Правильная клиника, или 13 шагов к успеху - Шляхов Андрей

Отпили по маленькому глоточку (рабочий день близился к концу, но еще не закончился), закусили курагой. Грозные искры в глазах Дмитрия погасли и вообще взгляд потеплел.

– Я, Дима, почему вспылил? – вкрадчиво начал Павел. – Да потому что я этого звонка уже давно ждал. Вот прямо с нетерпением ждал, потому что он был мне нужен…

– Не заливай, Паша! – перебил Дмитрий. – Когда тебе нужно, ты сам действуешь, а не ждешь у моря погоды. И чего тут ждать? Зачем нам давать скидки, если у нас и без того очереди?

– А затем, друг мой, что ты на помещение мебельного магазина давно облизываешься, но прибирать его к рукам тебе стремно – вдруг расходы не окупятся?

– Есть такое дело, – кивнул Дмитрий. – Чтобы магазин выжить, нужно хозяйке помещения бо́льшую плату предложить, а там такая щука из бывших работников торговли, что ей палец в рот не клади! Одно дело, если бы мебельщики съехали и помещение было пустым, и совсем другое – перекупать право аренды. Ну и опасения есть, не без этого. Знаешь, сколько бизнесов обрушилось после резкого расширения?

– У меня тоже есть опасения, сказал Павел. – Тем более, что ты знаешь мою позицию – к врачам должна быть очередь. Если коридоры пустые, то это означает, что наши уникальные специалисты не востребованы. Поэтому отнимать помещение у мебельщиков можно только в том случае, если в его заполняемости будет твердая уверенность. Но давай вернемся к социальному вопросу. Только сначала давай выпьем за процветание дела.

Ритуал повторился, только на этот раз Павел закусывать не стал. В отличие от партнера, он относился к кураге равнодушно и вообще не любил закусывать коньяк и виски.

– Ты, Дима, сейчас сказал: «одно дело, если бы мебельщики съехали и совсем другое – перекупать право аренды». То же самое и с Марией Сергеевной. Если я сам стану набиваться на участие в социальных программах, то она сразу же скумекает, что мне от этого светит большая выгода и захочет погреть свои загребущие ручонки. И все будет выглядеть так, будто она нас облагодетельствовала. А если она просит поучаствовать, ей же это для отчетов важно – охватить как можно больше фирм в районе, то в роли благодетелей уже оказываемся мы и моя встречная просьба выглядит как простое и естественное желание немного сократить ущерб, нанесенный скидками. Так и быть, Маша, радость ты наша, мы тебя уважили, но и ты нам тоже немного навстречу пойди. Сечешь расклад?

– Расклад я секу, – снова кивнул Дмитрий. – С дипломатической точки зрения ты все излагаешь верно. Я главного не пойму – какая нам польза может быть от скидок? Тем более, что у нас и без них аншлаги.

– Напрямую от скидок пользы быть не может, – усмехнулся Павел. – Деньги на ветер, недополученная прибыль. Но я, говоря о выгоде, имею в виду не скидки, как таковые, а сотрудничество с управой. Да, Маша, мы пойдем тебе навстречу, но за это ты уж будь так добра, приглашай нас на все праздничные и вообще торжественные мероприятия, которые проводит управа. Девятое мая, День города, чествования ветеранов и все такое… Мы поставим столик, развернем над ним наше знамя и станем раздавать буклетики и визитки. Кстати, Дима, нужно обеспечить несколько «знамен», то есть транспарантов с нашим названием, логотипом и контактами. Для нас такая реклама очень важна, потому что наш контингент ходит на все подобные мероприятия. А в День победы и День города гуляет вообще вся Москва. И тут мы стоим, в каком-нибудь хорошем месте – возле концертной площадки или возле полевой кухни. Ты прикинь, какая это реклама! И не просто реклама, а под крылышком управы, то есть всем ясно, что наша деятельность пользуется одобрением властей. А? Стоит это пятипроцентной скидки для уважаемых ветеранов нашего района? Мне кажется, что стоит.

– Наверное стоит, если ты так считаешь, – уклончиво ответил Дмитрий. – Я как-то обо всем этом не думал, у меня голова больше повседневными делами занята и вообще я не стратег, а практик. Я тебя понял, Паша. Завтра же являюсь к нашей Маше с духами, конфетами и цветами. Только вот как бы поизящнее выкрутиться, чтобы она не заподозрила бы нашего интереса? Можешь подсказать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Да просто скажи, что с женой крупно повздорил с утра и был весь на нервах, – посоветовал Павел. – У женщин такой повод катит без проблем. А потом одумался, да и я тебе шею намылил за то, что ты ссоришь нас с управой. Так и скажи: «Павел Игоревич вздрючил меня по полной программе!». Ей это понравится. И добавь, что в качестве извинений за твое поведение Павел Игоревич предлагает бесплатный прием для ветеранов и льготников по понедельникам с девяти до двенадцати…

Дмитрий нахмурился.

