Наследие некроманта - Дем Михайлов

Равно как и того, что через каких-то три года многолюдные западные провинции навсегда канут в Лету, окутанные огнем, сотрясаемые чудовищными землетрясениями и пораженные невиданными ранее болезнями… и что из черного пепла городов и изуродованной земли родится то, что спустя годы назовут Дикими Землями…

Но горькое осознание чудовищной истины пришло не сразу.

Огромная Империя привыкла к постоянным бунтам, восстаниям и недовольствам. Привыкла настолько, что доклады о беспорядках зачастую и вовсе не доходили до Императора — зачем беспокоить владыку столь ничтожными мелочами? К тому же, ведь решение проблемы столь очевидно — карательный отряд мгновенно приводил в чувство недовольных дворян, вешал непокорных крестьян, и на этом беспорядки заканчивались…

Но в западных провинциях дело обстояло совсем иначе. Там начинался даже не бунт, а самый настоящий государственный переворот.

Находящиеся в западных провинциях имперские войска переметнулись на сторону бунтующих. Дворянские роды примкнули к восстанию и, в свою очередь, выставили многочисленные и хорошо вооруженные отряды. Как по волшебству, все свободные отряды наемников оказались завербованы дворянами и купцами с западных земель. В столицу летели панические Вестники от городских наместников, имперских чиновников и тайных соглядатаев — все эти послания содержали одно и то же: восстание захлестнуло все города, повсюду свергаются с пьедестала священные статуи Императора, захвачены порты и находящиеся на стоянке суда. При этом в Империи даже не подозревали, что ни одна из деревень в западных землях не была разорена, ни один замок не был захвачен, ни один купеческий караван не был разграблен. Более того — своей властью принц Тарис вдвое снизил все налоги и успокоил взволновавшихся было купцов и ремесленников. Жизнь обычных граждан шла своим чередом. Большая часть из них даже и не подозревала о надвигающейся войне. В городах продолжалась торговля, городская стража исправно отлавливала воров и грабителей.

И постепенно люди убеждались, что все в порядке, бояться нечего… вот только один за другим начали бесследно пропадать священники. В нескольких местах внезапно вспыхнули и сгорели дотла церкви и часовни… но такое случалось и раньше, а лето выдалось на редкость засушливое… бывает…

Через неделю после начала бунта все дворянские роды присягнули на верность принцу Тарису и провозгласили его единственным законным правителем Империи. Владыка Мезеран был объявлен узурпатором. Еще через три дня Тарис двинул свою армию по направлению к столице Империи.

К этому моменту Император Мезеран уже знал о настоящей роли своего брата Тариса во вспыхнувшем бунте. Знал о том, что Тарис объявил себя истинным Императором, знал, что к столице движутся мятежные войска…

Говорят, что когда владыка узнал горькую правду, то надолго уединился в своих покоях, чтобы никто не видел охватившей его скорби. Однако позднее прислуга перешептывалась, что в императорских покоях не осталось ни единой целой вещи — все было разбито, сломано и разорвано в клочья.

Когда владыка вновь вышел к ожидающим его приказов людям, это уже был совсем другой человек. От Мезерана Милостивого не осталось даже намека. Когда военачальники получили прямой приказ Императора, то они содрогнулись — по вступлению на территорию западных провинций солдатам предписывалось уничтожать все живое на своем пути, ровнять с землей дома и постройки, сжигать поля и плодоносящие сады. После такого западные земли на долгие годы должны были превратиться в безжизненную и бесплодную пустыню.

Немедленной казни без суда подлежали все дворяне, посмевшие восстать против законного правителя Империи. Все, за исключением принца Тариса — его Мезеран приказал доставить в столицу, и обязательно живым.

Вестники разлетелись во все стороны огромной Империи, и вскоре регулярная имперская армия двинулась в сторону западных провинций. Конные и пешие войска заполнили дороги до отказа, вслед за ними тащились длинные обозы из заполненных снаряжением и провизией подвод. Обособленно от остальных, чтобы не глотать дорожную пыль, величаво ехали боевые магии — выпускники Магической Академии, надежда и опора Империи. Именно на них владыка Мезеран возлагал свои самые большие надежды в быстрой победе над посмевшими восстать против его воли. На боевых магов и великолепно обученные войска.

Пусть Тарису удалось собрать под своим знаменем достаточно много солдат, но ведь это сборище никак не может сравниться с великолепно обученной имперской армией! На стороне Императора — опытные полководцы, те, кто многократно закален в ожесточенных боях.

По уверениям министров и прочих придворных лизоблюдов, самое больше через месяц принц Тарис будет доставлен в дворец Мезерана на справедливый суд.

Нет, Император Мезеран не боялся поражения… но он был раздражен — старые церковные крысы совсем выжили из ума! Они посмели противоречить самому Императору и отказались благословить то, что, по мнению Церкви Создателя, станет самой настоящей братоубийственной войной!

Соглядатаи доложили, что тема проповедей и молебнов разительно изменились — теперь проклятые святоши прилюдно осуждали войну с западными провинциями и призывали царственных братьев примириться и не разжигать костер войны, в котором сгорит множество невинных душ… Тщетные попытки…

К взываниям священников никто не прислушался — помимо основной причины начала военных действий война была чрезвычайно выгодным делом для многих купцов и дворянских родов. Даже простые солдаты надеялись набить свои заплечные мешки богатой добычей, поэтому призывы Церкви пропали втуне.

В знак протеста Церковь Создателя приказала всем армейским священнослужителям покинуть имперские войска и вернуться в монастыри и церковные ордена. Мало кто заметил и придал значение тому, что среди темных солдатских доспехов перестали мелькать белые балахоны священников. Церковь отошла в сторону и из-за глухих стен монастырей и соборов начала пристально наблюдать за развитием событий.

Армия Императора Мезерана продолжала двигаться на запад — а навстречу им шли войска мятежного принца Тариса, который, в отличие от своего оставшегося в столице брата, самолично возглавлял поход…

На этом месте Койн прервался и с искренней радостью поприветствовал вошедших в мой угол Литаса и Рикара:

— Ну наконец-то! Тикса! Давай флягу! Тьфу! То есть Тикса, риса да моти! — Судя по слегка заплетающемуся языку, Койн добавил себе в кружку далеко не одну каплю настойки и уже изрядно захмелел. — И мне добавь! Киси ма! Киси ма!