Утро псового лая. День вторжения-1 (том 1-2) - Андрей Завадский

С палубы авианосца взлетели полдюжины "Хорнитов", ощетинившихся ракетами, а следом поднялся в воздух, натужно ревя моторами, летающий радар Е-2С "Хокай". Палубный самолет дальнего радиолокационного наблюдения, основа боевой мощи морской авиации США, был похож на легкий транспортник, увенчанный грибообразным обтекателем антенны радиолокационной станции кругового обзора. Способный обнаружить одиночную воздушную цель, летящую над самой землей, за три сотни километров, он был не менее опасен для любого противника, чем вместе взятые сопровождаемые им истребители. Операторы, расположившиеся в полумраке его чрева, рассеиваемом только мерцающими экранами приборов, стоило только самолету набрать высоту, как на ладони увидели происходящее в воздухе.

Авианосец находился достаточно далеко от берега, к тому же истребители не могли лететь на форсаже, ведь "Хокай" был очень тихоходен, а вторгаться на чужую территорию без его поддержки было слишком опасно. И пока выстроившиеся цепью американские истребители, позади которых летел прощупывавший воздух на четыреста километров окрест "Хокай" приближались к месту гибели своего товарища, возле самой границы воздушного пространства Ирана завязался ожесточенный воздушный бой. Ведомый исчезнувшего в пламени капитана Мак Даугала и командир звена иранских перехватчиков сошлись в яростном поединке. Каждый был охвачен яростью, каждый жаждал мести за погибших товарищей, и потому воздушные бойцы спешили покончить друг с другом сами, не дожидаясь помощи. Это было дело чести, которое негоже доверять кому-то другому.

Устаревший истребитель F-14A "Томкет", слишком неповоротливый для маневренного боя, явно уступавший своему противнику по всем параметрам хотя бы потому, что "Хорнит" был рожден двадцатью годами позже, оказался в руках опытного пилота. Американец, расстрелявший ракеты средней дальности, не медля, выпустил по приближающемуся "Томкету" оба "Сайдвиндера", едва только тот оказался в зоне их досягаемости. Но иранец сумел уклониться от одной из ракет, совершив такой резкий маневр, на который его самолет просто не был рассчитан. Ракета прошла в стороне, потеряв цель, а иранский пилот, оказавшись достаточно близко от своего противника, сам сразу же выпустил две ракеты.

"Хорнит", более маневренный, тоже увернулся от обеих иранских ракет, но и "Томкет" сбросил с хвоста последний "Сайдвиндер". Самолеты промчались друг навстречу другу со скоростью, превышавшей скорость звука, и почти одновременно начали выполнять разворот, чтобы сойтись с противником лоб в лоб. "Томкет" опоздал лишь на считанные секунды, все же он не был создан для ближнего боя, и пилот "Хорнита", поймав вражеский самолет в кольцо прицела на лобовом стекле фонаря кабины, вдавил гашетку пушки.

Шестиствольный "Вулкан", утопленный в приливе крыла американского истребителя, выплюнул в сторону цели град двадцатимиллиметровых снарядов, буквально срезавших правое крыло иранского самолета. Сделав несколько беспорядочных кувырков, "Томкет" устремился вниз, к поверхности океана, и американский пилот успел только заметить два парашютных купола, раскрывшихся в стороне от падающего истребителя.

А Джим Майерс, поняв, что его преследователи уничтожены, наконец дернул рычаг катапульты, и кресло с пристегнутым к нему пилотом буквально вырвало из тесной кабины. Пороховой ускоритель отбросил летчика на несколько десятков метров в сторону от снижающегося самолета, один из двигателей которого по-прежнему чадил черным дымом. Майерс отстегнул привязные ремни и оказался в свободном полете. В нескольких сотнях метров от поверхности моря пилот рванул кольцо парашюта, и за спиной его с громким хлопком развернулся прочный шелковый купол. Этот полет для Майерса был завершен.

Операторы "Хокая" видели, как пилот разведчика покинул поврежденный самолет, но видели они также и то, что иранские истребители приближались к месту едва завершившегося боя, унесшего жизни нескольких человек. Единственный уцелевший в первой стычке "Хорнит" уходил в сторону авианосца, поскольку расстрелял все ракеты, но на смену ему спешили его товарищи по оружию, готовые продолжить бой, благо противник не заставил себя ждать.

-- Четыре иранских истребителя в ста милях к юго-востоку, - сообщил следивший за показаниями радара офицер пилотам летевших впереди истребителей. - Нет, их восемь, - отметки, обозначавшие воздушные цели, вдруг разделились, и, разворачиваясь в линию, продолжили полет навстречу американцам. - Восемь воздушных целей, идут встречным курсом! Предположительно, это МиГ-29. Повторяю, предположительно "Фулкрэм"!

