло внезапно сдавило спазмом. Он прошел лишь спустя пять минут, когда следы присутствия Руслана в квартире стёрлись.

Несмотря на то, что конфликт вроде как исчерпался, Руслан даже извинился и как будто забыл о своей вчерашней попытке «Домостроя», тревожное предчувствие не отпускало Люду до сих пор. Она и в универ поехала с каким-то грузом на плечах, будто предчувствие нехорошее витало в воздухе.

Было ещё нечто, что ей не понравилось: когда позвонил Пашка - просто так, пожелать ей хорошего дня и нескучных лекций, выразить надежду, что в перерывах между парами встретятся – в области груди ощутила тревогу. Как будто ее поймали за руку на чем-то недозволенном. Будто звонок Величко даёт повода уличить ее в измене. Или они не о погоде говорят, а планируют заговор.

Что ж, Руслан Савчук здорово промыл ей мозги. Теперь она испытывает чувство вины за каждый звонок своего друга. А ведь никто ее так не поддерживал, как Пашка! Никто не вытирал ее слезы, скрепя сердце, так как он. Не давал таких ценных советов. И никогда не упрекнул в том, что когда-то так же страдал без ее любви.

И вот с этим человеком ей запретили общаться. Так вот просто, словно не он поддержал ее тогда, когда она от отчаяния едва ли не кидалась под колеса. Будто это не он дал Руслану шанс завоевать прощение и любовь Люды. О помощи с его стороны и говорить не приходилось. Это буквально убивало Люду. Почему так? Она верна Савчуку. И друга терять не готова. Как же это сложно!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Все хорошо, малышка? - Пашка почувствовал не состояние. - Говори да или нет. Что-то дома? С Русланом?

Люда едва успела зайти в кабинку женского туалета: из глаз сами по себе брызнули слезы.

- Да... нет... не знаю я... Паш, прошу, пойми... нам какое-то время лучше не видится. Я думаю. Наверное...

- Из-за Руслана? Люда, не молчи. Это твоё решение или он поставил такое условие?