Step back. Dark side (СИ) - "AlyaLi"

– Миа! Черт! Миа! – донеслось до девушки, но слова проходили сквозь ее сознание, разбивая на осколки тишину. – Миа, подожди! Я все объясню! – Морган понимал, как глупо это звучит, перешагивал через две ступеньки, на ходу застегивая натянутые джинсы. – Миа, умоляю тебя!

Перед лицом мужчины громко хлопнула дверь, заставив остановиться. Он открыл ее и выбежал в вестибюль, который освещался сейчас довольно тускло огнями Сиэтла за окном. Над одним из лифтов сменялись красные цифры, сигнализируя о том, что кабина движется вниз, а над двумя другими застыли на букве «P» и цифре «6». Морган ударил кулаком по стене, вернулся в квартиру и поднялся в спальню, где на кровати сидела Габриэль, обернувшаяся в простыню. Не обратив на нее никакого внимания, словно это не девушка, а пустое место, он быстро оделся, нашел ключи от машины и вышел.

Джозеф спустился в подземный гараж уже через две минуты, а еще через минуту ехал по ночному городу, выжимая из «Вольво» сто сорок миль в час, даже не задумываясь о том, что его может оштрафовать полиция.

Да и могло ли это вообще быть важным сейчас? Нет, конечно, нет. Он просто разрушил все окончательно, он пошатнул и без того хрупкое строение их счастья, и оно разрушилось, как рушится карточный домик от одного неосторожного дуновения. Сейчас Джо не думал, что это проклятое дуновение могло быть намеренным, он просто не мог думать ни о чем, кроме как о своей девочке, которую потерял. Вот пример рокового стечения обстоятельств, когда всему непременно нужно произойти в один день, когда линии жизни пересекаются в одной точке, ни секундой раньше, ни секундой позднее. Когда все происходит настолько быстро, что ты не успеваешь опомниться и вздохнуть, не то, что что-то объяснить. И ты неизменно что-то теряешь, что-то важное, нужное, дорогое и любимое.

Морган остановился на парковке, выскочил из машины и бегом кинулся к дому. Ступенька, еще одна, затем еще одна, еще две, через которые он перешагнул, код на замке – железная дверь отворилась, впустив мужчину внутрь. Незнакомый консьерж, лифт, волнение и его шаги туда-сюда. Снова тоже чувство полного опустошения, как и после бала, когда Миа уехала. Створки разъехались в стороны, Джозеф вышел и позвонил в ее дверь. Тишина. Никакой реакции, словно он ничего не делал. Еще один звонок, затем мужчина забарабанил в дверь кулаками.

– Миа, открой! Ты слышишь меня?! Открой немедленно!

– Уходи! – голос девушки срывался. – Просто уходи, Джо!

– Миа, милая, родная, умоляю, открой. Давай поговорим, слышишь? Давай просто поговорим с тобой. Открой дверь, – брюнет сел на холодный пол, прислоняясь спиной к двери. – Открой, милая.

– Уходи, – Миа, так же как он, сидела на полу, по щекам градом катились крупные горькие слезы, выплескивая нескончаемое море боли, отчаяния и ненависти. – Уходи, – раз за разом шептала она, – уходи. Не делай все хуже.

– Я не могу уйти, Ми, я должен тебя увидеть.

– Уходи. Убирайся из моей жизни, – девушка обхватила ладонями колени, прижимая их к груди, – навсегда.

– Миа, послушай меня…

– Убирайся! Ты слышишь меня?! Убирайся к черту, скотина! Я ненавижу тебя! – истерика накрыла Уолтер, и она с силой ударила руками по полу и схватилась за голову. – Проваливай! Я не хочу тебя видеть! Я не хочу тебя знать! Ты был худшим в моей жизни! Убирайся! Не делай все только хуже! Хватит портить мою жизнь!

– Я… портил тебе жизнь? – Морган поднялся на ноги и бесстрастно смотрел на дверь, опустив руки.

– Да! Я ненавижу тебя! – ее голос был пропитан болью. – Уйди! Просто уйди навсегда!

– Прости, – Джозеф прижался к двери лбом, постоял так секунду и ушел, чтобы больше никогда не делать ей больно.

А Миа продолжала сидеть и плакать. Охваченная болью, она, сама того не замечая, расцарапывала длинными ногтями свои запястья, обхватывала себя за плечи и продолжала плакать, пытаясь выплеснуть все наружу. Она не чувствовала себя сейчас никак: ни хорошо, ни плохо – она была разбита на части, разрушена на мелкие песчинки, морально уничтожена. Она ненавидела мир, его и себя. Его больше всего, потому что мир – это он, потому что он – часть ее. Она не смела называть даже в мыслях его имя. Она видела только спальню, где он с другой, и кучу счастливых воспоминаний, которые добивали, уничтожали ее душу, выжигая там все дотла, оставляя лишь горсти пепла, именуемые ненавистью. Она уничтожала себя сама, продолжая думать, растирала по щекам слезы, а те вновь катились вниз. Больше не было беззаботной Миа, она чувствовала, что сегодня умерла для самой себя.

