Ничего особенного (СИ) - Лыновская Людмила

Чтобы разрядить обстановку, Вера спросила:

— Подписали договор?

— Что? — сказал Глеб, постепенно приходя в себя.

— Договор? — повторила Вера.

— Подписали, — буркнул Глеб. В этот момент двери лифта открылись. Он вышел на свободу и, не оборачиваясь, широкими шагами пошел на выход.

Вера с грустью посмотрела ему вслед. Глаза ее наполнились слезами. Она часто заморгала, спрятав слезу в глубине глаз, потому что ей навстречу уже шли, переговариваясь между собой ее беспечные сытые коллеги.

После обеда Каримов собрал расширенное совещание коллектива, где объявил о подписании выгодного для компании договора.

— Теперь у нас будет еще один филиал. Я ожидаю, что в будущем наша компания станет ведущей в отрасли, оставив конкурентов далеко позади. Уверен, что совместными усилиями мы много добьемся.

Каримов еще что-то говорил. Но Вера уже не вникала.

«Значит, Глеб будет руководить нашим филиалом. На совещаниях придется видеться».

Женщина прислушивалась к себе и не могла понять, чего в ней больше: желания хоть иногда видеть Глеба или поскорее избавиться от наваждения.

После работы Глеб позвонил своей давней знакомой Карине. Как обычно он был немногословен.

— Ты сегодня свободна вечером?

— Свободна! — с готовностью отозвалась женщина звонким голосом. Глеб понял, что она рада его звонку.

— Тогда приезжай.

— К тебе?! — не веря своему счастью, переспросила Карина.

Дело в том, что Глеб никогда не приглашал девушек домой. Но сегодня, он чувствовал себя таким усталым, что не хотел никуда ехать. Вообще-то ему не нужен был секс. Он хотел быстрее вытравить из души эту занозу-Веру. А клин, как известно, клином вышибают.

Глеб стоял перед открытым пустым холодильником и думал, что зря не заехал в кафе поужинать.

«Совсем я плох, — подумал он, — если даже забыл поесть».

На полке одиноко скучал желтый лимон. Глеб вытащил его, порезал и слегка посыпал сахаром. Достал бутылку сухого вина для Карины. Сам он пил редко. Вчера был такой день. Поэтому сегодня уже совсем не хотелось.

После душа его разморило. Он сел на кухне и стал смотреть на тарелку с лимоном. Фрукт был такой сочный и кислый, что у Глеба началось слюноотделение. Он съел, не морщась, один за другим все кружочки желтого кислого плода. Потом позвонил Карине и отменил встречу.

Глеб прошел в спальню и лег в постель, стараясь отключить голову, которая гудела, как системный блок компьютера. Промучившись полчаса, он позвонил в цветочный магазин, заказал доставку цветов на восемь утра, и со спокойной совестью заснул.

Вера приехала домой и сразу легла спать. Она чувствовала бессилие и небольшое недомогание. У нее кружилась голова и немного мутило. «Опять давление упало», — подумала она и взяла тонометр. Действительно, давление было ниже обычного. Женщина встала, наскоро поела, легла и быстро заснула.

Ей снилось, что она идет по дороге, которая движется сама, как эскалатор. Вокруг серые дома, серые машины, серые люди. Вдруг впереди показалось синее озеро и дом на холме, отражающийся в воде. Вера обрадовалась, что скоро придет туда, и там ей будет хорошо. Но самодвижущаяся дорожка поворачивала вправо. А до чудесного озера пути не было. Вера стала метаться по эскалатору, боясь спрыгнуть в неизвестное туманное пространство между ней и озером. Но движущаяся дорожка тянула ее дальше, а спрыгнуть она так и не решилась. Вера заплакала и проснулась.

«Что за чудной сон? — подумала она. — Надо бы спросить у мамы. Она хорошо в снах разбирается».

Вера подергала в постели руками и ногами, изображая какие-то упражнения. Потом села, покрутила головой, понаклоняла ее к плечам, растерла шею.

«Опять целый день за компьютером. Шея отваливается к вечеру».

Она вспомнила про бассейн, но тут же отбросила эту мысль подальше.

«Голова не кружится. Значит все встало на место, — подумала она. — Я счастливая, самодостаточная молодая женщина. Я люблю свою работу и маму. Мне больше никто в жизни не нужен», — повторяла она, как мантру слова, которые должны были поднять настроение и наполнить ее позитивной энергией.