– Дима, я знаю, что ты хочешь сказать, – Павел мягко улыбнулся. – Но это же «мертвое» время, когда пациентов раз-два и обчелся. А бесплатная консультация – превосходная наживка. Если наши спецы будут качественно обрабатывать любителей халявы, то эта бесплатная консультация окупится сторицей.

– Спецы постараются! – заверил Дмитрий. – Можешь быть спокоен.

– Меня всегда восхищало твое умение внушать людям почтение и трепет, – скомплиментничал Павел. – Я так не умею.

– А тебе и нельзя зверствовать! – усмехнулся Дмитрий. – Ты же с пациентами работаешь и представляешь нашу клинику на публике. Твоя роль – добрый доктор Айболит и выходить из нее нельзя. А я – Карабас-Барабас, мне можно.

– Не просто можно, а нужно! – Павел поднял свой бокал. – За тебя дружище и за судьбу, которая нас свела!

– Давай за нас обоих разом, и я побегу, – сказал Дмитрий. – Кое-что нужно доделать сегодня.

Павлу очень нравилось, что Дмитрий никогда не грузил его деталями. Как выполнит поручение – так доложит. Не сможет выполнить – объяснит причину. Но пока делает, то молчит и не дергает по пустякам. А если и упомянет о делах, так только в подобном ключе – «кое-что». Волшебный человек… с узким кругозором. Впрочем, и хорошо, что с узким. Зачем «Правильной клинике» две головы? Голова должна быть одна, но светлая. Тогда все будет хорошо.

– И еще скажи ей, что главный врач клиники готов периодически читать для наших дорогих ветеранов лекции о достижениях современной медицины, – сказал Павел в завершение разговора. – Один или два раза в месяц, смотря по обстоятельствам.

– Думаешь прокатит? – усомнился Дмитрий. – Марьсергеевна, конечно, умом не блещет, но не такая же она дура, чтобы тебе забесплатно рекламные мероприятия организовывать.

– А ты преподнеси это предложение как извинение за твою грубость. Будто я испугался порчи отношений до мокрых штанов и начал лебезить-распинаться. Тогда точно прокатит. Все эти деятели любят, чтобы перед ними пресмыкались.

– Кстати! – Дмитрий хлопнул себя по лбу ладонью. – Хотел спросить, а почему ты упомянул именно о пятипроцентной скидке? Можно же и три процента дать. Управе важен сам факт наличия скидок для льготников, а не них размер.

– Грошовые скидки не работают, – объяснил Павел. – Они не радуют, а оскорбляют. Минимальная скидка для нашего контингента должна быть такой, чтобы на нее можно было бы купить пакет молока и батон хлеба. Тогда это – скидка, а не издевательство. А еще цифра «пять» смотрится покруглее цифры «три». Короче говоря, меньше давать не сто́ит, а больше не хочется.

– Тебе бы в министры! – восхитился Дмитрий. – Все-то ты знаешь, все ходы у тебя просчитаны наперед.

«Не хочу я в министры, – подумал Павел, когда за партнером закрылась дверь. – Министров меняют, как перчатки, в отличие от главного врача «Правильной клиники». Да и деньги здесь спокойнее достаются».

В сравнении с районной поликлиникой, в которой Павлу довелось недолго поработать на приеме во время учебы в вузе, в «Правильной клинике» царила райская благодать. В большинстве случаев скандалы бывают вызваны поведением сотрудников или неумением наладить контакт с пациентом, а сотрудники «Правильной клиники» были изысканно вежливы и могли «уболтать даже черта лысого», как выражался Дмитрий. Других на работу и не принимали. Также пациенты скандалят и жалуются в том случае, если не видят пользы от проводимого лечения. Но как эту пользу определяют люди? По улучшению самочувствия, то есть – по субъективным ощущениям. Если «уникальный специалист» убедительно внушит пациенту, что от лечения ему станет лучше, то пациент и впрямь почувствует себя лучше. Все снова упирается в умение работать с пациентами, в качественное «запудривание» их мозгов. «Запудривание» облегчалось тем, что в клинику обращались только те, кто верил в нетрадиционные методы лечения. А кто верит в силу лечения, тот обязательно почувствует себя лучше. На этом и основан широко известный «эффект плацебо», когда пациенту вместо реального препарата дают «пустышку», которая не обладает никаким действием. Но пациент этого не знает и ему кажется, что дело идет на поправку. Рано или поздно, конечно же, наступает критический момент, когда пациентам хочется не только субъективных ощущений улучшения, но и чего-то объективного, например – начать подниматься на третий или четвертый этаж без одышки и болей в ногах. Однако, тут можно сослаться на солидный возраст пациента или же на какие-то индивидуальные особенности его организма. Что поделать? Мы же всего лишь уникальные специалисты, а не боги. Но критический момент нужно всячески оттягивать, поскольку таким объяснением пациенты в целом бывают удовлетворены, но примерно половина из них «соскакивает», то есть перестает ходить в клинику. Но ничего вечного в природе не существует, и вообще, как говорят: «один умер, другой родится, а все в дело годится».[2]

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})