Двадцатые (СИ) - Нестеров Вадим

В. Ленин, Л. Троцкий и К. Ворошилов с участниками подавления Кронштадского мятежа

Во время подавления мятежа Булыга вновь был ранен, причем серьезно. Несколько часов без памяти пролежал на льду, потом почти два километра полз к своим, оставляя за собой на льду кровавый след. Потерял много крови, был очень плох, врачи в госпитале буквально вытянули его с того света. Отправлен в госпиталь, долго – почти полгода — лечился, по итогам врачебного консилиума был демобилизован из армии по ранению.

Подавление Кронштадтского мятежа.

Вот так – в один момент – кончилось все. И ничего не осталось.

Ведь всё, чему он успел научиться в жизни – это умению качественно убивать врагов. После демобилизации из армии двадцатилетнему коммунисту Булыге надо было начинать жизнь заново. В представительстве Дальневосточной республики в РСФСР, где он стал на учёт как иностранец, ему довели рекомендацию партии. Раз уж он оказался в столице, партия отправляет его на учёбу – благо, возраст позволяет, а с образованием у него вообще все прекрасно! Неоконченное коммерческое училище – это недостижимая высота для других коммунистов, многих из которых и расписываются-то с трудом.

После выписки из госпиталя. 1921 г.

Булыга долго думать не стал, вспомнил шахтерский Сучан, где начался его боевой путь — и выбрал Московскую горную академию. Вскоре он уже ликующе писал другу: «Слушай! Поверил бы ты, черт возьми! если бы кто-нибудь сказал тебе, что Сашка, столь презиравший математику и любивший до потери сознания русский язык да политэкономию, в один месяц прошел алгебру, геометрию, тригонометрию, физику и арифметику и выдержал экзамен в Горную академию? Нет, ты бы послал того человека к черту, а то еще, чего доброго, привлек бы к ответственности за клевету. Но это правда! Каррамба! Эта канитель закончилась только вчера, и вот я из военкомбригов — в студенты!».

Александр Булыга становится студентом Московской горной академии, и только самые близкие друзья знали, что «Булыга» – это партийный псевдоним как «Ленин» или «Сталин».

А настоящая фамилия Сашки – Фадеев.

Геолог

Рядом с Фадеевым – Алексей Александрович Блохин, тогда, конечно, просто Алёша. Он известен несравненно хуже Фадеева, биография, соответственно, изучена без подробностей, поэтому рассказ будет много короче.

Алексей Блохин

Алексей старше своих соучеников – он родился 31 мая 1897 года, то есть на этом снимке ему уже двадцать пять. Он вообще самый старший на этом фото – Иван Апряткин, бывший деятель профсоюзного движения Азербайджана (второй слева в нижнем ряду), младше его на год, 1898-го года рождения. Все остальные – сопляки, родившиеся уже в XX веке.

Иван Апряткин

С Фадеевым Блохина роднит происхождение – у обоих отцы свой трудовой путь начинали сельскими учителями. Только если Фадеев-старший скоро примкнул к народовольцам и после первого ареста получил так называемый «волчий паспорт», лишающий его права проживать во многих местах России и заниматься учительством, то Блохин-старший так и учительствовал. Учительствовал всю свою жизнь в деревне Головино Костромского уезда, где и родились его дети. Когда выросли первые ученики – он учил их детей, выросли дети – учил внуков. И так 44 года подряд.

Очень простой рецепт.

Это был совсем другой дореволюционный типаж, оказавшийся очень живучим – не революционеры, а низовая российская интеллигенция, всю свою жизнь в поте лица своего возделывающая доставшуюся ниву. Живущая среди народа и ничем, по большому счёту, от него не отличающаяся, вместе с ним переживающая все выпадающие радости и невзгоды. Все эти священники, врачи, учителя – окормляющие паству, каждый в своем секторе, и не требующие награду. Всегда мечтающие: «Лишь бы детям доля полегче досталась», и выбивающиеся из последних сил, чтобы дать детям нормальное образование.

Так было и у Блохиных. Алексей выучился у папеньки в сельской школе, закончил ее в 1909 году и поступил в Костромскую Первую гимназию. Судя по всему, Алексей, как и многие выходцы из слоев «детям коих, за исключением разве одарённых гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию», учился истово и закончил гимназию в 1917 году «с медалью». Цитата, если кто не опознал, была из циркуляра «О сокращении гимназического образования», более известного как «циркуляр о кухаркиных детях».

Первая Костромская гимназия. Как ее описывал А.П. Смирнов: «Это был громадный дом с комнатами, похожими на общественные сараи. Он стоял на горе, которая уступами спускалась к Волге».

В 1917 г. Алексей поступил в Московский университет на математическое отделение, но, как он позже сам писал в автобиографии, «работу найти не мог и из-за отсутствия средств прекратил учиться». Обучение в университете семья уже не потянула и потянуть не могла.

Несостоявшийся студент возвращается домой, и начинает работать учителем в селе Большие Соли того же самого Костромского района. Казалось, что круг замкнулся. Всего-то и профита, что сын устроился учительствовать не в рядовую деревню, а в будущий районный центр (20 февраля 1934 года выйдет постановление Президиума ВЦИК, обязывающее «перенести административный центр Большесольского района из селения Бабайки в селение Большие Соли»).

Но… Революция, Гражданская война. Алексей мобилизован в Красную армию, воюет два года, а в конце 1920 года распоряжением начальника Политического управления Реввоенсовета Республики командирован в Московскую Горную академию на учебу.

Член ВКП (б) с 1921 года, принят Костромской организацией ВКП(б).

Студент Горной академии. В комнату в общежитии заселился вместе с младшим братом Николаем Блохиным, также поступившим на металлургическое отделение Московской Горной академии (второй справа в нижнем ряду).

Николай Блохин

Ядерщик

Видите на фотографии серьезного молодого человека в левом нижнем углу? Да, да, в бушлате с двумя рядами блестящих пуговиц. Это Ядерщик, он же Василий Семенович Емельянов, тогда, естественно, просто Вася.

Василий Емельянов

Русский, 1901-го года рождения, одногодки с Фадеевым и доброй половиной героев моей книги.

Внук саратовского безземельного крестьянина. Дед, Петр Антонович, всю жизнь перебивавшийся поденной работой, похоронил восемь из двенадцати детей. Отец Васи, Семен Петрович, в поисках лучшей доли перебирается в Закавказье на нефтяные промыслы – там, по слухам, можно было заработать и с голоду не помрешь. На новом месте отец устраивается работать плотником в посёлке Балаханы под Баку, где не то что выжженная земля или дефицитная вода – раскаленный воздух и тот, казалось, был пропитан нефтью.

Вася — старший из шести детей, поэтому он единственный ребенок в семье, который пусть редко, но все-таки носил новые ботинки. Все остальные уже донашивали за ним. Взамен этой привилегии вся его жизнь была расписана наперед – как и все старшие дети в рабочих семьях, он, едва войдя в силу, должен был отправиться на работу – помогать родителям поднимать остальных. Выскочить из этой поколениями вытоптанной колеи можно было только одним способом – поймать за хвост птицу-удачу и, что гораздо сложнее, удержать ее.

Поначалу Васе везло — у мальчишки оказались очень хорошие способности, и он умудрился сдать экзамены в реальное училище.