Грешная женщина - Дениза Иган

– Не желаете бокал мадеры к десерту, мадам? – спросил лакей.

Морган кивнула. Леди не должна выпивать за едой больше одного бокала вина, и то лишь в том случае, если это ей предложит джентльмен. Нет, она не леди.

Морган глотнула мадеры и посмотрела в глаза капитану. Его глаза, такие теплые в начале вечера, теперь потемнели и пылали жаром.

Капитан Монтгомери выпил лишь несколько бокалов вина, и, поскольку выглядел немного навеселе, Морган предположила, что до обеда он успел глотнуть бренди. Пока они ели десерт, его взгляд все чаще и чаще устремлялся к ее непристойному лифу, который Морган попыталась прикрыть безобразной пурпурной шалью, принесенной Германом.

– Спасибо, Герман, – сказал капитан Монтгомери дворецкому, убиравшему со стола остатки десерта. – Обед закончен.

Время пришло.

Руки Морган затряслись, в желудке затрепетало, губы в ожидании поцелуя сделались мягкими. Она лихорадочно думала: как все это произойдет? Как он станет целовать ее? Что она почувствует, когда он задерет на ней юбку?

И все-таки, какого она сорта женщина?

Жестоко обиженная часть сознания ответила: «Ты женщина, которую почти никогда не обнимали и не целовали после смерти Барта. Женщина, которая погибает без любви».

Дворецкий вышел. Капитан отодвинул свой стул подальше и поставил бокал с вином на край стола. Морган подняла глаза на лицо Уорда и увидела, что его пылающий, голодный взгляд не отрывается от нее. Облизнув внезапно пересохшие губы, Морган спросила:

– Вы уже хотите спать, сэр?

Он посмотрел на ее губы и снова взглянул в глаза.

– Я хочу обсудить ваши дальнейшие планы.

Морган с трудом сглотнула, не отрывая взгляда от этих восхитительных темных глаз, и встала.

– Да, сэр, – произнесла она, надеясь, что это прозвучало не очень робко. Морган скинула с плеч шаль и шагнула к нему. Присев на краешек стола, она потянулась к галстуку капитана.

Его брови взлетели вверх. Он мгновенно поставил бокал и схватил Морган за запястья.

– Не эти планы, мисс Браун, – сказал Уорд. Вспыхнув, она кивнула и потупилась. Капитан отпустил ее запястья, и Морган дрожащими руками потянулась к застежке на его брюках. По спине пробежал холодок постыдного возбуждения.

Он ахнул и снова схватил ее за запястья, на этот раз сжав так сильно, что она поморщилась. Неужели он такой же, как Ричард? О нет, он не может наслаждаться…

– И не эти планы! – рявкнул капитан. Морган подняла глаза, и их взгляды встретились. В его глазах пылало желание. Он снова посмотрел на ее лиф, в своих попытках соблазнения Морган наклонилась вперед, нечаянно открыв Уроду беспрепятственный вид на свою грудь.

– Боже милостивый! – выдохнул он и зажмурился. – Прикройтесь.

Прерывисто вздохнув, Морган посмотрела на свои плененные запястья. Капитан был настоящим джентльменом, но руки его ничем не походили на мягкие, с превосходным маникюром руки ее прежних мужей. У него они были сильными, мозолистыми, с длинными пальцами – руки настоящего мужчины.

– Не могу, – шепнула она.

Он снова открыл глаза.

– Вы должны. Я привез вас сюда не для этого.

– Но мы договорились…

– Кажется, вы меня неправильно поняли. Я согласился с тем, что вы грязная, голодная и нуждаетесь в помощи, и больше ни с чем.

Морган облизала губы и сказала с той же безрассудной импульсивностью, с которой начались ее американские приключения:

– Мне понравилось целовать вас. У вас на губах привкус перца.

Он сделал несколько глубоких вдохов, и напряжение исчезло из его глаз. Морган почувствовала, что ей стало трудно дышать. Она перевела взгляд вверх, но это не помогло. Под тусклым светом газовой люстры казалось, что иссиня-черные волосы капитана блестят. Ее руки зудели от желания прикоснуться к ним, ощутить, как эти жесткие пряди скользят между пальцами.

Языки пламени в камине добрались до сучковатого полена. В повисшей тишине оно затрещало особенно громко.

– Вам не следовало этого говорить, – произнес наконец Уорд.

Их взгляды снова схлестнулись.

– Я редко говорю то, что следует, сэр.

– В это, – сказал он с мелькнувшей улыбкой, – я охотно поверю. – Еще один глубокий вздох. – Вы вообще когда-нибудь ведете себя так, как следует, мадам?

– Не часто.

– Что вам следует сделать прямо сейчас, так это поправить платье.

– В каком смысле? – О Боже, зачем она это сказала? Это все вино…

Его руки задрожали.

– Чтобы скрыть вашу… Проклятие! – негромко выругался он.

– Не могу, – хрипло произнесла она. – Вы же держите меня за руки.

Он посмотрел вниз, на свои пальцы, так сильно сжавшие ее запястья, что кожа пошла складками.

– Если я вас отпущу, то сам поведу себя плохо.

– И часто вы ведете себя плохо, сэр? – усмехнулась Морган, склонив голову набок.

– Редко, – ответил он, скривив губы.

– Если вы думаете, что я сбегу, как только вы меня отпустите, – сказала Морган, – то это глупо. Трусость не в моем характере.

– А насилие – не в моем, но сегодня вечером я выпил полбутылки бренди и бутылку бургундского и уже не владею собой. Искушая меня, вы поступаете не очень мудро.

– Мне понравилось целовать вас, – напомнила она. Уорд посмотрел на нее, губы снова дернулись, и он сказал:

– В таком случае, мадам, с моей стороны будет некрасиво не повторить этого.

С этими словами он отпустил ее запястья, наклонился и взял ее лицо в свои ладони. Мозолистые руки царапнули пылавшую кожу. Он прикрыл глаза и прильнул к ее губам, моля впустить его. Она с готовностью подчинилась, но он все медлил, проводя языком по ее нижней губе словно дразня и обещая. Морган приподнялась на цыпочках и в безмолвной мольбе обвила руками его шею. Ладони Уорда крепче сжали ее лицо. Его дерзкий язык проник ей в рот, у него был привкус перца и портвейна. Удовлетворенно вздохнув, Морган упивалась этим вкусом.

Тело капитана пронзило судорогой. Он поднял голову. Черты его лица обострились, в нем появилось выражение отчаяния, он заглянул Морган в глаза, словно не был уверен в искренности ее прикосновений. Потом уголок его рта приподнялся в улыбке, он опустил голову и снова поцеловал, на этот раз крепко, жадно, требовательно. Уже разгоряченное вином, ее тело откликнулось волной желания. На какой-то миг мир исчез, и Морган не ощущала ничего, кроме мягких касаний его языка, он сначала словно приглашал, а потом уже требовал от нее такого же исследования его глубин.

«Этого мало, этого мало!» – кричали ее чувства, и Морган скользнула руками вниз, к его плотным мускулистым ягодицам. Стоя на цыпочках, она сильно прижалась к Уорду, отчаянно стремясь соединиться с твердым мужским естеством.