Наследник Магнитной горы - Илона Волынская

Вот теперь жрицу проняло!

– Но… Столько Огня не могло поместиться в такой маленькой штучке! – протестующе воскликнула она. – Ему же там тесно!

– Еще теснее, чем вы думаете, – хмыкнул отец. – Нам пришлось найти немного местечка для слюны рудничных змеев… Посмотрим, что будет, когда все это вырвется на волю? – и он протянул жрице защитные очки.

Женщина неуверенно нацепила их на нос – похоже, больше всего ей сейчас хотелось смыться. Но она только решительно стиснула губы и уставилась сквозь полированный хрусталь.

– Единственное, что у нас не очень получается, это пауза между выдергиванием предохранителя и взрывом, – сознался отец, вертя рычаг манипулятора. Внизу, в комнате, закрепленная на шарнирах длинная суставчатая палка разложилась и, двигаясь неуверенными рывками, попыталась подцепить торчащее над железным яйцом колечко. Кончик палки все время промахивался, проходя от кольца то справа, то слева.

– Странно, что вы не пользуетесь для этого летучими мышами, – вдруг невинным тоном сказала жрица. – Или мыши – это новейшее изобретение? – и она пристально поглядела на Хакмара.

– Стоит только вытащить колечко запала, как сразу шарахнет, так что убежать из зоны взрыва не удастся, – словно не слыша ее последних слов, торопливо сообщил отец. – Мы рассчитываем на способность жриц к полету – тогда можно просто сбросить начиненный Огнем шар сверху…

Жрица вдруг помрачнела.

– Только старшие жрицы умеют летать, – явно не испытывая большого желания давать объяснения, процедила она. – Знаний и умений недостаточно, нужно, чтобы пары Голубого огня пропитали душу и тело, давая легкость и силу подняться над землей…

«Ну да, а наша все знает, только не летает! Но скоро, наверное, полетит», – мысленно усмехнулся Хакмар. Что летать их жрица не умеет, он понял и раньше – иначе зачем бы ей так удирать от «черного кузнеца»? – но только теперь узнал, почему.

– А нас не достанет? Этот хрусталь не выглядит прочным, – стремясь уйти подальше от неприятного разговора, жрица указала на отделяющее их от пещеры-полигона окно.

– Укреплен свинцовой сетью, – продолжая крутить рычаг в попытках выдернуть запал, пробормотал отец. – Придумка моего сына.

– Говорю же – изобретательный, – хмыкнула жрица и снова уставилась на Хакмара таким насмешливым взглядом, что у того аж внутри жарко стало. Она не просто догадывалась – она точно знала, что за историей с «черным кузнецом» стоит именно он!

В это мгновение манипулятор, наконец, подцепил кольцо – и выдернутый запал упал на мешки с песком.

Грянувший следом взрыв был так силен, что Хакмар даже не смог его услышать. Ему просто показалось, что оглушительная тишина острой иглой воткнулась ему в уши. В этом полнейшем беззвучии внизу, в пещере-полигоне, на каменном постаменте вспыхнул шар Голубого огня – в тысячу тысяч раз больше и сильнее тех, которыми швырялась жрица. Постамент зашипел и растаял под ним, как снег в горне. Шар расплескался волнами яростной синевы, нестерпимой для глаз даже сквозь закопченные стекла очков. Огонь расходящимися кругами побежал по нижней пещере, растворяя в себе мешки с песком. Неудержимым приливом взметнулся вдоль стен… Надежный, укрепленный свинцом хрусталь защитного стекла вздулся пузырем и лопнул, разлетаясь раскаленными брызгами.

Хакмара с силой толкнули в спину – он упал. Очки свалились. Он закричал, не слыша собственного крика, – пол пещеры оказался неимоверно горячим, будто на сковородку швырнули. Вскочить ему не дали – отец навалился сверху, прикрывая собственным телом. Стены покрылись выбоинами. С ревом горного обвала Пламя ринулось прямо на них. Весь мир заполонили убийственный жар и разрывающее мозг сияние… Навстречу метнулась хрупкая женская фигура. Будто обнимая прущее на них Пламя, жрица широко раскинула руки – и струя Огня хлынула внутрь нее. Жрица вбирала в себя бушующее Пламя, не давая ему подобраться к Хакмару и отцу. Ее волосы встали дыбом – натянутый, как стальная струна, каждый волосок дрожал и потрескивал, а вокруг него, как нитка на веретене, извивались длинные голубые ленты Пламени. От наполнившего ее изнутри сияния жрица сама светилась. Мгновение мальчишке казалось, что сейчас она просто втянет все неистовство взрыва в себя. Но Пламени было слишком много. Голубой огонь выплеснулся из переполненного тела жрицы – потоки Пламени вырвались из глазниц, рта, сквозь волосы и кончики пальцев… Да ее же сейчас разорвет в клочья! Женщина закричала – ее подхватило ударной волной и швырнуло о стену.

