Тайны йога-центра - Виктор Корнеев

Для служащих «Ориент бэнк», традиционно заполняющих одну из лужаек в свой обеденный перерыв, забастовка представлялась чем-то совершенно далеким и ненужным делом. За всю более чем вековую историю банка здесь пока не случилось ни одной забастовки. Зарплата в «Ориент бэнк» всегда была почти на треть выше, чем в каком-либо другом банке, руководство щедро раздавало служащим различные премии и подарки к многочисленным праздникам, и единственно, чего желали те, кому посчастливилось служить в этом респектабельном учреждении, так это спокойно доработать до пенсии, которая здесь тоже была значительно выше, чем в любом другом банке страны.

Инспектор Виджей, узнав утром о возвращении в столицу брата Бенджамина Смита — Вилли, управляющего директора «Ориент бэнк», решил воспользоваться своим излюбленным приемом расследования — внезапностью. Подъехав к банку, он оставил машину на служебной стоянке, прошел через украшенный колоннадой центральный вход в большой операционный зал банка, подошел к столу распорядителя и, представившись, попросил провести его к Вилли Смиту. Распорядитель, вначале несколько замешкавшись, связался по селектору с приемной управляющего директора и попросил инспектора немного подождать. Но не успел Виджей присесть на предложенное ему кресло, как на стоявшем на столе распорядителя телефонном аппарате загорелась красная лампочка, тот взял трубку, сразу же положил ее на место и повернулся к инспектору.

— Господин директор просит вас подняться в его кабинет.

Они вышли во внутренний коридор, прошли к лифтовой площадке, где вместе со служащими других компаний, размещавшихся в этом шестиэтажном здании, дождались лифта. Лифтер, молодой паренек с блестящими напомаженными, расчесанными на прямой пробор черными как смоль волосами, сделав жест рукой, отсек стоявших у двери лифта служащих и впустил в пустой лифт распорядителя и инспектора. Затем привычным движением левой руки задвинул решетку кабины, правой нажал кнопки с цифрами этажей. Лифт дернулся и медленно поплыл вверх мимо табличек с иностранными названиями — «Юнион карбайд», «Глаксо», «Гудиир», ИБМ. Казалось, что здание вместило в себя весь набор крупнейших транснациональных корпораций мира.

«Да, — невольно отметил про себя Виджей, — четвертое десятилетие, как ушли англичане, а, кроме названий улиц, мало что изменилось».

Действительно, особенно в последние годы в стране открыли свои отделения, филиалы, дочерние компании почти все основные промышленные и финансовые корпорации Запада. Жители страны просыпались под звон будильников, сделанных на заводе отделения швейцарской корпорации. На завтрак ели овсянку, хлеб, хлопья из упаковок с английской маркой. Пили чай, выращенный на плантациях, принадлежащих иностранцам. Обувались в обувь вездесущей канадской корпорации «Бата». На работу их развозили автобусы с эмблемой английского «Лейланда» или западногерманского «Мерседес Бенц». В конторах все бумаги печатались на пишущих машинках, изготовленных на заводах, принадлежащих итальянской «Оливетти» или английской «Ремингтон». Вечером после работы смотрели телепередачи или слушали музыку у японского телевизора «Сони» или магнитофона «Акаи». Последние известия — по радиоприемнику, сделанному на заводе голландской компании «Филипс». Лечились лекарствами, производимыми здесь же в стране, но на предприятиях, которыми владели швейцарские, американские, французские корпорации. Всего и не перечислишь. Только сделано это было руками местных рабочих, получавших за свой труд в несколько раз меньше, чем их коллеги, работавшие на предприятиях названных корпораций в Японии, США или Западной Европе. Вот и сейчас инспектор Виджей поднимался мимо контор иностранных компаний на допотопном лифте с эмблемой корпорации «Отис».

Виджей вспомнил о статье в журнале, который он прочитал два дня назад, как раз перед дежурством, дожидаясь своей очереди в парикмахерской. Журнал был явно левый и нещадно громил тех, кого он называл «неоколонизаторами». В статье отмечалось, что Запад продолжает сохранять почти полную монополию на поставку оборудования и других промышленных товаров на внутренний рынок развивающихся стран. На долю западных корпораций приходится до 90 процентов импорта этими странами машин и оборудования, почти четыре пятых ввозимых государствами третьего мира других промышленных товаров, более трех пятых продовольственных продуктов. Кроме того, ежегодно развивающиеся страны платят корпорациям Запада почти 17 миллиардов долларов за получение доступа к современной технологии, причем отнюдь не самой последней. Обычно Виджей не любил читать материалы на экономические темы, политические сюжеты его тоже мало привлекали. Ему с лихвой хватало новостей, которые он ежедневно читал в полицейских сводках, да личных забот было тоже немало — зарплата инспектора уголовной полиции была не так уж и велика, а надо было и за квартиру заплатить и матери денег послать. Тем не менее в последние месяцы в повседневный лексикон Виджея, так же как и других жителей страны, волей-неволей стали входить новые слова и понятия, что было во многом связано с ухудшением экономического положения страны, ростом ее внешнего долга. Безусловно, страна находилась пока не в таком драматическом положении, как, например, многие государства Латинской Америки. Ведь там из каждых пяти долларов, заработанных экспортом своих товаров, четыре доллара были вынуждены отдавать на оплату внешней задолженности западным кредиторам. В среднем же, как подсчитали дотошные экономисты, каждый латиноамериканец задолжал американским, английским, западногерманским, японским и другим иностранным банкам свыше тысячи долларов, то есть почти 15 тысяч анн, а за эту сумму Виджей работал почти полгода.

