Каждый выбирает для себя. Приключенческий боевик - Владимир Князев

– Извини, конечно, но есть дело. Можно хорошо подзаработать.

– Хорошо – это сколько?

– Достаточно, чтобы купить подержанный «Patrol».

Эта машина была заветной мечтой Шурика. Мишаня знал, какую струнку задеть.

– ?!. Рассказывай…

– Не телефонный разговор. Жду тебя через час, в «Трех капитанах».

В трубке раздались короткие гудки. Шурик еще раз зевнул, приподнялся и осмотрелся. Глазам предстало жуткое зрелище. Куликово поле, после сражения. «Интересно, по какому случаю был банкет, и кто эти люди? Хотя, какая разница. Главное, судя по всему, хорошо отдохнули. Теперь основной и насущный вопрос: где мои штаны?».

Джинсы оказались натянуты по самые подмышки молоденькой блондинки, свернувшейся «калачиком» возле торшера. Шурику потребовалось немало усилий, чтобы вытряхнуть ее из них. Девушка так и не проснулась, только сонно произнесла что-то непечатное по поводу всеобщего жлобства и, приподняв край паласа, забралась под него.

Шурик принял холодный душ, побрился, освежился хорошим одеколоном и почувствовал себя намного лучше. Через сорок минут, он подходил к месту назначенной встречи с Мишаней.

Глава 12

Саша Шульгин родился в среднестатистической советской семье. Мать – педагог, отец – инженер на машиностроительном заводе. Учеба в школе давалась ему легко. Может, именно поэтому, он и не уделял ей должного внимания. Прилежанием «ботаника» не отличался, в активисты не стремился. Да и вообще, посещал уроки, больше по обязанности. Не хотел обижать маму. Ведь она видела в нем, как минимум, будущего лауреата Нобелевской премии, но особых усилий для воспитания Шурика и культивирования в нем этой мечты не прилагала. У нее были свои заботы, и в них ребенку отводилось мало места: «Шурик, ты большой, и, почти самостоятельный мальчик. Если ты, пока, не можешь помогать семье материально, то должен, хотя бы, сам решать свои проблемы. Это и будет твой посильный вклад в нашу жизнь. Ты ведь знаешь, как нам с отцом приходится трудно». Шурик знал и не приставал к родителям со своими «дурацкими просьбами»: хочу джинсы, хочу мопед, хочу гитару или магнитофон. Несмотря на то, что он, практически, был предоставлен сам себе, что, в большинстве случаев грозит «скатыванием по наклонной», Шурик не стремился вступать в ряды шпаны, пьющей пиво или портвейн, под аккомпанемент трех блатных аккордов в дворовой беседке, хоть попытки привлечь его на их сторону были неоднократные. Его не задевали, прежде всего, потому, что он был достаточно крепким и немного «безбашенным», в чем пару раз пришлось убедиться особо настырным. Шурик был личностью, в понимании шалопаев. Ни перед кем не пресмыкался, не был «маменькиным сынком», никого и никогда не сдавал и отвечал за свои слова и поступки. Шурику было скучно с ровесниками, которые целыми днями протирали штаны на лавочке, играли в карты, орали благим матом и своими идиотскими выходками досаждали соседским девчонкам. Единственной отдушиной во всей этой ежедневной рутине были вечера, когда на два-три часа он уходил в спортивный зал и самозабвенно отдавался занятиям по карате. Тренер, сен-сей Ли, заметил мальчика с первых тренировок. Шурик обладал хорошей координацией движений и реакцией. Примерно, через пару месяцев, Ли ввел его в основную, старшую группу спортсменов, несмотря на недостаток в возрасте. Шурик не подвел. Занимался наравне со всеми. Во многом преуспевал и уже через год работал в спарринге только с тренером. Участвовал и побеждал в различных соревнованиях местечкового уровня. Потом, сен-сея пригласили в Узбекистан, тренировать подразделения спецназа. Шурик пробовал заниматься у других учителей, но, в конечном счете, разочаровался: многие из них оказывались шарлатанами, с низким уровнем подготовки. Кто-то откровенно говорил, что ничего нового дать ему не сможет. На поездки в другие города и страны, в поисках новых ступеней обучения, не было денег, и Шурик бросил свои мытарства. Неизвестно, как бы повернулась его судьба, если бы не подошло время призыва в армию. Отслужив свой срок в «горячих точках», как и положено мальчику из необеспеченной семьи, неспособной заплатить за «откос», он миновал период взлета и падения рэкетирских бригад, куда мог бы, запросто, попасть, хотя бы ради бегства от скуки.

