Правда об "Орловским инциденте" - Клаус Нойман

Падение сыграло роль пощечины, прекратив начинавшуюся истерику.

Лёжа на полу, Оля видела медленно надвигающееся чудовище с окровавленным ртом, боковым зрением заметила, как часть “девочек” рванули к выходу, перескакивая через лужу крови и тело Анастасии Сергеевны. Группируясь, чтобы встать, случайно взглянула вверх. Вот оно! Оля приподнялась, развернулась. С низкого старта, разгоняясь резко сделала три шага, оттолкнулась от степ-платформы и прыгнула вверх, вытягивая руки. Удалось! Она зацепилась за железную скобу, одну из тех, на которых лежали проходящие под потолком трубы. Ноги по инерции вылетели вперед. В верхней точке Оля попыталась закинуть ногу на трубы. Не вышло. Притяжение повлекло её назад. Оля согнула ноги, как в детстве на тарзанке. Тело прошло нижнюю точку никого не зацепив, взлетело спиной вперед, и Оля вытянула ноги вперед увеличивая амплитуду. Взлёт. Есть! Она зацепилась ногой за трубу. Рывком Оля перекинула тело на ужасно пыльные толстые трубы и взглянула вниз.

Там продолжался багровый кошмар. У выхода, то ли поскользнувшись в крови, то ли споткнувшись о тело Анастасии Сергеевны, лежала без сознания еще одна женщина. Окровавленная Анастасия Сергеевна рвала зубами её ногу. Оставшиеся в зале посетительницы пытались выскочить из зала, не попавшись монстру и обогнув Анастасию Сергеевну. Серый посреди зала раскачивался, пытаясь удержать кого-то из вырывающихся “девочек”. Грохот музыки и непрекращающиеся крики дополняли картину творящегося хаоса. Оля увидела, как молодая блондинка Маша попыталась повторить её маневр. С короткого разбега оттолкнулась от платформы, прыгнула, зацепилась руками за скобу прямо под ней. Пальцы левой руки соскользнули, но Оля крепко схватила её за запястье и изо всех сил потянула на себя. Серый внизу, привлеченный движением, направился к Маше вытянув руки. Оставшиеся “девочки”, видя, что монстр отвлекся, гурьбой ломанулись к выходу.

Маша закинула ногу на трубу. Вторая нога еще болталась в воздухе. Монстр схватил Машу за лодыжку. Маша дернулась, вцепилась в скобу так, что побелели костяшки пальцев. Оля перехватила её за талию, и резко втащила Машу наверх.

– Ыыыыы!!! – издал разочарованный вой серый, глядя на зажатый в руке кроссовок.

Оля и Маша переглянулись.

– Это что?! – спросила Маша. Её руки дрожали. – Оля, что это такое?!

– Не знаю! – ответила Оля. – Никогда такого не было.

Адреналин буйствовал в крови. Олю трясло не меньше, чем Машу, она крепко держалась руками за скобы, несмотря на то, что трубы их нормально держали. Ведь внизу, в опустевшем зале, задрав голову, на них смотрел серый монстр с окровавленной пастью. Он пытался дотянуться до Оли с Машей, но лишь хватал воздух.

Рядом с монстром тянула руки вверх очень бледная, почти белая Анастасия Сергеевна. Дыра в шее и глубокая рана на половину предплечья, с торчащими ошметками мяса и белеющей в глубине костью, её совершенно не беспокоили. У входа в кровавой луже с отпечатками кроссовок лежало тело женщины с объеденной ногой. Музыка продолжала ритмично изливаться из громкоговорителей.

Маша бросила взгляд вниз.

– Что же теперь делать?! – как-то жалостливо спросила она, и неожиданно заплакала.

– Я не знаю. – всхлипывая сказала Оля, и тоже разревелась.

Лежащая у входа женщина открыла глаза. Красные глаза с почти неразличимыми зрачками, и испещренной белым радужкой.

Орловский тоннель, автодорога, проходившая в центре города под Окой, мог похвастаться необычной историей. Изначально, еще при старом социализме, тогдашнее городское руководство было одержимо идеей строительства метрополитена. И хотя миллиона жителей в Орле не было никогда, работы по прокладке первого перегона начались с расчетом на будущий рост населения. После развала союза, в период демократизации стройку заморозили, банально не хватало денег.

