Любовь нельзя убить. роман - Александр Кваченюк-Борецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джеймс отрицательно мотнул головой.
– Причем здесь – это? Обманывать свой народ, в любом случае – плохо!
– А, кто вам сказал, что мы его обманываем? У вас не совсем достоверные сведения на наш счет!
Но бритиш упорно стоял на своем.
– Вы – нечестный человек! У вас – очень много денег! А ваши люди – нищие!
Клим едва сдержался, чтобы не заехать этому Джеймсу по физиономии, но вовремя встретил полный мольбы взгляд Насти.
– А – что, у вас в Британии совсем нет бедных людей?
– У нас – все люди равны! А богатство не дает превосходства одних над другими… Бедность происходит из политического и социального неравноправия. Поэтому у нас нет бедных. У нас есть те, кто меньше получает… Но от этого они не чувствуют себя обделенными. Им просто не надо много денег. Они живут так, как хотят…
– Зачем же, вам – русская женщина?
– То есть?
– Вы не сможете ее полюбить, а она – вас! Ведь она выросла там, где быть состоятельным, значит, по-вашему, быть вором! У нее, как и у меня, желание выделиться из толпы и материально обеспечить себя, это – тоже в крови. Мы с княжной – одного поля ягода…
– Будет вам! – наконец вмешался в разговор Хакимов. – Давайте лучше выпьем! Настенька, поддержите компанию… Что – за разговоры, я не пойму?! Так и до худого дело дойти может!
– Господа! Я вас прошу не ссориться! Вы – у меня в гостях! Не забывайте об этом. Говорить можно о чем угодно, но без оскорблений! Это тебя касается Джеймс…
Слегка покраснев, Джеймс засверкал глазами.
– Сорри! Я, пожалуй, пойду!
– Джеймс, прости! Но я вынуждена была это сказать! Клим… Он – также мой гость!
– Разве, в порядочном доме может быть гостем тот, кто – не чист на руку!
– Джеймс! – воскликнула хозяйка, терпению которой, кажется, пришел конец.
– Да, ревнует он тебя, голубушка! – снова вмешался Хакимов.
– Неужели, ты это не поймешь? Он ведь – не дурак, поди. Видит, что Клим тебе – не безразличен… И – все дела!
– Я ревную?! – искренне возмутился Джеймс. – Как можно ревновать к такому?..
– Но это уже слишком! Настя, прости!
Привстав со стула, и, протянув руку через стол, Клим схватил молодого человека за отворот рубашки.
– Еще раз ты скажешь мне хоть слово!..
Побледнев, Джеймс рванулся изо всех сил. Послышалось что-то похожее на треск лопающихся швов… Оторвавшись, одна из пуговиц на его рубашке со звоном угодила прямо в пустой бокал…
– Оставь его в покое! Прошу тебя, Клим! – в отчаянии закричала Настя.
– Будет, говорю! Будет!..
Хакимов, вскочив на ноги, чуть, было, не опрокинул тарелку с бараньим филе под соусом…
Но Клим, уже несколько успокоившись, отпустил ворот обидчика и снова сел на стул, как ни в чем не бывало.
Не скрывая досады, которая, как в зеркале, отражалась на его лице, не в меру ревнивый Джеймс поднялся из-за стола и решительно направился к выходу.
– Ну, зачем ты – так, Клим? Проблем тебе – мало?
Настя была сильно огорчена случившимся.
– Фазер Джеймса – местный судья!
– Да и хрен – с ним! – не сдержался Клим.
– А – со мной? Вряд ли, Джеймс теперь захочет на мне жениться! И – все из-за тебя… Сам – не ам, и другим не дам!..
– Ну, хочешь, я на тебе женюсь вместо него?
Княжна недоверчиво посмотрела на Устюжанина.
– Врешь, поди! Где ж, ты раньше был? Если б я и впрямь тебе была нужна…
– То – раньше, а теперь…
– Приревновал, что ли, к бритишу? Сразу мила я тебе стала! Вот – мужики!
– А – что, разве – плохие?
И Хакимов подмигнул Климу.
– Одно слово – собственники! Жадные – вы до баб и денег! И еще неизвестно, кто или что – для вас важнее!
– И – то, и – другое!
Взгляды Клима и княжны встретились.
Хакимов наполнил бокалы мадерой.
– Давайте выпьем! По крайней мере, мы, люди дела, и к власти не рвемся, как некоторые…
– Вот и – зря!
И сдвинув бокалы, они выпили.
– Почему – зря? Лично мне, власть – ни к чему! Мне – здесь хорошо!
– А, как же – Родина? – спросила Настя.
– Да, никак! Для меня Родина – это вы, мои соотечественники!
Едва приметная улыбка заиграла на губах Клима.
– Брось ты, Закирыч, преувеличивать… Мы для тебя – соотечественники, пока при деньгах. А, не дай бог, нищими станем, ты в нашу сторону и не глянешь! Скажешь, не так?
