10 мифов об СССР - Андрей Колганов

Из сочетания буржуазных специалистов и «красных директоров» в верхних эшелонах управления, тонкой прослойки квалифицированных рабочих, подвергшихся сильнейшей люмпенизации под влиянием войны – в нижних, не могло получиться социалистического самоуправления трудящихся. Происходил рост бюрократической машины, тем более весомой, чем менее она была эффективна.

Вопреки своей программе большевики все дальше и дальше двигались по пути отстранения рабочих и их организаций от управления производством. Годы гражданской войны явственно продемонстрировали нам превращение замысла «свободной и равной ассоциации тружеников» в систему «государственного социализма». Бюрократия в этих условиях оказалась и более эффективным способом организации управления, и более активным и энергичным социальным слоем.

Задачи буржуазной революции вместо буржуазии стал решать не рабочий класс, выстраивающий социалистические отношения, – эти задачи стала решать бюрократия. Пока она была тесно связана по происхождению с пролетарской властью и подчинялась господствующей большевистской идеологии, можно было еще вести речь о том, что перед нами бюрократизированное рабочее государство, где бюрократия выступает от имени пролетариата и в общем в его интересах. Но что же связывало интересы бюрократии и интересы рабочего класса?

Механизм политической власти? Вряд ли. Окончательно сложившаяся к 1922 г. абсолютная монополия большевистской партии на власть сделала демократический механизм республики Советов формальностью. И даже в той части, где рабочие еще могли воспользоваться своими политическими правами, они на деле были мало способны реализовать эти права. А чем дальше, тем больше сконцентрированная в рядах большевистской партии бюрократия (в полном согласии с бюрократией беспартийной) выхолащивала возможность контроля над собой со стороны пролетариата.

Стремление к социализму? Если такого рода настроения и были свойственны как части рабочего класса, так и части бюрократии, то по своему объективному положению в системе общественного производства, достигнутому уровню культуры и сложившейся в начале 20-х гг. социальной психологии никакой особой необходимости в решении социалистических задач не испытывал ни один из этих социальных слоев или уж, во всяком случае, не считал необходимым жертвовать своими текущими интересами ради борьбы за социализм – вне зависимости от того, в чем эти люди были субъективно убеждены и какие лозунги провозглашали.

Тем не менее общие интересы, связывающие бюрократию и рабочих, были. Во-первых, это их общее нежелание допустить реставрацию частнохозяйственного капитализма. Во-вторых, их общая заинтересованность в росте промышленности. И, в-третьих, идеология, обосновывающая предыдущие два пункта и унаследовавшая некоторые традиционные марксистские лозунги.

Итак, в идейно-политической оболочке социалистической революции на деле происходила буржуазная модернизация? Такой ответ был бы упрощением. Своеобразие российской революции состояло в том, что задачи буржуазно-демократической революции стали решаться не буржуазией и не буржуазными методами, вызвав к жизни отчетливую и вполне реальную социалистическую тенденцию. Однако, не имея достаточно прочных социально-экономических оснований, эта тенденция имела весьма малые шансы на создание целостной социалистической системы.

Миф 3

Был ли Ленин немецким шпионом, или Миф о «немецком золоте»

Всякий раз, когда нужно отвлечь внимание от действительных проблем страны, правящие классы устраивают идеологическую дымовую завесу, заодно стараясь при этом побольнее зацепить своих идейно-политических оппонентов. Среди наиболее охотно муссируемых тем – большевистский террор в годы Гражданской войны, предложения вынести тело Ленина из Мавзолея, обвинения в том, что Октябрьская революция была сделана на германские деньги. Казалось бы, советский период нашей истории наряду с несомненными достижениями содержит немало и крайне неприглядных эпизодов, на которых можно было бы играть нашим противникам, формально не отступая от исторической правды. Но нет! Этого им оказывается мало, и они пускают в ход самую беспардонную ложь и клевету.

Миф о «немецком золоте» – из того же разряда. Этот миф стал предметом не только многочисленных публикаций, но и занял немалое время на телевизионном экране. Рассказ о политическом авантюристе Парвусе, вознамерившемся на деньги германского Генерального штаба и руками Ленина устроить в России революцию, получил широчайшее распространение.

