Счастливого Рождества! - Ванесса Фитч

— Я бы хотела поговорить с лечащим врачом пациента вашего отделения Николаса Картера.

— Вам придется подождать минут пятнадцать. Док сейчас занят, но он в курсе, что вы его ждете, — ответил дежурный, пояснив, что им позвонили из регистратуры.

Ожидание было невыносимым. Мэри нервничала, дурные мысли лезли в голову. Все что-то недоговаривают, думала она, я уверена, что они все знают, но не хотят говорить. Как бы плохо она ни относилась к отцу, она не хотела его смерти. Сейчас, ожидая доктора, Мэри молилась, чтобы отец был жив. Никаких обид, только мольба, обращенная к Богу. Время текло медленно, каждая минута казалась Мэри вечностью. Но вот она услышала приближающиеся шаги. Вошел врач и подошел к девушке:

— Вы — дочь Картера? — спросил он, но у Мэри перехватило дыхание, и она не смогла вымолвить ни слова, а только кивнула головой.

— Вы пришли узнать о состоянии своего отца?

Мэри вновь кивнула.

— А кем вы приходитесь больному? — Вопрос врача, адресованный кому-то за спиной девушки, заставил ее вздрогнуть.

— Друг семьи, — услышала она ответ Джорджа. — Как себя чувствует Николас? — нетерпеливо спросил молодой человек.

— Хорошо, — лаконично ответил врач.

— Хорошо?! — в один голос воскликнули Мэри и Джо.

— Да, хорошо, насколько хорошо может себя чувствовать человек в таком положении. Николас Картер прекрасно перенес операцию. Сейчас он еще находится в реанимации, но часа через два мы переведем его в отделение, где он пробудет пять-шесть дней. У меня к вам большая просьба, — обратился врач к Мэри. — Я хотел бы, чтобы после реанимации и до завтрашнего утра вместо сиделки возле больного были вы. Для таких больных самый серьезный период — это первые сутки после операции. Многолетний опыт показал мне, что если за больным ухаживают близкие, то практически не бывает осложнений. Сиделка будет рядом, но от вас потребуется главное: домашняя теплота. Для того чтобы попасть в отделение, вам необходима очень чистая обувь, все остальное мы вам выдадим. Жду вас через два часа.

Когда врач удалился, Джордж взял Мэри под локоть и, заглядывая ей в глаза, сочувственно сказал:

— Слава богу, все хорошо. Чем я могу тебе помочь? В любой момент я примчусь сюда, если потребуется хоть какая-нибудь помощь.

— Мне от тебя ничего не надо! — сквозь зубы процедила Мэри.

— Что я сделал, что ты так со мной разговариваешь?

— Сам знаешь!

— Ничего я не знаю, поясни, пожалуйста. Ты проехала мимо меня, как мимо мусорного бака. Я хочу услышать, в чем я виноват! — Джордж взял девушку за плечи и повернул к себе. И вдруг вновь та же гримаса исказила его лицо.

— И ты еще спрашиваешь! — выпалила она. — Ты даже не скрываешь, как я тебе неприятна. Может, дать зеркало, чтобы ты увидел брезгливое выражение на своем лице?

— Не мели чепухи, Мэри! — раздражаясь, сказал Джо и легонько встряхнул ее за плечи. Неожиданно он охнул и присел на стул. Боль, которая не покидала его ни на минуту, усилилась настолько, что он с трудом сдерживал стоны. Сжав зубы, Джордж медленно покачивался на стуле, пытаясь унять резкую боль в шее. Мэри, напуганная, стояла рядом, ничего не понимая. Она направилась в сторону дежурного, чтобы вызвать врача. Превозмогая боль, Джордж крикнул:

— Мэри, никого не зови! Сейчас пройдет!

— Да что же с тобой, в конце концов?

— Шейные позвонки. Ежедневная боль. Аспирин и анальгетик — каждое утро, — отрывисто говорил Джордж, раскачиваясь, словно заводная игрушка.

— Только и всего? Жаль, что я не знала этого утром, — с облегчением сказала Мэри, подошла к Джо и уверенными движениями начала делать сложный массаж. Что-то в шее хрустнуло, и боль исчезла. Джордж блаженно улыбался и вопросительно смотрел на девушку.

— Это умеет любой, кто хоть немного интересовался целительными свойствами массажа. Я и не догадывалась, что твое лицо было искажено болью, думала, что я тебе неприятна. Я чуть не попала в аварию, разозлившись. Извини меня, пожалуйста!..

— Теперь все в порядке, — ответил Джо и благодарно поглядел на девушку. — Мэри, пойдем немного погуляем, тебе надо успокоиться, перед тем как ты вернешься сюда. — Он взял Мэри за руку и повел ее к выходу, прекрасно ориентируясь в лабиринтах коридоров.

— Откуда ты все здесь знаешь? — спросила Мэри, когда они были уже на первом этаже. Джо не проронил ни слова, пока они не вышли из больницы, и только на улице он заговорил:

— Мэри, дорогая! В этой больнице лежали мои родители, сначала отец, а следом за ним мать. Я очень хорошо знаю, что испытываешь, когда тяжело болеют близкие.

— Близкие… — повторила Мэри, — Это слово означает то, что тебя никогда не бросали, с тобой были всегда рядом. Близкие — опора в жизни тех, у кого никогда не рушился мир. Я иногда семью называю соединением молекул. Следуя этому названию, я — свободная молекула.

— Не говори так. Ты, слава богу, не знаешь, что такое терять родителей. Утрата отца означает начало сиротства, потерю беззаботности, смерть матери — одиночество и старость. Смерть полнее всего выражается словом «никогда». Ты никогда не сможешь уже ничего поправить в случае утраты отца. Только после смерти родителей начинаешь понимать, как часто мы бываем несправедливы, считая свои проблемы важнее всех остальных. Чувство вины появляется только тогда, когда сталкиваешься с утратой, но просить прощения уже не у кого. Мэри, забудь обиды, помни, что часы возле постели больного могут быть последними часами твоего общения с отцом.

Мэри слушала очень внимательно, не пропустив ни единого слова. Ей захотелось никогда не расставаться с этим добрым и искренним человеком. Они шагали по больничному скверу так, словно много лет были вместе и ничто не могло их разлучить.

— Джо, а как же ресторан? Ты же не можешь долго отсутствовать? — обеспокоенно спросила Мэри.

— Джузеппе заменит меня. Не каждый же день я отсутствую. Кроме того, он так тебя полюбил, что я начинаю уже ревновать, — засмеялся Джордж и обнял Мэри.

— Мне немного страшно, Джо! Я впервые буду сиделкой у такого больного человека, — доверительно прошептала Мэри. — Как мне себя вести?

— Главное — ничего не бояться. Во-первых, ты будешь не одна, во-вторых, сердце тебе подскажет, что надо делать, в-третьих, ты в любой момент сможешь вызвать меня, — ободряюще говорил Джо, держа Мэри за руки.

Они подошли к своим машинам, оказавшимися рядом.

— Интересно, о чем говорили наши «лошадки»? — пытаясь развеселить девушку, сказал Джордж. Мэри невольно улыбнулась, но тут же охнула: — Я же совсем забыла, — спохватилась она, — что мне нужна стерильная обувь!