– Но, ведь вы – далеко не нищие! Поэтому я исхожу из того, что есть!
Отодвинув тарелку с Филе в сторону, Хакимов ткнул вилкой в семгу холодного копчения на серебряном подносе, залитую соусом из оливок с маслинами и посыпанную свежим луком и укропом, и отправил кусочек в рот.
– Да, я согласен! У меня – много недостатков! Я жаден, честолюбив, не глуп и потому люблю общество богатых, а, значит, образованных людей. Но это не говорит о том, что в моей душе нет места состраданию. Если мое лицемерие состоит лишь в этом, то извините!
– Не надо давить на жалость, Карим Закирыч!
В тоне княжны послышалось легкое раздражение.
– А то мы расплачемся, ей-богу! Вам ли себя жалеть? Даже, если у вас денег вполовину меньше, чем у Клима?!
– Откуда вы знаете? Что вам вообще обо мне известно!
От крови прилившей к лицу Хакимова, оно сделалось еще смуглее.
– Я, может быть, и в Лондон-то на постоянное место жительства переехал, чтобы стать цивилизованнее и избавиться от дурных черт своего характера!
– Ха-ха! – рассмеялась Настя. – А что в России не получалось?!
– Вот именно! Без хамства там никак не прожить! Заклюют к ядреной фене… Я пробовал!
– И без воровства – тоже? – зачем-то спросил Клим.
– А без любви? – добавила Настя.
– Вы позволите?
Родом с Кавказа Хакимов снова наполнил бокалы, выполняя, скорее всего, впитанную им с молоком матери и с молодых лет не раз опробованную в застолье роль тамады. Наверно, именно поэтому Карим Закирович привык везде чувствовать себя немного хозяином положения и, к тому же, душой компании. К слову заметить, он и впрямь был довольно коммуникабелен и умел легко направить разговор в увлекательное для всех русло.
– Без любви, говорите?
И Хакимов красноречиво посмотрел на княжну.
– Без любви – в первую очередь! Впрочем, как и – везде, а не только в России…
Княжна снова рассмеялась.
– То-то вы через день стали ко мне на огонек заглядывать, когда узнали, что Джеймс сделал мне предложение…
Хакимов закашлялся, чтобы скрыть смущение.
– Я – права?
– Еще бы!.. Нет, я в том смысле, что… К чему вам – этот бритиш? Лондон – уже почти на треть русский город! Я ведь за вас беспокоюсь. Русской женщине нужен русский мужчина, а не…
– Ой, нет! Я не могу! Вы меня уморили…
И Настя расхохоталась, как ненормальная.
Клим тоже не сдержал улыбки.
– Княжна! Х хе! Вы, прям, нарасхват!
Как бы в знак примиренья и того, что, если мужчины будут продолжать в том же духе, она может просто не выдержать и лопнет от смеха, Настя подняла обе ладошки кверху.
– Хватит о любви! Мне кажется, нам лучше переменить тему разговора!
– Это – наше право! У нас всегда есть выбор. Ведь мы находимся в самой демократической стране в мире…
– Неправда, Закирыч! А – Америка?
– Скажите еще, Россия!
И гости, и хозяйка, кажется, были уже довольно пьяны.
– Почему – нет? В какой еще стране может быть столько богатых и столько нищих одновременно! И при этом соблюдается конституционный порядок. Проводятся выборы…
– Вот – маразм! Кому нужны такие выборы?
– Власти, конечно, и – народу! Согласитесь, что в России люди стали жить немного лучше!
– И это вы называете жизнью? Поверьте мне, дорогой Клим, подачки никого не делают счастливыми, а лишь множат количество холуев! Должна работать экономическая система, которой в нашей Отчизне до сих пор нет…
– Господа! Вы, наверно, забыли, что среди вас присутствует дама?.. И я попрошу при мне не выражаться!
– Бога ради, простите меня, княжна! – вяло произнес Хакимов.
– Ну, вот! А вы говорите – русский мужчина! От бритиша, по крайней мере, я никогда в жизни не услышу русского мата…
Едва она произнесла это, на пороге гостиной со слегка перепуганной физиономией появился мажордом.
– Сори! Анастасия Владимировна! Там пришли…
– Кто при…?
– Из полиции!
Клим и Хакимов молча переглянулись.
– Скажи им, что я скоро буду!
И мажордом исчез за дверью.
– Я ведь вам говорила, что у Джеймса фазер – окружной судья, а вы…
– Спросите, что им надо? И, в случае чего…
Но, не выслушав Клима до конца, княжна уже вышла из гостиной…
Минуть через десять она вернулась.
– Я сказала, что тебя в моем доме нет, Клим!.. Они спрашивали твой адрес, но я ответила, что он мне не известен…
– Спасибо, Настя! У меня просто нет слов!..
– Да, будет тебе, Устюжанин! Я своих не продаю, ты же знаешь. А спасибо в стакан не нальешь…
