Жизнь ни о чем - Валерий Исхаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пройти мимо макета я не мог. Это вам не какая-нибудь дешевая игрушка, нет — абсолютно точный, выдержанный в масштабе 1:50, макет, на котором вдоль умещалось три квартала, а поперек — два. Чьими-то умелыми руками воспроизведены каждый дом, каждый тротуар, светофор, уличный фонарь — даже деревья и те не просто условно зеленые, а той величины и породы, которые вдоль этих улицах высажены. И светофоры не просто так моргают красными и зелеными лампочками, а точно повторяют сигналы настоящих светофоров: из окна полуподвала я видел светофор у следующего перекрестка, и он же, только уменьшенный в пятьдесят раз, мигал на столе в такт своему старшему собрату.
Машины и трамваи, правда, не двигались, когда им загорался зеленый свет, а продолжали стоять там, где их поставили руки хозяйки кабинета и ее помощниц. Было бы слишком сложно, полагаю, наладить одновременное движение всех транспортных средств — и потом, куда им деваться, когда они доедут до края стола? Но зато трамваи, троллейбусы и автобусы — именно тех маршрутов, что проходят через эту часть города, а автомобильчики в точности повторяют очертания настоящих современных авто и носят на себе вполне реалистичные с виду номера.
Почти не удивляясь, разглядел я у подъезда здания, в котором находился, темно-зеленый задастый «Пассат» с тем самым номером, что продиктовала мне по телефону Ирина Аркадьевна. Обе дверцы «Пассата» были приоткрыты, и у каждой стоял крохотный, не больше четырех сантиметров в высоту, как того требовал масштаб, пластмассовый человечек. В высоком, коротко подстриженном блондине справа можно было узнать меня, а в рыжей девушке слева — шофера Наташу. Чуть дальше, в знакомом мне летнем кафе-мороженое за синей изгородью, сидели за столиком две похожие, словно близнецы, женщины — одинаковые короткие прически, одинаковые жакетики и блузки, одинаковые кукольные креманки с шариками, изображающими мороженое, перед каждой. В одной креманке шарики были коричневые, шоколадные, в другой — крем-брюле.
Мы с Ириной Аркадьевной, не сговариваясь, задержались у макета — как раз напротив маленьких любительниц мороженого. Одинаковым жестом поставили перед ними на мостовую запотевшие стаканы с тающим среди красновато-оранжевого кампари льдом, закурили, стряхивая пепел в пепельницу, перегородившую путь бредущим вдоль улицы Писарева пешеходам.
— Готовый рекламный ролик фирмы «Кампари», — усмехнулся я. — Улица, жара, устало бредущие пешеходы, и вдруг огромная, но притом изящная женская рука ставит прямо перед ними на тротуар высокий запотевший стакан…
— Жаль, что мы не снимаем рекламу для телевидения. Я бы купила у вас сюжет. А наша продукция — вот она.
Ирина Аркадьевна показала на рекламный щит напротив кафе-мороженое. Застыв над нетающим крем-брюле и шоколадным, маленькая Майя и крохотная Инна были обречены вечно любоваться рекламой колготок «Голден леди»… Нет, не вечно, тут же внес я поправку: точно как на настоящем щите, на его крохотном подобии произошла едва уловимая глазом подвижка, и колготки сменились новейшей швейной машинкой…
— Бедняжки, — сказал я. — Ни отвернуться, ни в сторону отойти. Они просто обречены на вашу рекламу.
— Что делать! Фигурки, как видите, отлиты из пластмассы, ни винтов, ни шарниров — одни вечно идут, другие сидят… Но чтобы сделать вам приятное, так и быть: сменим дамочкам обстановку.
Она ловко, привычным жестом, выдвинула откуда-то сбоку в столе ящик, покопалась в нем — и вот уже за столик с мороженым уселась другая парочка: тощий брюнет в черном костюме, в темных очках и с короткой седой бородкой и такая же тощая блондинка в длинном, до полу, серовато-голубом платье. Конечно, это была игра воображения: слишком малы фигурки, слишком мелки черты кукольных лиц, — но все же мне показалось, что брюнет доволен тем, что вырвался из темного ящика и может на славу угостить даму, а блондиночка воротит нос от его жалкого угощения. Похоже, Ирина Аркадьевна читает мои мысли: она поставила перед брюнетом и блондиночкой крохотные пустые стаканы и…
— А можно мне?
— Да пожалуйста! Доставьте себе удовольствие…
Она уступила мне место, и я осторожно, не дыша, накапал из своего стакана кампари брюнету и его даме. Теперь блондинка глядела чуть веселее… Что же касается Инны и Майи, то рука всемогущего божества усадила их в ярко-синюю двухдверную «Toyota-Rav4» — мечта рыжей Наташи — и они весело покатили в сторону библиотеки Писарева, где в полном соответствии с реальностью их поджидал знак «Строительные работы» и несколько оранжевых жилетов изображали асфальтоукладочные работы.