Что же здесь правда, а что ложь? Как разобраться в этом человеку, не являющемуся профессиональным историком? Я сам обратился за советом к весьма авторитетному историку, профессору В. Т. Логинову, и получил от него рекомендацию прочесть книгу ленинградского историка Г. Л. Соболева[21]. С большим трудом разыскав в московской книжной торговле один экземпляр, я понял, что его работа и весьма немногие другие профессионально честные публикации на эту тему затеряются в море клеветнических поделок, издаваемых огромными тиражами, которыми уставлены полки книжных магазинов. Поэтому я решил по совету своих товарищей взять на себя труд компактно изложить основные факты, опираясь на книгу Г. Л. Соболева (большинство ссылок на источники заимствовано оттуда), и объявляю свою статью полностью свободной для перепечатки и распространения.

«Заговор Парвуса»

Наиболее распространенная версия легенды о том, как В. И. Ленин стал «германским агентом», отталкивается от ряда действительных фактов. Парвус (псевдоним А. Л. Гельфанда, бывшего немецкого социал-демократа, за неблаговидные финансовые поступки отстраненного от работы в германской социал-демократической партии) действительно был агентом германского Генерального Штаба еще до Первой мировой войны (с 1911 г.), когда он работал в Турции. Парвус действительно, действуя сначала через германского посла в Константинополе, а затем через сотрудника имперской канцелярии Рицлера, посланного для встречи с ним в Берлине, представил в марте 1915 года документ под заглавием «Подготовка массовой политической забастовки в России»[22] (обычно называемый «Меморандум д-ра Гельфанда»). В этом документе Парвус предлагал подорвать Россию изнутри, опираясь на национал-сепаратистские и радикальные социалистические организации, в том числе социал-демократов (большевиков), занявших антивоенные позиции. Парвус действительно имел коммерческие связи с некоторыми российскими социал-демократами, работавшими в представительстве его торговой фирмы в Дании (в частности, с Я. С. Ганецким). Ганецкий действительно имел контакты с Лениным… А вот дальше факты заканчиваются и начинаются чистые домыслы.

Никаких фактов связи Парвуса с В. И. Лениным нет. Единственный факт, который можно было бы интерпретировать подобным образом, – это сообщение о встрече Парвуса с Лениным в Швейцарии в 1915 году. Однако этот факт устанавливается только на основе заявления самого Парвуса и никаких других подтверждений не имеет. Более того, имеются косвенные обстоятельства, заставляющие сомневаться в правдивости этого заявления. Но если все же верить Парвусу, то стоит поверить и его сообщению о том, что Ленин отверг его предложения[23].

Но, может быть, Ленин был связан с Парвусом не прямо, а лишь опосредованно и, получая через Ганецкого деньги на работу в России, не заключал никаких формальных соглашений (то есть не был германским «агентом» или «шпионом») и даже не знал точно, а лишь догадывался о действительном происхождении этих денег? Такая версия тоже имеет хождение. Я остановлюсь на этой версии ниже, в связи с расследованием, предпринятым летом 1917 года Временным правительством.

Никаких фактов, свидетельствующих о влиянии Парвуса на революционные события в России, нет. «Назначенная» Парвусом на январь 1916 года революция в России не состоялась, и ему, как и его непосредственным начальникам, пришлось объясняться по этому поводу. Все, чего смог достичь Парвус, – это распространения слухов о готовящемся под его руководством восстании. Впрочем, серьезные люди, знавшие о социал-демократическом движении не понаслышке – например, начальник петроградского охранного отделения Глобачев, – считали эти слухи вздором: «Это только мечты, которым никогда не суждено осуществиться, ибо для создания подобного грандиозного движения, помимо денег, нужен авторитет, которого у Парвуса ныне уже нет…» Что же касается поступления немецких денег социал-демократам, то Глобачев отмечал: «…денежные средства их организаций незначительны, что едва ли имело бы место в случае получения немецкой помощи»[24].

Единственное, чем могли оправдать полученные на организацию антиправительственной пропаганды в России деньги Парвус и другие германские агенты, а вслед за ними – и их начальники, так это приписыванием себе любых шагов антивоенного движения, в том числе и социал-демократического (большевистского), беспардонно выклянчивая дополнительные средства на мероприятия, которым не суждено было осуществиться[25]. Именно документы, отражающие потуги немецкой агентуры оправдать растрату казенных средств, и послужили потом основанием для формирования легенды о якобы решающей роли немецких агентов в русской революции[26]. Беда лишь в том, что никаких реальных следов их деятельности в революционном движении не прослеживается, как не прослеживается и никаких немецких денег в средствах социал-демократических организаций. Таких фактов попросту не существует.