-- Надерем им задницы, парни, - раздался в ответ азартный возглас одного из пилотов "Хорнитов". - Уделаем этих черномазых!

-- Приготовиться к бою, - командир оказался более сдержанным, не позволяя себе вольностей в эфире. Да и не время было для веселья, ведь противник имел численное превосходство, а истребитель "Фулрэм" русского производства никогда не считался плохой машиной. Американский пилот, настраиваясь на настоящую схватку, быстро переключил бортовой радар в режим воздушного боя, продолжая отдавать приказы: - Снять оружие с предохранителей.

Восемь иранских "мигов" тем временем оказались в полусотне километров от направлявшихся навстречу им американских самолетов. Они мчались навстречу друг другу, двадцатитомные сгустки металла и пламени, концентрированная смерть, сублимированная мощь, сближаясь со взаимной скоростью чуть менее двух тысяч километров в час, пятьсот пятьдесят метров в секунду, чудовищно, непостижимо быстро.

Пилоты с той и другой стороны уже получили целеуказание, иранцы - с земли, со стационарных радаров, а американские летчики от кружившего позади "Хокая", и по команде иранские истребители, стоило только оказаться на дальности ракетной стрельбы, залпом выпустили по две ракеты "воздух-воздух" Р-27Р.

-- Дьявол, я в захвате, - в эфире прозвучал голос американского летчика, оказавшегося под прицелом. - По мне выпущены ракеты! Маневрирую!

-- Открыть ответный огонь! Выпустить ракеты, - раздался приказ командира группы, и из-под крыльев мчавшихся навстречу "мигам" "Хорнитов" вырвались ракеты "воздух-воздух" AIM-120A. Каждый из полудюжины F/A-18C нес по шесть таких ракет с дальностью боя до ста километров, и вдобавок к ним - еще пару AIM-9L "Сайдвиндер". Теперь уже иранским истребителям пришлось думать о своей собственной безопасности, стараясь избежать попадания стаи летевших в четыре раза быстрее звука AMRAAM'ов.

Дымные стрелы инверсионных следов выпущенных с обеих сторон ракет прорезали небо, и прежде ровный строй растянувшихся в линию самолетов распался. Продолжая сближаться на скоростях приближающихся к скорости звука, "Фулкрэмы" и "Хорниты", уклоняясь от нацеленных на них ракет, буквально проваливались на десятки метров вниз, либо свечой взмывали вверх, пытаясь пропускать ракеты под собой. Воздух вокруг них наполнился ярко горевшими даже при свете солнца тепловыми ловушками и облаками дипольных отражателей, представлявших собой обычную фольгу, предназначенную для обмана вражеских радаров.

Русская ракета Р-27Р с полуактивным радиолокационным наведением являлась, бесспорно, одной из лучших в своем классе, но американская AIM-120А AMRAAM относилась к следующему поколению управляемого оружия "воздух-воздух". На первых двух третях маршрута она управлялась командной системой. Бортовой радар самолета-носителя следил за целью, и координаты атакованного объекта передавались на борт ракеты. Но на последнем участке траектории AIM-120A становилась полностью автономной, поскольку в действие вступала активная радиолокационная система самонаведения, и, в отличие от Р-27Р, уже не требовалась подсветка цели извне, поскольку и излучатель, и приемник радиолокационной станции находились на борту самой ракеты.

Однако "Хорниты", вступившие в схватку с иранцами, сблизились с противником настолько, что ракеты сразу после пуска действовали автономно, атакуя цели при помощи активной головки наведения. Американские истребители, произведя залп, мгновенно начали энергичное маневрирование, иранские же машины вынуждены были держаться на прежнем курсе, и потому сразу понесли ощутимые потери.

Одновременно три "мига" обратились в огненные шары, не сумев уклониться от американских ракет. А еще несколько секунд спустя волна осколков накрыла один из "Хорнитов", изрешетив самолет. Американский пилот успел катапультироваться, и белый купол парашюта теперь плавно опускался к водной глади. Еще несколько ракет взорвались в стороне от истинных целей, обманутые рассеянными в небе ловушками.

Прежде, чем истребители сблизились на дальность прицельной стрельбы из пушек, в пламени исчез еще один "Хорнит", унося с собой жизнь сидевшего в его кабине летчика, не успевшего использовать катапульту, но и иранский "Фулкрэм" не смог уклониться от ракеты "Сайдвиндер", разорвавшейся возле самой кабины. А в небе уже началось то, что пилоты былых времен метко назвали "собачьей схваткой". Единственной возможностью для иранцев уравнять свои шансы с противником, обладавшим более совершенными ракетами "воздух-воздух" средней дальности, было вступить в бой на минимальной дистанции, и они использовали этот шанс. Истребители, действуя теперь каждый сам за себя, вступили в поединки, выпуская по противнику ракеты малой дальности и расстреливая его из пушек.