Рай милостью Божией. Обретение - Бетти Лаймен-Рисивер

Горас отталкивал любого, кто пытался обработать его рану. Сидя в своих изорванных в клочья кожаных чулках и поношенном жилете, он все раскачивался из стороны в сторону, а кровь с сукровицей все выливалась из маленькой дырочки во лбу… Мэгги сидела рядом, причитая насчет того, как ему повезло.

Пришел Дэниэл. Каллен отвел его в сторону:

— Кажется, осколок камня проник ему в мозг…

Они послали за бабушкой Хоукинс. Внимательно осмотрев рану и услышав, что произошло, она печально покачала головой:

— Вряд ли я смогу помочь… нужно только молиться.

Горас умер до наступления полуночи, сидя опершись спиной о стену и слегка прижавшись к жене. Но Мэгги не закатила, как все ожидали, истерику. Она ходила от одного к другому с осунувшимся, отчаянным лицом и только твердила, что ведь это был всего лишь маленький осколочек камня. И он убил его…

Элизабет Кэллоувэй удалось уложить ее только перед рассветом. После того как были прочитаны молитвы, Гораса похоронили в форте рядом с молодым парнем из фактории Логана, убитым на стене.

С каждым днем множились испытания поселенцев. На них сказывались постоянное недосыпание, долгие изнурительные часы в дозоре.

Хоть все небо и заволокло тучами, дождя почему-то не было, а запасы воды почти иссякли. Кроме угрозы жажды перед женщинами маячила еще одна беда: полное отсутствие чистого белья. Особенно остро эта проблема встала перед теми, у кого были маленькие дети и грудные младенцы.

Чистые пеленки у Майкла давно кончились, и Китти уже израсходовала почти весь свой запас тряпок, несмотря на то что постоянно укорачивала, разрезала их на все более мелкие кусочки…

К полудню наконец-то полился долгожданный дождь, и поселенцы, высунувшись из окон хижин, благоговейно смотрели на него. Кто-то вдруг вспомнил, что сегодня воскресенье, и если Бог посылает дождь в Свой день — это очень доброе предзнаменование.

— А для индейцев, насколько я их знаю, сегодняшний день — дурное предзнаменование, ниспосланное их богами, — добавил к сказанному Роман. — Теперь они сидят там мокрые как мускусные крысы и не могут даже развести огонь, чтобы обогреться.

Сквайр провел службу в одном из блокгаузов, куда усталые люди набились до отказа.

— Господи, избавь нас от страданий в этот трудный час! — просил он.

И все шепотом исступленно повторяли: «Аминь!»

Весь полдень Дэниэл провел с копателями подземного хода. Вместе с ним Роман и Каллен проползли по мрачному лазу шириной в метр с небольшим. При свете пары масляных ламп едва различались грязные и голые по пояс тела разработчиков.

— Есть неприятности, ребята? — спросил Дэниэл.

— Не знаю, — почти шепотом ответил крупный мускулистый парень из форта Хэррод.

Отбросив в сторону лопату и засунув большие пальцы за пояс бриджей, он повернул свое тяжелое скуластое лицо к Дэниэлу.

— Если немного помолчите, сами услышите, — уточнил сын Уинфреда Бурдетта Оливер.

Уступив место Дэниэлу, Роману и Каллену, они указали на срез подкопа недалеко от того места, где рыли.

Все трое ждали, но ничего не слышали, кроме надоедливого капанья воды. Дэниэл уже хотел было, пожав плечами, повернуть назад, как вдруг до них донесся сквозь толщу земли какой-то звук… Вначале он был похож на шорох, потом чуть усилился, и вдруг они четко разобрали скрежет лопаты и тупые удары. Кто-то рыл землю.

Они обменялись взглядами. Дэниэл, подняв камень, острым краем его отметил место, откуда доносились самые громкие звуки. Потом жестом приказал всем выйти из туннеля.

Наверху на холодном дожде копатели быстро натянули на себя рубахи.

— Ну, ребята, отложите лопаты, — сказал Дэниэл. — Теперь нам потребуются ружья.

Возле подземного хода был выставлен круглосуточный караул. Сменные команды по четыре человека в каждой должны были быть готовыми в любой момент поднять тревогу, как только индейцы вылезут на поверхность.

Ночью дождь прекратился, и перед самым рассветом резкие порывы ветра отнесли к югу облака вместе с туманом. Теперь часовые уже более уверенно ожидали восхода солнца, держа свои ружья на изготовку. Когда над горизонтом за рекой показались похожие на длинные пальцы лучи света, они стали напряженно вглядываться в даль, пытаясь уловить малейший звук, но ничего не видели, кроме безлюдной низины да стены леса за ней; чуть дальше простирались пологие склоны Ежевичного кряжа, порозовевшие от утренней зари.

— Черт подери, где же они? — неуверенно спросил кто-то.

— Кажется, убрались!! — восторженно завопил Изекиэл.

— Не горячитесь, ребята! — предостерег их Дэниэл. — Нельзя позволить им захватить нас со спущенными штанами.

Через минуту раздались радостные возгласы снаружи. Когда Дэниэл, Роман и Каллен выбежали на грязный двор, их встретили отчаянно запыхавшиеся полковник Кэллоувэй и Сквайр.

— Часовые говорят, что весь подземный ход обвалился! — тяжело прохрипел Сквайр, держась за раненое плечо и корчась от боли после быстрого бега.

Роман с Калленом, не дожидаясь доклада часовых, взлетели на смотровую башню.

Подземный ход, который индейцы так усердно рыли, рухнул, и теперь все пространство от берега реки и почти до тыльной стороны частокола форта было покрыто жидкой смесью воды и грязи.

Они с минуту полюбовались этой картиной. Вода в реке стремительно неслась, выйдя из берегов после обильного дождя, — это и сыграло свою роковую роль. Но независимо от столь безрадостного пейзажа повсюду дальше омытая дождем земля мирно сияла под ярким небом.

— Вознесем же хвалу Господу! — умиленно сказал Бен, вышедший с братом Тоддом после дежурства из сырого подземелья туннеля на свет Божий.

— Кажется, они все-таки ушли… — произнес Дэниэл.

Он хорошо понимал, что шоуни наверняка восприняли обвал туннеля как последнее зловещее предзнаменование, как последний ясный знак от своих духов.

— Может, мы с Романом сбегаем посмотрим? — предложил Каллен.

— Ну, — сказал Бун, пожевывая сорванную с куста веточку, — теперь я не удивлюсь, если лейтенант Ликандр раскорешовал с Черной Акулой. — Он широко улыбнулся: — Отправляйтесь, посмотрите, но только будьте осторожнее. Нельзя от радости терять головы, пока во всем не убедимся.

Разведчики ускакали, и весь гарнизон терпеливо ждал их возвращения. Немногие рискнули выйти за ворота, каждую секунду опасаясь услышать вой летящей над головой пули или душераздирающий вопль шоуни. Никто не покинул своего боевого поста. Женщины сидели вместе почти не разговаривая.

Около полудня все увидели Каллена, скачущего во весь опор на черной кобыле вдоль берега реки. Он неистово размахивал своей черной шляпой и сиял ослепительной улыбкой. Мужчины закричали, завопили что было сил, и так орали во всю глотку, пока не охрипли… Едва Клеборн въехал в ворота, они вытащили его из седла, повалили на землю и забарабанили ладонями по его спине с такой силой, что он и слова не мог вымолвить.