Потом, при “черных полковниках” кому-то из военной комендатуры пришла в голову мысль, что негоже стройке простаивать, а сидящим левакам маяться без дела. Однако, строить метро – занятие слишком масштабное, затратное, и с неизвестным эффектом. Поэтому, проект быстро, но кардинально перекроили. Силами “политических” расширили уже проложенный участок, приспособив для автомобильного движения, и протянули тоннель дальше. В общем, к наступлению социалистического ренессанса оставалось доделать совсем немного. В 2005 году тоннель был торжественно открыт. Он начинался в районе площади Карла Маркса, где в него ныряла Комсомольская улица. Проходил под Окой, и поворачивал направо в районе улицы Революции. Выезд по прямой выводил на Московскую, а сам тоннель снова пересекал Оку и выходил на поверхность на улице 60-летия Октября. Среди орловчан тоннель пользовался дурной славой. И не то, чтобы в нём происходило больше аварий, чем везде. Нет. Просто предполагалось, что в сооружении, построенном “на крови” обязательно притаилось что-то потустороннее и зловещее. Хотя статистика не подтверждала легенду, слухи успешно восполняли этот пробел. Поговаривали даже о призраке в шинели, встречавшем в тоннеле автомобилистов, которых ожидала внезапная смерть. Вполне возможно, что это был вовсе не призрак, а один из немногих оставшихся бомжей. Сеня вел “Москвич” по тоннелю, выжимая из видавшей виды машины всё, на что она еще была способна. Двигатель “шестьсот двенадцатого” натужно ревел, разогнав “москвич” до сотни.

Он несся по прямой, решив, что Сталепрокатная больница – именно то, что нужно. Конечно, до неё ехать через полгорода, зато там есть травмпункт. Это Сеня помнил точно. В прошлом году ему там заклеивали рану от разбитой об голову бутылки. Сёма лишних пять минут перетерпит. От укуса никто еще не умирал.

Сёма тем временем орал не переставая, чем изрядно раздражал Сеню. Сеня крепился, всё-таки кореш раненый, а значит, наезжать на него будет не по-пацански. Сёма не унимался.

– Завали хлебало-на!!! – взорвался, наконец, Сеня, не выдержав. – Достал стонать! Орешь как целка под конём!!!

– Да ты смотри! – сунул руку ему под нос Сёма, – уже чернеет всё! Мне руку, на, отрежут!

– Убери руку, даун, на! Я дороги не вижу! – проорал Сеня. – Я, на, в больничке, на, скажу, чтоб тебе язык отрезали, на!!! Достал на, инвалид!!!

– Ну больно же! – простонал Сёма, откидываясь на спинку.

– Ну так терпи! Скоро приедем.

“Шестьсот двенадцатый” выскочил на поверхность, и погнал по Московской, не снижая скорости. К счастью, дорога была свободна, как почти всегда по выходным.

Сёма затих, и Сеня облегченно вздохнул. Он кинул быстрый взгляд на кореша. Тот, похоже, отключился. Ну и очень хорошо, меньше вонять будет. Между тем, они промчались под железнодорожными мостами, и выехали на прямую дорогу к Сталепрокатной.

Сеня вдавил педаль газа до упора. Двигатель взревел, “москвич” еще чуть ускорился, дребезжа всем кузовом. Сеня вцепился в руль мертвой хваткой. На такой скорости любая неожиданность была чревата самыми непредсказуемыми последствиями.

Внезапная острая боль пронзила Сенино плечо, как будто зажало раскаленными клещами. Он заорал, дернулся, руль крутнулся, и “москвич” снесло с полосы. Автомобиль проломил отбойник, вылетел с дороги, и перевернувшись в воздухе, рухнул на крышу. Вылетевший через лобовуху Сеня упал на землю неподалеку. Сёма, пристегнутый ремнем безопасности, остался под грудой железа. Если бы кто-то заглянул в этот момент в остатки “шестьсот двенадцатого”, то увидел бы, что Сёма пережевывает кусок плеча товарища с обрывками ткани спортивного костюма.

Несколько автомобилей остановились у проломленного отбойника. Вокруг места аварии стали собираться немногочисленные зеваки. Лишь один из водителей сделал действительно полезную вещь. Доехав до ближайшего телефона-автомата, он вызвал милицию и скорую. Анонимно.

В женской раздевалке Гак-клуба царила лихорадочная суета. Участницы неудачной тренировки по степ-аэробике торопились оставить клуб как можно быстрее. Кое-кто еще переодевался, но большинство просто хватали свои вещи, и бежали к выходу.

Миловидная тридцатилетняя женщина промокала полотенцем неглубокий укус на ноге. Сочащаяся кровь из раны никак не хотела останавливаться. “Дома обработаю” – решила женщина, перевязала рану полотенцем, подхватила сумку, и побежала, прихрамывая, к лифту.

Еще одна женщина устало присела на скамейку. Сейчас, только немного перевести дух, и сразу домой. Она взглянула на небольшую, но болезненную ранку на руке. Хорошо, что смогла вырваться от этого психа. Ну его, этот спорт. С неё хватит. Не девочка уже. Лучше мирно сидеть дома, готовить еду. Например, мясо. Вкусное, свежее, лучше ещё теплое мясо с сочащейся кровью…

Забирая у двух клиенток ключи от шкафчиков, Юля пыталась понять, что там произошло у Ольки на тренировке. Вряд ли какой-то пустяк, из-за мелочей с занятий не уходят. И клиентки какие-то взвинченные. Юле показалось, что на одной из них она заметила капельки крови. Да ну, нет, не может быть. – Девушка, вызывайте скорую.