От нестерпимого жара одежда вспыхнула. Стены испытательной пещеры вспучились и заплакали каменными слезами. Каменный пол вокруг Хакмара застонал, покрываясь трещинами, и вздыбился. Прямо из-под земли выросли сотканные из густого, как расплавленный металл, и алого, как Закат, жидкого Пламени фигуры великанов – голову самого огромного венчала трехрогая корона. Хакмар никогда не видел их, но они показались ему близкими, как кровные братья, о которых он никогда не знал, но которые всегда были частью рода, семьи и его самого.

Великаны встали плечом к плечу, прикрывая Хакмара и отца от Голубого пламени. Волна Огня ударила, разбилась о них, рассыпалась брызгами искр, хлынула поверх их голов и откатилась назад, ухнув обратно в нижнюю пещеру. Коронованный Великан успокаивающе махнул Хакмару пылающей ладонью… и все восемь огненных фигур жидким Пламенем ушли обратно под землю.

Еще мгновение вокруг гудело, словно они все оказались внутри деревянного барабана, а потом наступила тишина. Настоящая тишина, а не та, что бывает в оглохших от взрыва ушах.

Отец скатился с Хакмара, приподнялся на локтях, опираясь на остывающий пол.

– Еще одно ограничение, – хрипло сказал он. – Новое оружие можно использовать только в полностью безлюдной местности.

Лежащая у стены жрица глухо застонала, приоткрыла глаза и попыталась подняться.

Хоть о стенку этих голубоволосых бей, ничто их не берет!

Разбегающиеся глаза жрицы сфокусировались на магнито-горцах.

– Почему… вы живы? – сплевывая розовую от крови слюну, с трудом выдохнула она.

– А вы и не рады? – буркнул в ответ Хакмар.

Жрица мотнула голубыми волосами и чуть от этого не свалилась на пол.

– Ра… рада. Но… как вы уцелели? Что… тут было?

– Да тут такое было, такое было, что даже и не знаешь, как сказать! – с неожиданной суетливостью пробормотал отец, оглядывая испытательную пещеру, где пол, потолок и стены превратились в сплошные потеки спекшегося в черно-красную массу камня. – Все взрывалось, Пламя горело, вы, драгоценная моя, аж полыхали, стены плавились! Нам-то, горнякам, что, мы привычные, а на нового человека, вот как енге жрица, нехорошо могло подействовать. Давайте-ка мы енге к шаману проводим, шаман посмотрит, травок даст… – И неожиданно для пялящегося на него с открытым ртом Хакмара отец подхватил жрицу под локоток и чуть не как родную дочь повел к выходу.

Та покорно шла, едва перебирая ногами и почти повиснув на отце. Только у самого выхода она вдруг стремительно обернулась. Лицо ее изменилось – взгляд остановился, как у мертвой, и враз побелевшими губами она прошептала:

– Кто… кто это? – Ее дрожащая рука поднялась, указывая на стену, под которой еще недавно укрывались Хакмар с отцом.

– Никто, никто, совсем никого! – зачастил отец.

Обведенные черным спекшимся камнем, будто угольным карандашом, на стене красовались четкие силуэты восьми гигантов. Самый огромный из них был увенчан трехрогой короной.

Свиток 5

В котором ведьма из Храма разоткровенничалась

– Вот, принес! Шаман велел смазывать ожоги! И еще вот это – одну ложку три раза в день после еды! – Минька водрузил перед Хакмаром горшочек с мазью на целебной белой глине и оловянную кружку, остро пахнущую травами – в основном чабрецом да чагой.

Хакмар понюхал настой, сморщился и вылил содержимое кружки в жаровню с Огнем – у деда в ауыле [6] под горой обезболивающий отвар варили куда лучше. Голубой огонь недовольно заискрил – видно, чуял, что на сей раз в подношение ему пошло то, что не сгодилось человеку. Ладно-ладно, нечего шипеть, чай, не в горне, чтоб лучший кусок в дар получать. А мазь вроде ничего. Шипя от боли, Хакмар принялся намазывать обожженные ладони.

– А еще предлагал покамлать, пока свет от Вечерней зари виднеется, – добавил Минька, забираясь за стойку со своими любимыми барабанами.

– Только его мне тут не хватало, – морщась, пробормотал Хакмар. С тех пор как умерла мама, ни Хакмар, ни мастер Никтоман не ходили к шаману, и тот в пещере старшего мастера горы тоже не бывал. Не то чтобы отец и сын винили шамана – все знают, что в Ночи сила Белых уходит, и глупо их винить за это, как глупо винить обвал в забое, прорвавшуюся в штрек воду или рудничный газ. Но видеть старого дурака с его важной поступью и высокопарными рассуждениями о власти над духами ни Хакмар, ни отец просто не могли.