Один из оранжевых жилетов здорово смахивал на Горталова, у него даже брюки были камуфляжные, а под жилетом — темно-зеленая армейская футболка, так что мнимый ремонт вполне мог обернуться для моих девушек засадой…
— Вы тут, наверное, с утра до ночи играете, — улыбнулся я.
— Мы-то что, — ответно улыбнулась Ирина Аркадьевна. — Мы уже наигрались, а вот клиенты… Им эта игрушка просто башню сносит. Дай им проект на бумаге, покажи на мониторе компьютера или на большом экране ноль эмоций. Но стоит им только оказаться здесь и увидеть, как их щит будет выглядеть на всамделишной улице… Да если еще подаришь им пару фигурок в автомобильчике — бери их голыми руками…
— И фигурки вы, надо полагать, заказываете каждый раз с прицелом на конкретного клиента?
— Совершенно верно! И человечков, и копии их любимых иномарок, и собачек…
— …и любовниц…
— Ну, это уж как получится. Главное — достать фотографии, а остальное наши специалисты берут на себя. Беспроигрышный ход!
— На то вы и специалисты по рекламе…
Мы стояли и любовались макетом. Больше всего Ирина Аркадьевна гордилась системой освещения: стоило закрыть жалюзи, как автоматически (при помощи фотоэлементов) включились уличные фонари, вывески, начали загораться окна домов — тут специальная программа, пояснила она, так что окна вспыхивают не все сразу, а в случайной последовательности. И наконец весело вспыхнули специальные лампочки, освещающие рекламные щиты.
Вечерний город выглядел еще натуральнее, чем при свете дня. Казалось, стоит прислушаться, как из полумрака донесутся чьи-то шаги, шорох шин, музыка из распахнутых окон автомобилей…
И в довершение иллюзии на специальном подвесе всходила над вечерним городом луна.
— Неплохо им тут, наверное, живется, — вздохнул я. — Прямо как в наших добрых старых советских мультфильмах: все ярко, солнечно, красиво — и ни-ка-ких серьезных проблем!
— Это точно!
Ирина Аркадьевна щелкнула выключателем, и в маленьком городе снова наступил летний день.
— Хотя, с другой стороны, довольно жутко, должно быть, себя чувствуешь, когда сидишь как ни в чем не бывало за столиком в кафе, кушаешь мороженое, и вдруг к тебе протягивается огромная рука и усаживает тебя в автомобиль или бросает в огромный черный ящик, где ты будешь лежать среди таких же маленьких куколок, пока снова не понадобишься всеведущему кукольнику.
— Но ведь и в жизни с нами такое бывает… Разве не так?
Мы освободили маленьким пешеходам путь и подошли к большому застекленному шкафу, где на полках я увидел множество кубков и позолоченных фигурок — призов, полученных то ли на рекламных конкурсах, то ли на спортивных состязаниях.
— И то и другое, — ответила на мой вопрос Ирина Аркадьевна. — Есть призы, полученные фирмой, а есть и мои спортивные награды… — Она прихлебнула кампари.
— Художественная гимнастика?
— Спортивная.
— Ого!
— А вы?..
— Вы не поверите!
— Неужели бокс? Ни за что не поверю!
— Бальные танцы. Второе место на первенстве Союза.
— Это здорово! А я сразу подумала: или фигурное катание, или танцы. Осанка сохранилась, постановка головы, плечи… И что-то такое в одежде. Не могу представить вас в мятых джинсах и кроссовках.
— Ну почему? На даче…
— На даче я тоже могу надеть сапоги и телогрейку.
— А вот этого я не могу представить.
И действительно трудно представить Ирину Аркадьевну где-нибудь на даче, с платком на коротко стриженой голове, в телогрейке и резиновых сапогах, дергающей морковь или копающей в огороде картошку. А вот где-нибудь на Багамах, на Кипре на худой конец…
Тут же выяснилось, что на Кипре — да-да, именно на Кипре, вы угадали не так давно довелось Ирине Аркадьевне отдыхать, и именно оттуда привезено кампари и оттуда — замечательный загар, которого трудно было бы добиться нынешним дождливым летом.
И тут же раскрылась ниша в стене и на большом телеэкране мне показали любительский фильм: Ирина Аркадьевна и Кипр, в такой последовательности, ибо и Кипр, и киприоты, и все тамошние церкви и прочие достопримечательности служили фоном для Ирины Аркадьевны, и, признаюсь, я об этом не жалел, и вовсе не хотелось мне, чтобы оператор отвел камеру в сторону и показал мне Кипр как таковой, без Ирины Аркадьевны… ну, может быть, единственный раз, когда снимали на океанской яхте — тогда мне хотелось увидеть яхту целиком, а не только мостик и штурвал, за которым стояла все та же Ирина Аркадьевна в ослепительном купальнике и капитанской фуражке, в то время как сам капитан, он же хозяин яхты, невысокий, плотный, с заметно отвисшим животиком, но с жестким лицом и характерным властным прищуром, лишь скромно придерживал штурвал одной рукой, помогая гостье держать правильный курс.