Вера сварила себе кофе, позавтракала и почувствовала, что жизнь вновь поворачивается светлой стороной.

— Надо будет Каримову намекнуть, чтобы зарплату повысил нашему отделу. Мы же новый филиал тоже будем обслуживать, — сказала она вслух сама себе, чтобы проверить, не защемит ли сердце. Сердце молчало. — Вот и прекрасно! — сказала она и отправилась в офис.

Вера пришла на работу в хорошем расположении духа. Еще в коридоре она увидела Иосифа. Он стоял у двери в отдел и ждал ее. Как только она показалась, он крикнул: «Здрасьте!» и прошмыгнул вовнутрь. Из-за двери послышался его голос: «Идет!»

«Что это с ним?» — удивилась Вера, но не очень сильно. Иосиф любил всякие приколы и шутки, за что ему часто попадало от коллег.

Анна Павловна, например, всегда наставляла его: «Иосиф, Вам двадцать девять лет. А Вы ведете себя, как школьник. Будьте же посерьезней! Вы же отец семейства!»

На что молодой папаша отвечал:

— Извините, Анна Павловна, но здесь нет ни отцов, ни мам, ни бабушек. Мы все здесь «колёсики и винтики одной государственной машины!», как говорил господин Ленин.

— Не государственной, а частной Каримовской! — парировала маркетолог. — Не господин, а товарищ!

— Для нас компания, все равно, что государство. Со своими законами, социальной иерархией и любимым тираном. А насчет, Ленина, Вы меня сразили наповал. Никогда не думал, что Вы социалистка.

— А Вам и не надо думать о моих идейных взглядах. Вы думайте о своей системе ценностей. Она, по-моему, до сих пор не сформировалась. Куда ветер подует, туда и Вы.

Вера осторожно открыла дверь, от Иосифа все можно было ожидать, но в отделе была гробовая тишина. Коллеги смотрели на свою начальницу в оба глаза. Вера не сразу поняла, в чем дело. Повернувшись к своему столу, вдруг остановилась, как будто на ходу превратилась в каменную статую.

Все пространство вокруг стола и сам стол были уставлены коробками с цветами. Было такое впечатление, как будто кто-то скупил весь цветочный магазин. Здесь были и розы, и лилии, и гвоздики, и хризантемы. И еще какие-то цветы, названий которых Вера даже не знала.

Она строго посмотрела на своих подчиненных:

— Кто это сделал? Откуда это все взялось? И как мне теперь работать?

— Иосиф подплыл ближе и, скромно потупив глаза, произнес:

— Вера Ильинична! Мы бы рады были сказать, что это мы. Но дело в том, что это принесли сегодня утром до того, как мы пришли. Здесь была только наша глубокоуважаемая Анна Павловна.

Вера повернула голову на маркетолога.

Та равнодушно посмотрела на нее и подтвердила.

— Это доставка из цветочного магазина «Фантазия». Можете позвонить туда или съездить, и узнать, «кто это сделал?» — повторила она слова Веры.

— Вера Ильинична, Вы действительно не предполагаете, кто бы это мог быть? — вышагивал Иосиф вдоль столов, заложив одну руку назад Другой он держал увеличительное стекло и смотрел сквозь него на улыбающихся сотрудников отдела рекламы.

— Может там есть открыточка? — предложила дизайнер Леночка. Мой Славка всегда в букет записочку кладет. Так приятно!

Вера осторожно продвинулась к своему столу, боясь повалить многочисленные коробки на пол. Она стала осматривать цветы. Только в последнем букете, который стоял посредине ее стола, была маленькая розовая бумажка, на которой от руки было написано: «Прости!»

«Глеб!» — подумала Вера и чуть не села на большую коробку с розами.

Часть 7.

Прошла неделя после того случая с цветами. Вера до сих пор злилась на Глеба, что он поставил ее в такое неловкое положение. Букеты она раздала своим сотрудникам. Каждый из них ушел в тот день домой с цветами. Оставшиеся коробки отнесла Марии Викторовне Каримовой и старшему экономисту Анастасии Сергеевне. На своем столе ей тоже пришлось оставить один букет, иначе бы коллеги сразу догадались, что она сердится на того, кто подарил ей цветы. А всякие пересуды ей были ни к чему. В офисе и так обсуждали это событие и гадали, кто бы это мог быть.