========== Глава 5. ==========

24 АВГУСТА 2010

От лица Джозефа.

Ненавижу светские приемы. Не-на-ви-жу. Уж лучше посидеть дома и почитать книгу, ну, или поработать, на худой конец, но никак не улыбаться и делать вид, что тебе весело, что все хорошие, а ты всех их любишь. Но разве с этой чокнутой поспоришь? Разве докажешь ей, что все это – ерунда?

Ставлю полупустой бокал на поднос и беру за руку свою невероятно буйную сестру. Вот ненормальная! Она со всеми мила, улыбается, излучает позитив и дружелюбие. Стараюсь не отставать, но, наверное, моя улыбка больше напоминает оскал. И черт с нею! Зачем только пошел? Вот что интересного в этих фотографиях? Зачем раздувать из этого невесть что? Ох, Нина, отыграюсь я когда-нибудь. В помещении с серыми стенами, увешанными работами фотографа, чье имя я не собирался даже запоминать, слишком шумно и душно, несмотря на работающий кондиционер. Расфуфыренные дамочки уже бесят, хотя мы не пробыли здесь и двадцати минут.

Сейчас Нина найдет своих подружек, а я тихо уйду – да, именно так и нужно поступить, здесь просто невыносимо. Сестра отпускает мою руку и идет быстрее, буквально чувствую ее оживление – значит, увидела этих своих подруг. Их двое, рассматривают фото Нью-Йорка. Со спины не разберешь, красивые или нет, да и важно ли это? Нина прожужжала мне все уши о Миа, но так и не свела нас лицом к лицу, наверное, сейчас исправит.

Моя ненормальная идет еще быстрее. Боже, как она вообще ходит на этих каблуках?! Подходим к девушкам, и на лице Нины появляется широкая улыбка.

– Миа, Эми, знакомьтесь, – Нина перебрасывает через плечо волосы, – мой брат – Джозеф. Джо, это Миа и Эми.

– Очень приятно, – улыбаюсь и целую руку блондинке, – мисс Эми, – затем поднимаю глаза на вторую девушку, мельком разглядывая черты ее лица и целую ее руку, – мисс Миа.

Она милая. Обычно меня мало волнует, мила ли девушка, но эта мила. Она такая хорошенькая, но почему на меня не смотрит?! Блондинка, кажется, сейчас прожжёт дыру, а Миа? Продолжаю изучать ее. Все же она не хорошенькая, нет, она красивая. Она безумно красивая. Напоминает мне фарфоровую куклу: матовая кожа, ярко-голубые глаза, чувственные губы, тронутые розовой помадой, длинные прямые волосы. Мои глаза скользят вниз по ее фигуре: тоже все идеально. Ключица, красивая грудь, тонкая талия, длинные ноги. Да она прекрасна!

– Мне тоже очень-очень приятно! – эта особа слишком назойлива.

– И мне, – а я вежлив. Продолжаю сверлить взглядом Миа, встретившись с ней взглядом, а она все так же никак не реагирует, смотрит, кажется, сквозь меня. Черт!

– Эми, я хочу с тобой поговорить, – слова сестры плохо укладываются в моем мозгу, но она увела за собой блондинку, оставив меня и Миа наедине, если можно применить это слово в случае, когда вы окружены чуть ли не сотней людей.

– Не составите мне компанию? – такое чувство, что мой голос стал высоким, нервно поправляю галстук. – Очень хочется ознакомиться с выставкой, – да, я оригинален!

Морган, возьми себя в руки! Не будь тряпкой! Сердце замирает, почему она так долго молчит?! Продолжаю восхищаться этой невероятной девушкой.

– Составлю, мистер Морган, – наконец, говорит Миа, с опаской поглядывая на меня.

Не бойся, девочка, не бойся меня. Понимаю, что меня нужно бояться, понимаю, что такой ангел мне не пара, но почему я так хочу стереть с прекрасных губ помаду и поцеловать ее? Именно поцеловать. У меня нет желания затащить ее в постель, было бы достаточно поцелуя. Приподнимаю локоть, и она берет меня под руку. По спине пробегают мурашки. Черт, а это, оказывается, восхитительно. Медленно идем к одной из стен, где висят четыре портрета.