Вернувшись домой, Шурик не смог найти достойного применения многим своим способностям. Учиться дальше было неохота. Да и кому нужны дипломы. Торговать на рынке и можно без образования. Но, настояла мама, которой вовсе не улыбалась перспектива содержать высоковозрастного оболтуса. Шурик, с первой попытки поступил на заочное отделение юридического факультета, в один из вузов, коих расплодилось, как тараканов, с соответствующим процентом пользы. Бывший товарищ по оружию, ныне старший смены в охране солидной фирмы, помог устроиться на работу. Появилась возможность возобновить тренировки. Только теперь, Шурик увлекся тэйквондо. Этот вид восточных единоборств ему очень импонировал – был более подвижным, динамичным. Дабы не досаждать родителям своим присутствием, снял, на пару с сослуживцем, квартиру. Не жизнь, а сказка. Хоть и «через день – на ремень», зато полная автономия. Единственная и вечная проблема была – деньги. Точнее, их постоянный недостаток. Вариантов улучшить свое материальное положение, пока, не просматривалось, а тут – Мишаня со своим предложением…

…Мишаня появился в «Трех капитанах» с десятиминутным опозданием.

– Привет. Давно ждешь?

– Успел выпить чашку кофе, которую, надеюсь, ты оплатишь. Я в полной заднице. Тем более, что у тебя есть ко мне серьезное финансовое предложение.

– Да-да. Само собой, оплачу. А дельце действительно стоящее. Может, по кружечке пивка, для рывка? – Мишаня был сама предупредительность и обходительность.

– Банкуй.

Мишаня заказал пиво и фисташки.

– Ну, – когда пожар в душе Шурика, после бурной ночи, был потушен и принесены еще два бокала, сказал он, – излагай свою теорию обогащения.

– В общем, так, – понизив голос, заговорщицки заговорил Мишаня, – Я, случайно, подслушал разговор двух «солидолов». Кто такие – не знаю. Известно то, что есть один барыга. У него – некий документ, древний манускрипт, который стоит бешенных денег и который очень нужен «солидолам». Так вот, если мы найдем эту бумагу и предложим ее тем же покупателям за солидное вознаграждение, то старость нам будет обеспечена. Я проследил, где они тусуются. Ну, как?

– Что, как?

– Ты подписываешься? Вдвоем, мы это дельце обтяпаем, как два пальца об асфальт.

– Мишаня, ты сам-то веришь в этот бред? Если бы я знал, что из-за этой туфты ты меня лишаешь драгоценных минут отдыха перед суровыми трудовыми буднями…

– Подожди. Почему бред? Все реально.

– Хорошо. Почему ты решил, что это не «лапша» тебе на уши или обсуждение только что прочитанного детектива? С чего ты взял, что эта бумага дорого стоит, и ее обязательно купят? В конце концов, кто этот барыга и где его искать? И, даже, если все это правда, неужели ты думаешь, что эти «солидолы» не найдут способ получить документ раньше нас?

– Это не «лапша», потому что мэны не могли меня видеть. Сегодня днем, я был у своей «телки», официантки, в ее подсобке, в кабаке, а они за стенкой в отдельном кабинете. Через вентиляционное окошечко уловил обрывки их беседы. Она меня заинтересовала. Я приложил стакан к стене, и все слышал, почти, как ты меня сейчас. И книги они не обсуждали. Слишком резким был «базар». Один предлагал увеличить цену за бумагу до ста штук «гринов», а другой – «мочить» старикашку: и дешевле, и «концы в воду». То, что документ им нужен – точно. Вопрос не стоял: брать-не брать. Они решали, как брать. Кто этот барыга, я не знаю, но, где живет – запомнил: они звонили по телефону и на завтрашнее утро отрядили бригаду по адресу старика: так или иначе, решить вопрос. Медлить они не собираются. Поэтому, нам надо успеть раньше, если хотим заработать на хлеб с маслом.

– А почему ты меня подтянул? Неужели один со старичком не справишься?

– Если честно, с тобой мне как-то спокойнее.

– Ага, помирать не так страшно. Ты что думаешь, эти крутые, готовые «грохнуть» старика, просто отдадут нам деньги и спасибо скажут?

– Нет, конечно. Но это обсудим позже. Сначала надо товар заполучить. Так ты согласен?

– Мутно все это. Мне подумать надо.

– Только недолго. Вопрос необходимо решить сегодня. Или ты никогда увидишь свой «Ниссан», – это был удар ниже пояса, и Мишаня знал об этом.

Шурик подумал. Внутренняя борьба шла минут пять. Наконец взвесив все «за» и проигнорировав «против», Шурик отрезал:

– Я согласен. Говори: что? где? когда?..

Глава 13

Гомес, действительно, обладал сверхчеловеческим чутьем. В который раз оно спасало ему жизнь. Проснувшись среди ночи, в деревне охотников, он понял, что ему нельзя здесь больше оставаться. Найти объяснения этому чувству он не мог. Просто, он почти всегда знал, о приближении опасности. Он был индеец-метис, полукровка. Его детство и юность прошли на узких улочках затерянного высоко в горах поселка, среди такой же, как и он сам босоногой ребятни. Гомес не выделялся ни ростом, ни силой. Зато обладал исключительной памятью и, как вскоре выяснилось, тем самым «шестым чувством», которое называется интуиция…