И все же страна, вынужденная, как и многие другие государства третьего мира, тратить растущие средства на закупку за границей нефти, передовой технологии, продуктов сельского хозяйства, попала в последние годы в трудное финансовое положение. Вот тогда и узнали даже те, кто никогда не читал газет, о существовании могущественного Всемирного клуба, готового на определенных условиях предоставить стране большой заем и тем самым хотя бы на время вытащить ее из долговой ловушки, в которую она попала. Поэтому для подавляющего большинства малограмотных, а то и вовсе неграмотных жителей страны, в сознании которых мифические легенды представлялись такой же реальностью, как то, что происходило с ними каждодневно, этот клуб рисовался в виде одного из воплощений богини Кали, которой надо принести хорошую жертву, и тогда она поможет стране.

— Шестой этаж, — звонко объявил лифтер и с улыбкой распахнул решетку двери лифта.

Распорядитель пропустил вперед Виджея.

— Направо, пожалуйста. — Он показал рукой на массивную темную дверь с начищенной до ослепительного блеска бронзовой табличкой, на которой значилось: ««Ориент бэнк» — «Правление»».

Они прошли вперед через мягко открывшуюся дверь и очутились в светлой просторной, обставленной со вкусом приемной. В комнате было тепло и уютно. В окне, чуть шелестя, работал климатайзер, и потоки мягкого теплого воздуха приятно обдували инспектора, ноги которого сразу у порога утонули в толстом ворсистом коричневом ковре — таком, которые каждый день рекламируют по телевизору, — «от стены до стены».

— Вы — инспектор Виджей Фернандес? — Навстречу Виджею шагнул молодой человек, одетый в безукоризненный темный в полоску шерстяной костюм, голубую рубашку и темно-синий галстук. — Господин директор ждет вас. — Он подошел к обитой светлой кожей двери, открыл ее и жестом пригласил Виджея пройти внутрь кабинета.

— Проходите, проходите. Большое спасибо, что нашли возможность сами заехать ко мне, — раздался голос из полумрака кабинета.

Виджей еще не привык к этому полумраку, в кабинете были зашторены окна, горел только торшер в углу, поэтому он не сразу обнаружил говорившего. Да и немудрено было. Навстречу ему спешил чрезвычайно маленький человечек. Виджей и сам не был слишком высокого роста, но сейчас по сравнению с этим человеком почувствовал себя просто Гулливером.

Действительно, Вилли Смит был известен в деловых кругах столицы под кличкой «Вилли-гном». Мысленно сравнив его с Бенджамином, который ростом был почти на добрых полметра выше, инспектор удивился тому, сколь не похожи были друг на друга братья. «Интересно было бы знать — какого роста был их отец», — подумал Виджей.

— Я вижу, вы удивлены. Действительно, мой брат великан по сравнению со мной, — как бы догадавшись о ходе его мыслей, обратился к Виджею банкир.

— Прошу вас, инспектор, садитесь поближе к теплу. — Вилли Смит жестом показал на массивное кресло, стоявшее рядом с горевшим камином.

— Хочу вас уверить, — продолжил банкир, тоже усевшись в кресло напротив и почти утонув в нем, — я никогда особо не страдал из-за своего небольшого роста. Кстати, вряд ли вы, наверное, знаете, что, например, «гроза богов», вождь гуннов, непобедимый Аттила был почти лилипутом. Но это не помешало ему покорить Рим. И между прочим, он пользовался большим расположением у женщин. Достаточно сказать, что и умер он не на поле брани, а в объятиях любви. — Банкир рассмеялся. — Не помешал маленький рост стать великим человеком и Наполеону Бонапарту, который был чуть выше 165 сантиметров, или королеве Виктории, при которой британская корона стала самой могущественной в мире, — она была почти на 15 сантиметров ниже Наполеона. В этой связи я обычно привожу любимое изречение нашего премьер-министра Ллойд Джорджа, который привел Великобританию к победе в первой мировой войне. Так вот, он всегда говорил, когда речь нечаянно, а иногда и намеренно заходила о его более чем небольшом росте: «У нас в стране рост человека измеряют от подбородка вверх, а не вниз, как иногда делают в других странах». — Сказав это, Вилли Смит еще раз рассмеялся. Было очевидно, что он любит рассказывать эту шутку.